Александр Барышников - Клад Соловья-Разбойника

• Название: Клад Соловья-Разбойника
• Автор: Александр Барышников
• Жанр: Исторические приключения

---

Ватажники одобрительно загомонили, хотя во многих взглядах — Петрило хорошо видел это — гнездилась тоска. Но страха не было. Он отвел глаза и тут же увидел, как из леса выбрался на противоположный от реки край поляны небольшой конный отряд. Всадники приблизились, скакавший впереди человек что-то крикнул, биары бросились к новгородцам и погнали их через поляну. Вскоре вся процессия углубилась в лесную чащу.

Мечта вогульского княжича

Юмшан был старшим сыном вогульского князя Отея. Стараниями Нуми-Торума доброе семя упало в благодатную почву. Княжич во всем был поразительно похож на отца, обладавшего силой медведя, мудростью ворона, хитростью лисы, резвостью зайца, выносливостью волка — так говорил шаман Кынча. Это тешило отцовское самолюбие князя Отея, но душу его грело другое: с раннего возраста Юмшан стремился вникнуть в дела, присматривался к тому, как отец разговаривает с людьми, как поступает в трудных случаях.

Юмшан рано понял, что князь — это не только почести и дань. Люди подвластных племен везут в княжий уш меха, мясо, рыбу и мед, но чтобы они могли спокойно добывать все это, князь должен оберегать их от внутренних раздоров и сторонних врагов. Конечно, у князя есть богатыри-урты, они как стрелы и копья княжеской власти, но даже самое острое копье летит мимо цели, если метнувший его не владеет уменьем охотника и воина. Власть искусство; понимая это, Юмшан старательно постигал это искусство, много думал о жизни племен, мечтал о том времени, когда сам встанет во главе их.

Князь защищает своих людей. Они платят дань своему князю. Меха и мед отправляются на далекий Агабазар и вымениваются на булгарское железо ножи, топоры, наконечники стрел и копий. Далеко за горными хребтами Большого Камня, на древних чудских копях, за булгарское железо дают тяжелые серебряные слитки. И вот когда после тяжких трудов множества людей серебро попадает к вогульскому князю, с закатной стороны приходят чужие люди и забирают его. Почему?

Однажды он спросил об этом отца. Князь Отей тяжело вздохнул и ответил, что так было всегда. Всегда приходили чужие воины, звавшие себя новгородцами, и забирали серебряные слитки. Если люди племен не хотели отдавать серебро, новгородцы убивали лучших княжьих уртов или поджигали вогульские паулы. Чужие люди всегда появлялись внезапно, скрыться от них было невозможно — большие кожаные лодки пришельцев, казалось, сами мчатся по воде и доставляют своих хозяев туда, где их никто не ждет. Шаман Кынча говорил, что каждый приход новгородцев — это кара, насылаемая великим Нуми-Торумом за то, что вогулы не очень усердно почитают живущих на небе богов и их посланца, который здесь, на земле, выполняет божественную волю небожителей.

Однажды Юмшан поделился с отцом давней своей мыслью: если бы новгородцы случайно встретились с булгарами, то между ними могла бы начаться большая драка. Конечно, дерущиеся могли бы перебить друг друга до последнего воина, но разве можно обвинить в таком несчастье вогулов? Отец внимательно посмотрел на Юмшана и ответил, что вряд ли такое возможно.

Однако, через некоторое время вогульский князь тайно отправил в далекий Булгар-кала гонца с просьбой прислать оружие в обмен на сибирское серебро. По расчетам Отея, булгары должны были дождаться весны и прибыть водным путем как раз к тому времени, когда обычно появляются новгородцы. Но великий хан рассудил иначе. Вогулы — мирные люди, которые не любят воевать. Если же им понадобилось оружие, значит, кто-то напал или собирается напасть на вогульские земли. В такое опасное время князь Отей не пожалеет серебра, и обычное оружие можно будет продать втридорога. Поэтому великий хан приказал немедленно снарядить санный обоз и в сопровождении большого отряда во главе с тарханом Ямгурчи отправить его к вогулам.

Не успел булгарский отряд прибыть в городок князя Отея, как хитроумный план, подсказанный Юмшаном, начал осуществляться. С закатной стороны пришли чужие люди. Их было немного, десятка два, Но держались они уверенно и через толмача объявили вогулам, что отныне те должны платить дань не далеким новгородцам, а ближнему русскому городу Гледену.

