Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)

• Название: Принц Галлии (др. вар.)
• Автор: Олег Авраменко
• Жанр: Альтернативная история

Содержание:

1. Красавчик

2. Маргарита Наваррская

3. Королевы не плачут

---

Филипп молча взял пакет, сломал печати, извлек письмо и бегло ознакомился с его содержанием, которое, если отбросить всю словесную шелуху, сводилось к нескольким лаконичным фразам. Филиппу, конечно, было жаль покойного короля, но нельзя сказать, что это известие слишком уж огорчило его. Он никогда не питал особой симпатии к Фернандо IV, а с некоторых пор перестал и уважать его.

Тем временем к Филиппу подошли отец и брат (то бишь, архиепископ). Он отдал Габриелю прочитанное письмо и сдержанно сообщил:

— Неделю назад умер король Кастилии.

Все присутствующие перекрестились.

— Это был выдающийся государь, — произнес герцог с неожиданной грустью в голосе. Он подумал о том, что покойный король был всего лишь на четыре года старше него.

— Да, — согласно кивнул Филипп. — Это большая потеря для всего христианства. Мир праху его.

— Вечный покой даруй ему, Господи, — добавил архиепископ.

— Дон Альфонсо опять вынужден воевать, — сказал Филипп. — Теперь с Португалией. Еще зимой граф Хуан отказался платить налоги в королевскую казну и не предоставил свое войско для похода против Гранады. А вот недавно провозгласил Португалию независимым от Кастилии королевством. Себя он, понятное дело, назначил королем, правда, так и не нашел епископа, который согласился бы его короновать.

— Об этом конфликте я слыхал, — сказал герцог. — Португалии не терпится последовать примеру Нормандии. Но граф Хуан не учел одного — Кастилия Фернандо Четвертого, это не Франция Филиппа-Августа Третьего. Так что же намерен предпринять новый король, Альфонсо Тринадцатый?

— Он собирается подавить мятеж, пока он не перерос в гражданскую войну и…

— И пока на сторону графа не встали иезуиты, — понял герцог. — Дон Альфонсо обратился к тебе за поддержкой?

— Самое странное, что нет, — ответил Филипп в некотором недоумении. — Он лишь сообщает о смерти дона Фернандо и о своем решении навести порядок в Португалии, а также выражает пожелание, чтобы в случае необходимости рыцари Кантабрии немедленно собрались под знамена Леона.

— Вполне законное желание, — признал герцог. — Видно, дон Альфонсо уверен в собственных силах и не хочет вовлекать в конфликт третью сторону. Что ж, тем лучше для нас.

Филипп кивнул, хотя сам сомневался в этом.

— Король просит дать письменное распоряжение сенешалю Кантабрии вновь снарядить войско, что я сейчас и сделаю.

Герцог одобрил решение сына и вместе с архиепископом и падре Антонио поспешил встречать папского легата, кардинала Энцо Манчини, который как раз выходил из носилок.

— Любезный, — обратился Филипп к гонцу. — Когда ты предполагаешь отправиться в обратный путь?

— Желательно завтра на рассвете, монсеньор. Меня предупредили, что дело не терпит отлагательства. — И перейдя на арабский язык, который Филипп выучил в Кастилии, он добавил: — У меня есть еще одно поручение, господин. Неофициальное.

— Какое?

— Письмо от известного вам лица. Король об этом ничего не знает.

Филипп настороженно огляделся вокруг себя. Отец стоял поодаль и разговаривал с папским легатом, но время от времени искоса посматривал на него. Дворяне и слуги, мигом сообразив, что речь идет о чем-то сугубо конфиденциальном, деликатно поотступали на несколько шагов. Зато Эрнан, который, проходя мимо, расслышал последние слова гонца, тотчас оказался рядом с Филиппом.

— Тайный сговор с эмиром, а? — спросил он по-арабски, и губы его растянулись в хитрой усмешке.

— Не паясничай, дружище! — огрызнулся Филипп, невольно краснея; он догадывался, от кого было письмо. И к гонцу: — Ну, давай, любезный!

Тот ловко извлек из кармана ливреи небольшой пакет, который Филипп сразу же спрятал в пышных складках своей мантии, даже не взглянув на него. Проверив на ощупь рельефные очертания печати, он убедился, что догадка его верна.

Филипп поманил к себе Габриеля и поручил его заботам гонца. Первый дворянин принца пригласил своего подопечного следовать за ним; к их компании присоединился Эрнан с явным намерением взять кастильца в оборот и выведать у него самые свежие толедские сплетни. Между тем Филипп подошел к отцу и группе прелатов.

— Милостивые государи, — сказал он. — Прошу великодушно простить меня, но, к сожалению, я вынужден покинуть вас — имею неотложную корреспонденцию.

