Джорджия Карр - Изуродованная любовь

• Название: Изуродованная любовь
• Автор: Джорджия Карр
• Издательство: Microsoft
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

---

- Я ничего такого не делал.

Борька сердито скривил губы.

- Черт возьми. И не сделаешь.

- В любом случае, что в этом такого? Я только собирался трахнуть ее в рот или задницу. Кто узнает?

Взгляд Тимура, направленный на Борьку, был яростным.

- Если ты хочешь трахаться, то сними грязную шлюху завтра вечером.

Борька сжал челюсти в молчаливом гневе.

Тимур повернулся ко мне. И я испугалась его. У него были глаза человека, которому не известны никакие границы. Они угрожающе блестели, словно острие ножа.

- Забирайся в машину. Сейчас же, - прорычал он.

Я немедленно подчинилась. Когда мы оказались внутри и двери заблокировали, Тимур повернулся ко мне лицом.

- Я даю тебе свободу, и что ты делаешь?

- Мне очень жаль.

- Ты хочешь ехать связанной и с кляпом во рту?

Я медленно покачала головой.

- Еще один такой трюк, и тебя свяжут, заткнут рот кляпом и засунут в багажник. Мы поняли друг друга?

Я кивнула.

Он достал платок из кармана и протянул его мне.

- Вытри рот.

Я взяла платок и вытерлась. Он сразу схватил меня за подбородок пальцами. Его кожа была необычайно мягкой. Он поворачивал мое лицо в стороны, оценивая ущерб. Без всякого выражения он выпустил мой подбородок. Борька наблюдал за мной в зеркало заднего вида.

- Покажи мне свои руки, - скомандовал он.

Я протянула руки. Они были исцарапаны и кровоточили. Он вывернул мои запястья и увидел, что все в  царапинах вплоть до локтей.

Выругавшись, он наклонился и задрал мою юбку прямо до трусов. Никогда еще мне не было так стыдно – столько, сколько я себя помню, никто не видел мои бедра, и я хотела прикрыться руками, но не сделала этого. Я знала, что он будет в ярости. Одно колено кровоточило, а на голенях были царапины и порезы. Тимур снова выругался и отвернулся. Я натянула платье обратно на колени.

Больше ничего не было сказано. Борька ехал молча, пока мы не добрались до  деревенского дома в абсолютной глуши. На расстоянии в несколько ярдов со стороны дома стояли сараи и курятник.

- Выходи, – рявкнул Тимур.

Я вышла из машины и пошла с ним к дому. Воздух был холодным, и у меня было болезненное, отвратительное чувство в животе.

Дверь нам открыла женщина. На ней был платок и грязный фартук. Она выглядела как крестьянка. Ей, должно быть, было лет сорок. У нее были большие, сильные руки с грязью под ногтями. Лицо широкое, с румянцем на щеках и глаза цвета грязных помоев. В течение секунды они выражали удивление и что-то еще, с чем я сталкивалась исключительно в глазах мужчин. Затем она это скрыла и сосредоточилась на моей губе.

- Что, черт возьми, случилось? – ее речь была хриплой и грубой.

- Спроси у Борьки, - отрезал Тимур бесцеремонно, и, задев ее, прошел в темноту дома.

Она не посмотрела на Борьку, который стоял позади меня. Вместо этого повернула свое румяное лицо ко мне и улыбнулась. Улыбка была не из приятных.

- Ни одна твоя сестра не создавала столько неприятностей.

- Мои сестры? – ахнула я. Сердце подпрыгнуло в груди от возможности увидеть потерянную семью. Надежда заставила меня почувствовать головокружение.

Она сузила глаза и скрестила толстые мужественные руки на животе.

- Да, все твои сестры проходили через это место.

- Где они сейчас?

В течение нескольких секунд она не отвечала, просто задумчиво смотрела на меня. Наконец отошла в сторону и сказала:

- Заходи. Мы поговорим внутри.

Я тут же вошла в ее дом. Внутри было мрачно и воняло жиром и готовкой с дурманящим ароматом трав. Когда глаза привыкли к темноте, я увидела, что находилась в простом сельском доме, таком, где жизнь вращалась вокруг печки. Когда я обвела глазами скудную мебель, мой взгляд упал на большую металлическую клетку с соломой на дне.

В эту же секунду меня грубо толкнули на землю. Прежде, чем я успела среагировать, меня с силой потянули и затолкали в клетку. Она была всего лишь около метра длиной и полутора метров высотой, так что я не могла ни стоять, ни лежать в ней. Я присела напротив решетки, и она заперла дверцу на висячий замок. Я не плакала и не кричала. Знала, что это бесполезно.

Тимур сидел за кривым деревянным столом, жуя хлеб с сыром. Он ел быстро, удерживая взгляд на женщине.

- Ты должна привести в порядок ее раны, - сказал он ей.

- Не переживай. Они поверхностные. Сами заживут. Я буду держать ее тут, пока она не сломается.