Когда князь Отей объяснил тархану Ямгурчи, что пришельцы хотят отнять вогульское серебро, булгарин отправил за ворота часть своих воинов. Они напали на урусов, те яростно отбивались и медленно отступали в чащу леса. Упорство гледенцев взбесило тархана Ямгурчи, и он во главе оставшегося в крепости булгарского отряда вышел на помощь своим сражающимся воинам. Когда булгары отошли от ворот, из лесной чащи с трех сторон в них полетели стрелы, а вслед за стрелами бросились на булгар русские воины. Булгары храбро сражались, они перебили множество пришедших с заката чужаков, и это радовало князя Отея, но когда последний булгарский воин пал мертвим на окровавленный снег, вогульский князь едва успел хорошенько спрятать серебряные слитки.

Не найд-я серебра, гледенцы захватили в полон Юмшана и пообещали убить его, если до начала месяца, несущего нельму, вогулы не привезут в русский Гледен богатую дань. Почти пять месяцев княжич провел в крепости, выучившись за это время сносно объясняться по-русски. Когда до окончания объявленного срока осталось совсем немного времени, в клеть, где сидел Юмшан, втолкнули человека, который говорил очень громким голосом. Его цокающая речь была похожа на говор новгородцев, которых Юмшан многажды видел и слышал: в своей земле.

Прошло несколько дней, и нового пленника освободили его товарищи.

Они же вытолкали из клети Юмшана, и вскоре он оказался на берегу.

Увидев большие кожаные лодки, молодой княжич окончательно убедился, что имеет дело с новгородцами. Они идут в его землю, чтобы ограбить его народ. Это враги, которых он ненавидел с самого раннего детства.

Непобедимость этих врагов выучила его хитрости. Ненависть и хитрость роднили в голове его мысль, которой он поделился с отцом, и это стало началом тайной войны вогулов против чужаков. Когда в этой войне погиб отряд тархана Ямгурчи, многие гледенцы сложили головы в земле вогулов, а сам он, княжич Юмшан, оказался в русском полоне, ненависть его к неуязвимым новгородцам усилилась многократно. Их не брало ни оружие, ни хитрость, и мысль об этом, неотступно терзавшая вогульского княжича все долгое время гледенского затворничества, превращала его ненависть в бессильную неугасающую ярость.

И вот теперь эти люди освободили его из полона. Он оказался среди них, он сидел в одной из их больших кожаных лодок, и эта лодка стремительно неслась на нестройный ряд гледенских посудин. И уже закипел бой, и этот бой очень быстро увлек молодого княжича настолько, что он сам не заметил, когда и как в руках его оказался тугой лук. И стрелы, посланные тетивой этого лука, полетели в неприятеля, встрепенулся, ожил и окреп долго дремавший воинский пыл, сладкий холодок восторга охватил притомившуюся в неволе душу:

Прошло несколько дней, давно закончился этот бой, давно скрылся из вида догорающий Гледен, ушкуи взбирались уже вверх по Вычегде, и не так далеко оставалось до главной вогульской крепости, а Юмшан все еще помнил этот восторг, это упоение битвой, этот сладостно-жуткий безудержный бег взбудораженной души по самому краешку бездонной пропасти. Временами волнующие эти воспоминания омрачались вспышками застарелой нелюбви к новгородцам, но тут же являлась к нему мысль о том, что именно эти чужаки освободили его из полона, умело и споро расправились с его обидчиками, попутно преподав ему незабываемый урок воинского ремесла, возведенного до вершин искусства. Теперь он понимал мудрое спокойствие своего отца, безропотно отдававшего новгородцам вогульское серебро — они брали свою добычу по праву сильного. Теперь он понимал и спокойную уверенность чужаков — они свято верили в свое право взять эту добычу, и остановить их не могли ни вогульские богатыри-урты, ни заклинания шамана Кынчи, ни гнев великого Нуми-Торума, ни гледенцы, ни гром, ни молния, ни всемирный потоп.

Но все-таки где-то глубоко-глубоко в душе молодого княжича нет-вет да и пошевеливалось придавленное последними событиями, но не покоренное до конца молодое самолюбие. Как совсем недавно объезженная, еще вчера дикая и вольная лошадка, оно непокорно взбрыкивало, вскидывалось на дыбки и раздувало горячие ноздри. Я пока только княжич, думал Юмшан, я не могу изменить давно заведенный порядок, поэтому дань, как обычно, будет заплачена, и все будут думать, что это именно обычная дань, и только я один буду знать что это — щедрая плата новгородцам за мое освобождение из гледенского полона.

Придает время, я стану князем, и вот тогда все может измениться. Но чтобы это произошло, надо многое постичь и усвоить, ведь побеждает тот, кто знает и умеет. Сильный враг — лучший учитель, и, конечно же, не случайно судьба так близко свела меня с новгородцами — именно у них я должен учиться. Ну что ж, я буду прилежным учеником, я возьму них все, что только возможно, чтобы потом вернуть долг сторицей и расплатиться сполна за все несчастья, которые чужаки принесли моему народу: