Лен Дейтон - В Париже дорого умирать

• Название: В Париже дорого умирать
• Автор: Лен Дейтон
• Издательство: АСТ, Neoclassic
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080792-5

«Клиника» загадочного месье Датта на авеню Фош — своеобразный частный клуб для любителей нетрадиционных удовольствий.

Однако это лишь ширма для подлинного бизнеса месье Датта: сбора компромата на клиентов, среди которых немало влиятельных политиков как Востока, так и Запада.

Но однажды «клиника» месье Датта становится объектом интереса четырех мировых держав разом. Туда проникают четыре опытных агента.

За чем они охотятся?

И кому предстоит преуспеть в опасной шпионской игре, а кому — умереть?

---

— Это вшивый, прогнивший город, — согласился я.

— И опасный, — добавила Моник.

— Да, — сказал я. — Париж именно такой.

Она рассмеялась.

— Париж — такой, как я, кузен Пьер: уже не юный, слишком зависящий от визитеров, приносящих деньги. Париж — как немного перебравшая алкоголя женщина. Слишком громко говорит и считает себя молодой и веселой. Но она слишком много улыбалась чужим мужчинам, а слова «я тебя люблю» слишком легко слетают с ее губ. Все вместе выглядит шикарно, и краски щедро используются, но если приглядеться, то увидишь глубокие морщины.

Она встала, взяла с прикроватной тумбочки спички и прикурила слегка дрожащей рукой. А потом обернулась ко мне.

— У меня были подруги, которые принимали предложения от богатых мужчин, которых они ни за что не могли бы полюбить. И я презирала этих девчонок, не понимая, как можно заставить себя лечь в постель с такими малопривлекательными мужиками. Ну, теперь я это знаю на собственном опыте. — Дым попал ей в глаза. — Это от страха. От страха перестать быть юной девушкой и превратиться в зрелую женщину, чья красота быстро увядает и которая остается одинокой и ненужной в жестоком городе.

Теперь она плакала. Я подошел и тронул ее за руку. В какой-то миг она чуть не уткнулась мне в плечо, но потом я почувствовал, как ее тело напряглось и застыло. Я достал из нагрудного кармана визитку и положил на тумбочку рядом с коробкой шоколада. Моник раздраженно отшатнулась.

— Просто позвони, если захочешь еще поговорить, — сказал я.

— Вы англичанин, — внезапно сказала она. Должно быть, услышала что-то в произношении или построении фразы. Я кивнул. — Это будут чисто деловые отношения, — проговорила она. — Оплата наличными.

— Не будь к себе так сурова, — сказал я. Она промолчала. — И спасибо, — добавил я.

— Сгинь, — ответила Моник.

Глава 17

Первым ехал полицейский фургон, квакая клаксоном. Его сопровождал мотоциклист в сине-белой форме. Он подносил ко рту свисток и периодически свистел. Иногда он ехал впереди фургона, иногда сзади. И махал рукой автомобилистам, словно желал мановением руки задвинуть припаркованные машины на тротуар. Шум стоял оглушительный. Автомобили уступали дорогу, некоторые охотно, другие нехотя, но после пары гудков и свиста заползали, как черепахи, на бордюр, на тротуар или на островки безопасности. За фургоном шла колонна: три автобуса с мобильным резервом, со скучающим видом взирающим на расползающиеся в стороны машины. В хвосте колонны ехала машина с рацией. Луазо проследил взглядом, как колонна удаляется по Фобур-Сен-Оноре. Вскоре машины продолжили движение в обычном режиме. Луазо отвернулся от окна, повернувшись обратно к Марии.

— Он играет в опасные игры, — проговорил он. — Очень опасные. В его доме убили девушку, и Датт дергает за все политические ниточки, чтобы не допустить расследования. Он об этом сильно пожалеет.

Луазо встал и прошелся по комнате.

— Сядь, милый, — сказал Мария. — Не трать зря калории.

— Я Датту не мальчик на побегушках! — рыкнул Луазо.

— А никто тебя таковым и не считает, — сказала Мария. Она никогда не могла понять, почему Луазо склонен все воспринимать как угрозу своему престижу.

— Смерть девушки требует расследования, — пояснил Луазо. — Именно ради такого я и стал полицейским. Я верю, что перед законом все равны. А теперь вот они пытаются связать мне руки. Меня это бесит!

— Не ори, — спокойно проговорила Мария. — Как думаешь, какое впечатление твой ор произведет на твоих же сотрудников?

— Ты права, — сбавил обороты Луазо. Мария любила его. А в такие вот моменты, когда он с готовностью признавал свою неправоту, любила очень сильно. Ей хотелось заботиться о нем, советовать ему и сделать его самым успешным полицейским на свете.

— Ты самый лучший в мире полицейский, — сказала она.

Луазо улыбнулся:

— Хочешь сказать, с твоей помощью мог бы им стать. — Мария покачала головой. — Не спорь. Я всегда знаю, как у тебя голова работает.

Мария улыбнулась в ответ. Он действительно знал. И это было самым жутким в их браке. Они знали друг друга как облупленные. А знать все — значит, не прощать ничего.

