Лен Дейтон - Рассказ о шпионе

• Название: Рассказ о шпионе
• Автор: Лен Дейтон
• Издательство: Равлик
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-85912-018-4

Покушение на убийство, странный двойник, появившийся ниоткуда, попытка бегства высокопоставленного адмирала флота СССР, экстремальный рейд на атомной подводной лодке под Северным Ледовитым океаном к берегам России, — все это составляющие жестокой игры между Востоком и Западом, возникшей вокруг объединения Германии, в которую оказывается втянут сотрудник Лондонского Центра стратегических исследований Пэт Армстронг. Удастся ли ему выжить в этой смертельной игре?..

---

— Очень похоже на «Пояк», и это меня обмануло, — сказал Толивер, взбалтывая вино в бокале и изучая его цвет при свете свечи. Он оглядел присутствующих, приглашая к разговору, но все молчали.

— Космические исследования, сверхзвуковые полеты, разработка компьютеров, — сказал профессор Алленбай, возобновляя прерванную Толивером беседу, — также появились и развиваются в СССР.

— Но еще не экспортируются? — неуверенно спросил Флинн.

— Не обращайте внимания на всю эту чепуху, — вмешался Шлегель, — факт состоит в том, что пять процентов нас, американцев, производит такой избыток продовольствия, что мы продаем России зерно. А у русских в производстве продуктов питания занято двадцать пять процентов населения, и они работают так плохо, что вынуждены закупать продовольствие в США. Поэтому не обращайте внимание на чепуху о том, что там культивируется в России.

Молодой профессор подержался за кончик своего галстука и сказал:

— Мы действительно хотим измерить уровень жизни в процентах производства? Мы действительно хотим…

— Ближе к делу, парень, — прервал Шлегель, — давай без вступления.

— Русские, возможно, так все и измеряют, — сказал Флинн. — Если им нечего есть, кроме американского зерна.

— Смотрите сюда, — начал профессор Алленбай, — русские всегда страдают от этих плохих урожаев. Маркс разработал свою теорию, веря в то, что Германия — не Россия — будет первым социалистическим государством. Объединенная Германия даст марксизму реальную возможность проявить себя.

— Мы не можем этого позволить, — возразил Флинн. — Сегодня идея марксизма провалилась в половине стран мира. И Западная зона проглотит Восточную в случае объединения. Мне такая ситуация не нравится.

— Восточная зона? — переспросил Ферди. — Разве это название не устарело?

— Они называют ее ГДР, — ответил Толивер. — Я был там с профсоюзной делегацией позапрошлым летом. Они работают как муравьи. Это европейские японцы, если вас интересует мое мнение, и такие же продажные.

— Но будут ли социалисты поддерживать воссоединение, мистер Толивер? — спросил Флинн.

— Я так не думаю, — ответил Толивер. — Просто потому, что при нынешней обстановке на переговорах это выглядит как продажа. Это сделка между американцами и русскими, из которой выйдет более сильная капиталистическая Германия, — нет, спасибо. Эти западногерманские педерасты уже сейчас представляют проблему.

— А что от этой сделки будем иметь мы, американцы? — не без сарказма спросил Шлегель.

Толивер пожал плечами:

— Хотел бы я знать, что на это ответить, но для нас, британцев, не будет ничего хорошего, в этом будьте уверены. — Он оглядел присутствующих и улыбнулся. — Официальный текст говорит «федерация», не «воссоединение». В контексте истории Германия — мешанина княжеств, собранных вокруг императорского дома Бранденбургов. Для немцев не будет ничего нового. Воссоединение — динамичный процесс исторической реальности, неизбежно ведущий к марксизму.

— Каждое ваше слово, безусловно, стоит пятьдесят долларов, — сказал Шлегель. — Но не говорите об исторических реальностях ребятам, прошедшим с оружием от побережья до Берлина. Потому что мгновенно можете получить удар по своим «княжествам».

Профессор привык к цветистым шуткам. Он улыбнулся и спокойно продолжал:

— Общий язык двух Германий не положительный, а отрицательный фактор. Большинство трений между Западной и Восточной Германиями представляют собой просто раздутые локальные споры. Воссоединение неизбежно — этот фактор нужно спокойно принять.

— Никогда, — не согласился Флинн. — Объединенная Германия, продвинувшись дальше на Восток, будет сильно нервировать русских. Если Германия продвинется дальше на Запад, мы будем нервничать. Если, и это более вероятно, Германия решит занять промежуточную позицию, худшие дни «холодной» войны можно будет вспоминать с ностальгией.

— Русские уже приняли решение, — вмешался Толивер. — Американцам наплевать. Другие имеют мало шансов. Простой факт, что русские согласились на переговоры в Копенгагене, показывает их проницательность.