— О да, конечно, — согласился герцог, отойдя с Филиппом в сторону. — Государственные дела не дают нам покоя ни днем, ни ночью… Гм. Это в равной степени относится и к делам любовным… Да что ты смущаешься, словно невинная девица! — добавил он с понимающей улыбкой. — Вот уж не думал я, что знаменитого сердцееда дона Фелипе из Кантабрии можно так просто привести в замешательство… Ну, ладно, ступай разбирайся со своей корреспонденцией, а я тем временем немного отдохну. Когда же освободишься, непременно зайди ко мне. Есть одно дело, также не терпящее проволочек, а в следующие несколько дней нам вряд ли представится случай спокойно потолковать. Там, — герцог неопределенно махнул рукой, имея в виду город за внутренними стенами замка, — уже начались оргии. У нас вскоре будет то же самое.

— Добро, отец, — сказал Филипп. — Я постараюсь освободиться как можно быстрее.

Переодевшись, Филипп уединился в своем кабинете, первым делом распечатал второе письмо и умиленно улыбнулся, узнав по-детски неуклюжий почерк Норы. Но эта умиленная улыбка напрочь исчезла с его лица, как только он прочел первые строки:

«Любимый мой!

В эти печальные для меня и всей нашей семьи дни, омраченные утратой царственного отца, я решилась написать тебе, побуждаемая к тому тяжелыми грозовыми тучами, надвигающимися на ранее ясный и чистый небосклон нашей любви…»

Сердце Филиппа екнуло и болезненно заныло. Еще ничего не зная о природе упомянутых Норой грозовых туч, он уже понял, что потерял ее так же нелепо и исключительно по своей вине, как прежде потерял Бланку…

«…Король, брат мой, решил по окончании траура идти войной на графа Хуана Португальского (прости, Господи, его грешного — ведь он наш дядя!). Альфонсо уже подписал эдикт о лишении его всех титулов и владений за бунт и неповиновение королевской власти, однако он опасается, что в предстоящей войне иезуиты предоставят тайную помощь дяде Хуану, а то и открыто встанут на его сторону, спровоцировав в стране междоусобицу. Ввиду всего этого брат счел необходимым заручиться поддержкой императора Римского. Оказывается еще при жизни, накануне твоего отъезда в Галлию, отец мой получил конфиденциальное послание от Августа Юлия, в котором тот сообщал, что вскоре папа Павел должен удовлетворить его ходатайство о расторжении брака с императрицей, поелику лекарский консилиум, созванный Святым Престолом, единодушно признал, что, подарив императору дочь, она стала бесплодной, а значит уже не в состоянии родить ему сына — наследника престола. Правда, официальное решение консилиума еще не оглашено, но Август Юлий уверяет, что за этим дело не станет — вердикт окончателен и нуждается лишь в формальном утверждении со стороны Святого Отца, который обещает подписать его в середине мая вместе с актом о расторжении брака…»

Дочитав до этого места, Филипп откинулся на спинку кресла и до боли закусил нижнюю губу. На лицо его набежала жгучая краска гнева и стыда. Теперь понятно, почему на прошлой неделе его гонец возвратился из Толедо без какого-либо конкретного ответа. И вовсе не потому, что Фернандо IV был при смерти.

Но ведь Альфонсо, его друг… Впрочем, нет. Прежде всего, он король Кастилии, и его первейшая обязанность — заботиться о благе своей страны. Если устроенный Фернандо IV брак Бланки с Александром Бискайским был, в сущности, капризом короля, проявлением его человеческой слабости (а откровенно говоря, настоящим свинством в отношении Филиппа и, особенно, Бланки), то решение Альфонсо XIII выдать свою младшую сестру за Августа XII Римского было продиктовано сугубо государственными соображениями.

С некоторых пор Италия активно стремилась к тесному политическому союзу с Кастилией, последние успехи которой в Реконкисте и не менее успешная внутренняя политика, направленная на централизацию и укрепление королевской власти, постепенно превращали ее в самое могущественное на западе Европы государство. С этой целью покойный император Корнелий IX выдал свою племянницу Констанцу Орсини за наследника престола Альфонсо Астурийского; с этой же целью впоследствии император Август XII возымел желание жениться на кастильской принцессе Бланке. А что касается его первого брака — с Изабеллой Французской, самой младшей из одиннадцати детей Филиппа-Августа II, то он не принес римской короне ни наследника престола, ни сколь-нибудь значительных политических дивидендов. Вскоре после смерти великого французского короля и восшествия на престол его внука Филиппа-Августа III (который, кстати сказать, был на тринадцать лет старше своей тетки, императрицы Изабеллы) Франция начала стремительно терять свое положение ведущей державы, чему в большой степени способствовали религиозные авантюры короля и бездарное правление страной в его отсутствие королевы Хуаны Португальской.