Фридрих Незнанский - Имя убийцы

• Название: Имя убийцы
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: ООО «Издательство Астрель», ООО «Агентство «КРПА Олимп»
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-26069-8 (Астрель), 978-5-7390-2363-6 (Олимп)

В провинциальном городке происходит серия загадочны убийств. Исчезает известный в столице генерал Бекасов. В прокуратуре гибнет свидетель. Под подозрением — работники милиции, сотрудники ФСБ и даже районный прокурор Турецкий, взявшийся за сложное, запутанное дело, сам попадает в ловушки, из которых с каждым разом все сложнее выпутываться. События обретают сюрреалистический характер и далеко не все, что происходит, является тем, чем кажется. Турецкий не сомневается, что все убийства взаимосвязаны но он не может найти даже намека на эту связь. Единственный выход — подставить под удар себя и попасть в сеть, расставленную убийцей.

---

— Черт, я же ждал звонка… — хлопнул себя по лбу прокурор. — Виноват, господа, но должен ответить.

Он выбежал из кабинета и через минуту, сгорая от волнения, вернулся. Уставился на Турецкого.

— Это вас просят, Александр Борисович…

— Меня? — пресекая недоразумения, уточнил Турецкий.

— Вас…

— Кажется, поступила дополнительная информация, позволяющая арестовать преступника, — не очень удачно пошутил Лопатников.

— Вам лучше ответить, Александр Борисович, — сглотнув, как-то странно посмотрел на него прокурор.

— Хорошо, не разбредайтесь, — пробормотал Турецкий. Вышел в коридор, хлопнув дверью. Снял трубку в приемной, сначала прослушал мягкое потрескивание эфира, потом сказал:

— Слушаю, Турецкий.

— Александр Борисович? — осведомился суховатый женский голос. — До вас очень сложно добраться. Вы знаете, что ваш сотовый заблокирован?

— Да, знаю. В чем дело? Кто вы? — «Не многовато ли женщин скопилось в этом деле?» — подумал он с неудовольствием.

— Моя фамилия Винникова. Маргарита Алексеевна Винникова, Федеральная служба безопасности, Управление «Д». — На той стороне эфира взяли паузу для осознания абонентом важности информации. Но абонент на своем веку повидал и услышал столько, что только досадливо поморщился. — Ваш номер любезно предоставили в Генеральной прокуратуре. Можете перезвонить Константину Дмитриевичу Меркулову — он подтвердит, что я не самозванка.

— Верю вам, Маргарита Алексеевна. Всей душой вам верю. Женщинам нужно верить. В чем дело? — я повторяю свой вопрос… — Он чуть не пропел последнюю фразу на мотив «Я поднимаю свой бокал».

— Наше управление ведет дела о коррупции и воровстве в высших эшелонах власти. Лично я занимаюсь отмыванием незаконных денежных средств через негосударственную корпорацию «Прометей». Эта фирма является одним из партнеров «Рособоронэкспорта»…

— И много отмыли? — машинально пробормотал Турецкий.

— Что, простите?

— Все нормально, Маргарита Алексеевна. Вы не слишком увлекаетесь, говоря со мной по этому телефону?

— Я не думаю, что телефон прокурора, пусть даже и районного, стоит на прослушке. Равно как и мой. К тому же данные сведения уже не составляют государственной тайны, над этим делом трудятся десятки следователей. Одним из фигурантов по делу числится генерал в отставке Бекасов Павел Аркадьевич. Он не является… не являлся государственным служащим, но был завязан с системой служб безопасности нескольких банков, принимающих активное участие в перекачке за рубеж «левых» денежных средств. Из офиса одной из этих структур осуществлялись хакерские атаки на компьютерную систему преступной группы. Деятельность группы уже разоблачена, несколько подозреваемых арестованы, другие в бегах, ведется активный поиск денег…

— Хм, воровал у воришек, хотите сказать…

— Я не думаю, что он делал это лично — сомневаюсь, что генерал отличил бы компьютер от прибора для измерения артериального давления. Но он сформировал систему. Или принимал в ее формировании деятельное участие. Считается, что данная группа успела присвоить не менее двенадцати миллионов долларов…

— Ничего себе, — присвистнул Турецкий. — До меня дошли слухи, что генерал слыл порядочным человеком. Человеком долга, так сказать.

— Он никого не убивал, — сухо отозвалась женщина, — а чувство долга, видимо, не препятствовало личной наживе.

— Он умер, — напомнил Турецкий.

— Я знаю. Это со всеми бывает. Нужно встретиться и поговорить, Александр Борисович.

— Ну уж нет, Маргарита Алексеевна, — решительно отверг Турецкий. — При всем моем уважении. Приехать в Москву я сейчас не могу.

— Ну, в гостиницу-то вы можете приехать? — усмехнулась женщина. — Вы будете удивлены, но я нахожусь в тех же декартовых координатах, что и вы. И даже проживаю в той же гостинице. Имеется подозрение, что убийство связано с этой… назовем ее «международной», деятельностью генерала.

— Хорошо, — вздохнул Турецкий. — Как освобожусь, приеду. Но освобожусь, предупреждаю честно, не скоро. Вы отвлекаете меня от проведения оперативно-розыскного мероприятия.

— Ну, извините. — Возможно, женщина улыбнулась. — Слишком рано я вас и не жду. Вы не представляете, каким терпением обладает Федеральная служба безопасности…

«Молчим, господа, молчим…»

— Вы вышли на человека из мжельской прокуратуры, имевшего с Бекасовым связь?

«Гениально, — подумал Турецкий. — Только зачем человеку из прокуратуры, имевшему с генералом связь, его убивать? И как доморощенный провинциальный убийца мог справиться с таким хлопотным делом?»

— Мы работаем, Маргарита Алексеевна.

— А мы мешаем, — усмехнулась работница ФСБ. — Эта связь возникла не случайно, уверяю вас. Вам нужно перерыть все дела в прокуратуре за последние несколько лет. Должна всплыть фамилия генерала. Неважно, в какой связи. Всплывет и человек, занимавшийся расследованием этого дела. До встречи, Александр Борисович.

«Она озвучила мои мысли, — ревниво размышлял Турецкий, возврашаясь в кабинет Рябцева. — Что ж, охранника Недоволина и Оксану Гэльскую из числа подозреваемых придется исключить. Впрочем, с Оксаной пока можно повременить…» Работники прокуратуры не расходились. Смотрели на него во все глаза, как на мессию, собравшегося толкнуть сакральную истину.

— Ну, что, получили дополнительную информацию? — скривил губы Лопатников.

— Вы кого-то арестуете? — спросила Шеховцова.

— Он не может никого арестовать, — справедливо высказалась Ситникова. — Он частное лицо. Арестовать может милиция, располагающая соответствующей санкцией прокурора. Либо без санкции — на сорок восемь часов.

— Заткнитесь все, — процедил Сыроватое. Турецкий заметил, что за последние сутки прокурор как-то обмяк, под глазами выросли круги, кожа одрябла, стала серой. — Александр Борисович, может, хватит нас терзать? Почему вы опять молчите? Может быть, и в самом деле вы своим молчанием маскируете свои несостоятельность и некомпетентность?

Турецкий засмеялся, и прокурор оборвал разоблачительную речь, убрал со стола руки со вспотевшими ладонями.

— Вот и вы начинаете грубить, Виктор Петрович. Кстати, как представился вам человек, с которым я только что разговаривал?

— Сотрудником ФСБ, — пробурчал прокурор.

Наступило гнетущее продолжительное молчание.

— Отлично, — кивнул Турецкий, хотя ничего такого в мыслях не держал. — Итак, дело выходит на финишную прямую, господа. Не смею вас больше задерживать. Убедительная просьба — из Мжельска никуда не уезжать и постоянно оставаться на связи. Виктор Петрович, мне нужны все дела, которые вела районная прокуратура за последние… допустим, три года. Где я могу с ними ознакомиться? Только не говорите, что придется бегать от компьютера к компьютеру.

— Подождите… — растерялся прокурор. — Вы что же, хотите получить доступ ко всем делам?

— А на каком языке я сказал? — Турецкий нахмурился.

— В архиве стоит компьютер с большой оперативной памятью, куда мы вот уже лет пять помеща… — Оксана осеклась, перехватив сверлящий взгляд прокурора, зарделась и, видимо, мысленно стала готовиться к увольнению. Слово, как известно, не воробей.

— Гм, — сказал прокурор. — Ну, что ж…

— Замечательно, — сказал Турецкий. — Придется ночку поработать. Не смею больше никого задерживать, господа. Рабочий день давно закончился. С вашего разрешения, Виктор Петрович, Оксана проводит меня в архив и все покажет.

Не по себе ему было в этом душном, плохо приспособленном для работы подвальном помещении. Две дюжины высоких каменных ступеней, едва освещаемых низковольтной лампочкой, вытянутое по длине здания пространство, уставленное стеллажами и старыми книжными шкафами, выполненными в стиле «примитивный конструктивизм». Бетонные стены, такой же потолок. Пространство освещалось тремя неоновыми лампами, подвешенными к потолку. Имелась еще и настольная — на письменном столе в дальнем углу, рядом с пресловутым компьютером, впитавшим в себя все, чем могла гордиться и стыдиться здешняя прокуратура. Имелся электрический чайник, символизирующий неустанную российско-китайскую дружбу, немного воды, чистые стаканы и мятая пачка «того самого» индийского чая со слоном. Не пропаду, решил Турецкий, гнездясь за компьютером. Дела у местных «архиваторов» были рассортированы из рук вон плохо. Кабы знать еще, что именно он хочет найти…

Через час его терпение лопнуло. Турецкий встал, размял шею, окостеневший позвоночник. Медленно прошелся вдоль стеллажей, уставленных старыми папками. Вынул наугад одно дело, сдул с него пыль, переместился под неоновую лампу, стал читать. Раздраженно захлопнул папку — пыль ударила в нос, он закашлялся, сунул папку на предписанное ей историей место. Моргнула лампа. Он вскинул голову, уставился с опаской на бледно флюоресцирующее изделие. Лампа подмигнула еще раз… и вроде бы перестала.