- Ты знаешь правила, - сказал он. В его глазах было предупреждение.

- Да, ей лучше быть совсем как чистый лист, - добавил Борька угрожающе, отрезав кусок сыра и положив его на ломоть хлеба.

Они уехали после того, как поели, а женщина игнорировала мои попытки поговорить с ней или расспросить о сестрах.

С наступлением темноты она зажгла лампы и открыла дверь, должно быть, в кладовую. Холодный едкий воздух с ароматом трав пронесся в дом. Она снова вышла оттуда с несколькими овощами и приготовила тушеное мясо. Запах жареных хрящей заставил мой рот наполниться слюной. Я не ела весь день. Она передала мне через маленькую дверь клетки дымящуюся миску. Я так проголодалась, что съела всё в мгновение ока. Она, наверное, подложила наркотики в мою еду, так как я начала чувствовать сонливость и не могла держать глаза открытыми.

А затем... я больше ничего не помню.

Глава 6

Я проснулась слабая, до сих пор находилась внутри клетки и была голодна. Какое-то дурно пахнущее зеленое лекарство приложили к моим порезам и ранам. Когда я увидела, что она смотрит на меня, то инстинктивно попыталась прикрыть себя руками.

- Как ты думаешь, у тебя есть что-то такое, чего я еще не видела? – съязвила она и засмеялась так, что все ее тело затряслось.

Я знала, что она не сделает мне больно, по крайней мере, физически. Эти люди, казалось, намерены держать меня в хорошем состоянии, на какое только способны. Я стоила для них больших денег. Когда я сказала, что мне нужно в туалет, то она с трудом поднялась из-за стола, за которым резала лук, схватила миску и собиралась просунуть ее в клетку.

- Я не могу ходить в миску, - потрясенно возразила я.

- Тогда тебе придется сходить к себе в штаны, – ее голос был резким. Она протолкнула миску в маленькую дверцу, через которую передавала еду.

И мне пришлось сходить в миску. Это самая унизительная вещь, которая до сих пор происходила со мной. Она стояла надо мной, скрестив руки, и наблюдала, как я села на корточки над миской и тихо пописала, настолько тихо, как только смогла. Было трудно сделать это так, чтобы не намочить себя или солому, на которой мне придется спать. Несколько капель брызнуло мне на ноги.

- Можно ли мне какую-нибудь бумажку, чтобы вытереться, пожалуйста? – попросила я.

- Туалетная бумага только для того, когда посрешь, - грубо сказала она и вынесла миску из дома.

Даже несмотря на то, что работала печка, мне было настолько холодно, что пальцы рук и ног стали ледяными. Я прикрыла себя небольшим количеством соломы и стала ждать, когда она вернется.

Был уже полдень, когда я услышала ее шаги. Она открыла дверь и вошла. Руки у нее были красными. Она поставила ведро с водой на пол. Галоши блестели в тусклом интерьере ее дома. Она зачерпнула из ведра полную кружку воды, набрала ее в рот и выплюнула в помойное ведро. Зачерпнула еще одну кружку и медленно выплеснула ее через верх клетки. Я поймала ее ртом. Как животное.

- Можно мне немного воды, чтобы умыться, пожалуйста?

- Я принесла ее не для того, чтобы тратить впустую на тебя, - усмехнулась она.

Мне не только не разрешали мыться, я была вынуждена испражняться в миску и подтираться небольшим куском газеты, в то время как она стояла и смотрела. Я знала, что она пыталась сделать. Она пыталась унизить меня. Она пыталась заставить меня поверить в то, что я не лучше животного. Она пыталась сломать меня. И, может быть, у нее это получалось.

Когда стало темнеть, она зажгла лампы и начала готовить. Сделала омлет в сковороде с длинной ручкой. Поев, она выложила оставшуюся запеканку в миску и принесла мне.

Я смотрела на это в шоке. Омерзительная женщина. Это была та же миска, в которую я ходила и по-маленькому и по-большому. Я вытолкнула это из клетки, подальше от себя. Я была голодна, но отказалась есть это. Она молча забрала миску и выкинула в помойное ведро, в которое, как я видела вчера, она выбрасывала кожуру от очищенных овощей.

- Следующую пищу, которую ты съешь, тебе придется выпрашивать, – сказала она и подтолкнула клетку ближе к печке, выключила свет и потащилась к себе в спальню. Когда закрылась дверь, жилище оказалось в темноте за исключением красного свечения от нагретой печки. Я дрожала и была напугана – не ею, а будущим. Оно виделось мрачным и страшным. Я закусила кулак и посмотрела на щели в бетонном полу.

Дождавшись ее храпа, я прикрыла рот рукой  и дала волю рыданиям, которые находились глубоко во мне. Они вырывались бурным потоком, пока язык не закостенел, а горло заболело, и в глазах появилось жжение. Но появилось чувство облегчения.