Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

• Название: Опаленные крылья любви
• Автор: Самсон Агаджанян
• Издательство: Советская Кубань
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-7221-0334-9

Герои романа — наши современники, сильные и красивые люди. Их судьбы и поступки порою очень неожиданны, но они свободны в своем выборе и верны себе — в любви, дружбе, в отношении к Родине, сражаясь за них и не всегда побеждая…

Автор дополнил первое издание романа новой книгой, связав судьбы Умара и Наташи — чеченского генерала и жены его друга.

---

У нее сразу потускнели глаза и, вместо прежней радости, в них вспыхнули искорки необузданного гнева. Она зло бросила:

— Скорее на луне вырастет трава, чем я соглашусь на развод!

— Люба, имей совесть. Мы уже давно не муж и жена. Неужели ты не можешь понять, что между нами давно все кончено?

— А сын?

— А при чем здесь сын? Он уже взрослый и должен понять меня. Кроме того, как отец я ему не нужен. Вместо меня он выбрал Дудаева.

— И правильно сделал, что выбрал Дудаева! Он родине своей служит, а кому служишь ты?

— Такая родина, которой он служит, мне не нужна.

Люба злорадно усмехнулась.

— Не нужна, потому что ничего человеческого в тебе не осталось. Ты обрусел. Наверно, и та, на которой собираешься жениться, русская! — Она замолчала и, в упор глядя на него, неожиданно спросила: — Кто она? Наташа?

— Нет, — боясь провокации с ее стороны, соврал он.

— А мне кажется, что это она… Надо же, неразведенного мужа из-под носа увела!

— Я тебе не муж и у тебя нет права меня им называть.

У Любы брови взметнулись вверх.

— Ты так думаешь?

— Да, именно так и думаю.

— Тогда, мой миленький муженек, ты глубоко заблуждаешься. Может, тебе свидетельство о браке показать?

— Оставь себе на память.

— Почему на память? Это вполне официальный документ и по закону ни один загс вас не распишет.

— Я не для этого приехал, чтобы дискутировать с тобой. Как человека прошу: дай согласие на развод.

— Я уже сказала: нет!

— Люба, у меня есть жена. Я жду от нее ребенка. Ты должна понять меня.

Лицо Любы покрылось бугристыми пятнами. Задыхаясь от ярости, она с ненавистью смотрела на Умара. Он увидел, как ее глаза налились кровью. Перед ним стояла раненая волчица, готовая к прыжку.

— Я ненавижу тебя! — прорычала она. — Никогда ты от меня не дождешься развода! Никогда! Я скорее вырежу свою грудь, чем на это пойду!

— Жаль, я думал, ты поймешь. меня. Прощай.

— Если ты женишься, я приеду и выцарапаю глаза твоей жене!

Сжав кулаки, с трудом сдерживая себя, чтобы не разорвать ее на части, он вплотную придвинулся к Любе.

— Попробуй приехать. Живу на девятом этаже. Ты у меня без парашюта полетишь вниз головой. Это я сделаю за то, что ты мою жизнь исковеркала.

Люба впервые видела Умара в такой ярости и, инстинктивно чувствуя опасность, попятилась от него. Зло, словно шипя змеиным языком, она сказала:

— Ты будешь проклят! Аллах тебе этого не простит и покарает тебя!

— Перед Аллахом у меня совесть чиста.

Уходя, он услышал позади себя волчье завывание. Люба в ярости рвала на себе волосы.

Дома отец, увидев хмурое лицо сына, произнес:

— Когда волчица голодна, с ней бесполезно разговаривать. Садись, обедать будем.

За столом они ели молча. Мать, поглядывая на сына, горестно вздыхала. Умар, отложив ложку в сторону, посмотрел на отца. Тот без слов понял значение его взгляда, тихо произнес:

— Если любишь ее, женись. Я не буду возражать. Наташа славная женщина.

— Она же русская! — вновь напомнила мать.

— А что толку от нашей чеченки? — хмуро поглядев на жену, сказал Анвар. — Ты лучше принеси нам вина.

Когда она ушла, Анвар спросил сына:

— Ты когда собираешься уезжать?

— Вечером.

— Аслана не хочешь повидать?

— А что толку? Для него Дудаев больше значит, чем я.

— В этом не его вини, а себя. Ты думал о службе, а не о семье.

— Отец…

— Молчи, я тебе слова не давал. Настоящий мужчина, где бы он ни был, кем бы ни был, не должен забывать свою семью. А ты ее забыл. Ты гнался за славой. Она к тебе пришла, а где семья? Хорошо, если Наташа родит тебе сына, а если нет? Мы уже в годах и путь наш недолог. Если женишься, Люба тебе этого не простит и чтобы отомстить, изменит фамилию сына, а он единственный мужчина в нашем роду. Кто продолжит наш род? Ты об этом подумал?

Умар, опустив голову, молча слушал отца.

На другой день он первым рейсом в Ташкент. Глядя в иллюминатор на белые причудливые облака, пытался отогнать мысли, которые не давали ему покоя. Одна из них — что ему придется жениться на Наташе, будучи женатым. «За такое при коммунистах партбилет бы отняли», — усмехнулся он. Неожиданно пришла спасительная мысль. «А почему я должен страдать от того, что Люба не дала развода? Почему? В офицерском удостоверении не написано, что я женат. На лбу тоже. Генерал, в чем дело? Совесть мучает? В таких случаях совесть твоя чиста! Вопросы есть? Никак нет, товарищ генерал! Тогда вперед и ни шагу назад!»

Он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и перед ним, как наяву, появилась Наташа.

* * *

После отъезда Умара Наташе все казалось, что там, в Чечне, с ним что-то должно случиться. А если не случится, то… Она знала, что Умар во всем строго подчиняется отцу и любое слово отца для него закон. «А вдруг отец прикажет ему помириться с Любой?». От этой мысли ей стало нехорошо. Она подошла к зеркалу, посмотрела на себя. Грустная улыбка пробежала по лицу. «Не родись красивой, а родись счастливой», — вслух произнесла она и увидела, как по лицу потекла крупная слезинка.

Ей захотелось выпить, залить свою тоску водкой, забыться от бремени этого мира. Она достала из бара бутылку коньяка, налила полный фужер, поднесла его к губам, и тут словно кто-то схватил ее за руку. «А ребенок?» — спросил внутренний голос.

В прихожей раздался звонок. Она вздрогнула и пошла открывать дверь. На пороге стояла соседка Мария Петровна.

— Здравствуй, голубушка! Можно к тебе?

Наташа обрадовалась ее приходу и пригласила в дом. Мария Петровна вошла, внимательно посмотрела на ее опухшие глаза.

— А где Умар?

— Домой улетел.

— Что-нибудь случилось?

Наташа рассказала ей причину его отъезда и, не выдержав, высказала свое опасение, что отец не позволит ему развестись с Любой. Мария Петровна не согласилась с ней:

— Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что ты еще недостаточно твердо почувствовала его любовь к тебе.

— Мария Петровна, я была там и видела, что у них за обычаи. Против воли отца он ни при каких условиях не пойдет!

— Я знаю Умара, его отношение к тебе и этого для меня достаточно, чтобы верить ему. Зря не расстраивайся, скоро он… — она увидела на столе бутылку коньяка и полный фужер, вопросительно посмотрела на Наташу.

Наташа вылила коньяк из фужера в раковину и, словно оправдываясь, объяснила:

— Хотела тоску залить, но передумала.

— Правильно сделала. Тебе надо думать о ребенке. Знаешь, что сегодня я прочла в журнале «Вокруг света»? Одна 95-летняя женщина, я даже ее имя запомнила, Фатима Эдиргер, в 1964 году от 127-летнего мужа родила двойню. Ты можешь себе представить такое? Старику 127 лет, а он еще на что-то способен, Наши мужики в пятьдесят лет помирают, а тот еще петухом ходит, Я принесу журнал, ты почитаешь… Умар у тебя сильный, за ребенка не переживай и меньше слушай врачей. Они тебе такое наговорят, что и жить не захочешь. Самый главный врач для тебя — это ты сама. Если сильно захочешь ребенка, значит, родишь. Природа тоже не дура, она живая и знает, кому отплатить добром, а кому злом. У твоего Умара столько энергии, что на целый гарем хватит, а за будущего своего ребенка не бойся. Он у тебя родится богатырем. Ты не улыбайся, а слушай, что я тебе говорю. Слова на ветер не бросаю, говорю сердцем. Я знаю, ты хочешь сына. Вот и роди его. Ты этого заслуживаешь.

Мария Петровна замолчала и, лукаво улыбаясь, посмотрела на Наташу. Та увидела, как у старушки заблестели глаза.

— Знаешь, какая красивая я в молодости была?

— Почему вы это говорите в прошедшем времени, вы и сейчас красивая.

— Что ты, голубушка! От той красоты одни морщинки остались. Я тебе покажу свои фотографии, когда я еще студенткой была, тогда и оценишь. В институте за мной ухаживал один видный преподаватель. Однажды, когда он попытался поцеловать меня и я ему не разрешила, обиделся и говорит: «Для тебя большая честь, что я хотел тебя поцеловать». Меня словно обухом по голове ударили. Когда я пришла в себя, то в долгу не осталась и ответила: «Если кто прикоснется к моему платью, пожелает видеть и мрамор моего тела. Я наполнена любовью, как корабль грузом. Вся я из сандала, стоит только потереть немножко, и ты узнаешь, что я — утеха мира».

Наташа удивленно посмотрела на нее.

— Откуда у вас такие слова?

— Не знаю, наверное, где-то прочитала, но запомнила на всю жизнь. Нас, женщин, природа наградила необыкновенно красивой фигурой, а мы не умеем ею воспользоваться и порою позволяем мужчинам грубо над нею глумиться.

— Мария Ивановна, а что он ответил?

— Кто?

— Тот преподаватель.

— Ничего не ответил. Женился на мне.

Наташа, слушая ее, почувствовала себя легко. Они пили чай и в разговоре незаметно пролетело время. Поздно вечером, проводив Марию Петровну, она включила телевизор, легла на диван и незаметно для себя уснула.