— Она была одной из моих девочек, — сообщил Луазо. Мария удивилась. Конечно, у Луазо были женщины, он же не монах, но ее удивило, что он вот так запросто ей об этом говорит.

— Одной из? — Она специально добавила насмешливую интонацию.

— Не строй из себя, Мария. Терпеть не могу, когда ты так вот выгибаешь бровь и говоришь покровительственным тоном. Одной из моих девочек. — Он повторил почти по слогам, чтобы до нее дошло. И выглядел таким напыщенным, что Мария едва не захихикала. — Одна из моих девочек, работающих информаторами.

— А разве не все шлюхи стучат?

— Она была не шлюхой, а очень умной девушкой, снабжавшей первоклассной информацией.

— Признайся, милый, — поддела его Мария, — ты ведь на нее слегка запал, а?

Она вопросительно подняла бровь.

— Ты глупая корова! — вспыхнул Луазо. — Вот к чему приводит обращение с тобой, как с разумным существом!

Мария поразилась ненависти в его голосе. Она ведь всего лишь пошутила, сделала доброжелательное, почти любовное замечание. Ну конечно, Луазо был очарован девушкой, а она была очарована им. И злость Луазо лишь подтверждала, что так оно и есть. Но зачем быть таким жестоким? Зачем специально так больно ранить?

Мария вскочила.

— Я пойду.

Она вспомнила, как Луазо однажды сказал, что Моцарт — единственный, кто его понимает. И давно сделала для себя вывод, что так оно и есть.

— Ты сказала, что хочешь о чем-то спросить.

— Это уже не важно.

— Конечно, важно. Сядь и выкладывай.

Она покачала головой:

— В другой раз.

— Считаешь меня чудовищем, потому что я отказываюсь играть в эти твои женские игры?

— Нет.

Марии незачем было переживать за Луазо. Сам-то он никогда за себя не переживал и редко за кого-то другого. Он сам разломал механизм их брака, а теперь смотрел на него, как на сломанную игрушку, недоумевая, почему не работает. «Бедный Луазо. Мой бедный, милый Луазо. Я-то по крайней мере могу все выстроить заново, а вот ты так и не понял, что такого сделал, что убило наш брак».

— Ты плачешь, Мария? Прости меня. Мне так жаль.

— Я не плачу, а тебе не жаль, — улыбнулась она. — Может быть, в этом-то и была наша проблема.

Луазо покачал головой, но как-то неубедительно.

Мария шла в направлении Фобур-Сен-Оноре. За рулем ее машины сидел Жан-Поль.

— Он довел тебя до слез, — сказал Жан-Поль. — Грязная свинья.

— Я сама себя довела, — возразила Мария.

Жан-Поль обнял ее и прижал к себе. Между ней и Жан-Полем давно все кончилось, но ощущать его объятия было сродни глотку коньяка. Мария перестала себя жалеть и принялась поправлять макияж.

— Отлично выглядишь, — заметил Жан-Поль. — Я бы охотно увез тебя куда-нибудь подальше и занялся с тобой любовью.

Когда-то давным-давно это бы ей польстило, но так же давно она поняла, что на самом деле Жан-Поль крайне редко хочет заниматься любовью с кем бы то ни было, хотя и часто это делает, видит Бог. Но такие слова приятно слышать, особенно после ссоры с бывшим мужем. Мария улыбнулась Жан-Полю, а он взял ее руку в свою широкую загорелую ладонь и повертел во все стороны, как бронзовую скульптуру. Затем спохватился и вцепился в руль. Он был далеко не таким хорошим водителем, как Мария, но она предпочла ехать пассажиром, чем самой садиться за руль. Она откинулась на сиденье и представила, что Жан-Поль и впрямь такой смуглый мачо, каким хочет казаться. Она смотрела на пешеходов, изредка перехватывая завистливые взгляды. Они представляли собой идеальную картинку современного Парижа: скоростное авто, раскованный красавчик Жан-Поль в дорогой одежде, она сама, ухоженная и элегантная. Сейчас она выглядела сексапильной, как никогда прежде. Она положила голову Жан-Полю на плечо. И чувствовала аромат его лосьона и насыщенный звериный запах кожаных сидений. Когда они выехали на площадь Согласия, Жан-Поль переключил скорость, и она щекой почувствовала, как перекатываются мускулы его плеча.

— Ты его спросила? — поинтересовался Жан-Поль.

— Нет. Не смогла. Он был не в том настроении.

— Он вечно не в том настроении, Мария. И никогда не будет в подходящем настроении. Луазо знает, о чем ты хочешь спросить, и специально создает условия, чтобы ты не могла ни о чем спрашивать.

— Луазо вовсе не такой, — возразила Мария. Она никогда прежде об этом не задумывалась. Луазо умен и проницателен. Может, Жан-Поль и прав.

— Послушай, — продолжил Жан-Поль, — весь прошлый год в этом доме на авеню Фош шли оргии, порнографические представления, в том числе и извращенные, показывали порнофильмы и все такое прочее, но ни разу не было никаких сложностей с полицией. Даже когда та девушка умерла, все прошло довольно тихо. Почему так? Да потому, что он под защитой французского правительства. А почему под защитой? Потому что все, что происходит в этом доме, снимается на пленку, фотографируется и записывается для официальных досье.