— Почему? — спросил Флинн. — Почему они такие проницательные?

— Присоединяйтесь к нам, Джордж, — раздался просящий голос Ферди, и все повернулись к Доулишу.

— Бог мой, — сказал этот пожилой седой мужчина, до сих пор почти не принимавший участия в разговоре. — Старые чудаки вроде меня не занимаются такими загадками.

— Но вы на прошлой неделе были в Бонне, а за месяц до этого в Варшаве, — сказал Ферди. — Что там говорят?

— Находиться там и узнать что-то от них — это две разные вещи, — возразил Доулиш.

— Дипломатическое наступление, — сказал Толивер, объясняя себе нежелание Доулиша углубляться в проблему. — Небольшая группа русских толковых парней протолкнула эти предложения. Если воссоединение произойдет, это будет такой триумф этих ребят, что они захватят руководство внешней политикой России.

— Безусловно, это необходимо обсудить, — сказал Ферди.

— Немцы обсуждали, — подал голос Эйшельбергер. — Они хотят воссоединения. Правильно ли, что иностранцы вмешиваются в этот вопрос?

— Нельзя немцам доверять, — заявил Толивер. — Дайте им объединиться, и они выберут нового Гитлера, попомните мои слова.

— Но мы ведь должны кому-то верить, — возразил профессор Алленбай, не напоминая Толиверу, что не далее как пять минут назад тот осуждал американцев, русских, немцев — восточных и западных — и японцев. Но все присутствующие поняли шпильку и установилась продолжительная пауза, во время которой Ферди открыл коробки с сигарами и очень активно начал передавать их по столу.

Я отказался и передал сигары Шлегелю. Он взял одну. Помял в пальцах, прислушиваясь. И только когда все обратили внимание на него, откусил кончик сигары. Он прикурил от спички, которую зажег о ноготь большого пальца. Полковник остановил свои глаза-бусинки на мне:

— Сегодня после вашего ухода на КП произошла большая неразбериха. Слышали?

— Портвейн, кто хочет, — нервно предложил Ферди.

— По моей информации, были небольшие затруднения, — ответил я.

— Это прерогатива хозяина, — сказал Шлегель. Он затянулся, кивнул и выпустил великолепное кольцо дыма. — Сейчас не время тянуть все назад и проверять балансировочную пружину.

Толивер отмахнулся от сигаретного дыма и с отменной осторожностью отхлебнул «Пояк», чтобы запомнить его аромат.

— Рад, что еще есть люди, которые играючи подают «Бордо», — сказал он, допил вино, взял графин и налил себе еще. — Что я смогу заказать из еды, если приду к вам в Центр? Ваше влияние распространяется на столовую, Фоксуэлл? — Он отбросил со лба прядь волнистых волос.

— Вам нет необходимости беспокоиться о еде, — сказал Шлегель. — Мы не организуем экскурсий.

Костяшки пальцев Толивера побелели, когда он взялся за горлышко графина с вином.

— Я не совсем турист, — сказал он. — Официальный визит… от имени Палаты.

— Никаких туристов, журналистов, посетителей, — продолжал Шлегель. — Такова моя новая политика.

— Не надо кусать руку, которая вас кормит, — парировал Толивер. Доулиш наблюдал за этой пикировкой. Он аккуратно взял графин с портвейном из рук Толивера и передал Эйшельбергеру.

— Я не вполне уверен, что понимаю вашу роль в Центре, — обратился доктор Эйшельбергер к Ферди. Он взял графин, налил себе немного вина и передал графин дальше.

— Военные игры, — ответил Ферди. Он был рад вырваться из-под обстрела Толивера и Шлегеля. — Я обычно играю за русский ВМФ.

— Это забавно, — сказал Толивер. — Вы не похожи на русского. — Он посмотрел по сторонам и от всего сердца рассмеялся, продемонстрировав белизну всех своих великолепных зубов.

— Но в чем состоят его обязанности? — спросил Шлегеля Эйшельбергер.

— Он вносит элемент человеческой ошибки, — ответил Шлегель.

— И это тоже очень важно, — серьезно кивнул Эйшельбергер.

— Атомные подводные лодки, — сказал молодой профессор Алленбай, — это наилучший символ империалистической агрессии. Они предназначены исключительно против стран, расположенных на большом расстоянии, и могут уничтожить только гражданское население больших городов.

Он остановил на мне взгляд своих светлых глаз.

— Я согласен, — сказал я. — И у русских лодок больше, чем у американского, британского и французского флотов вместе взятых.

— Чепуха, — возразил профессор.

— Точное попадание, — сказал мистер Флинн.

— Более того, — палец Шлегеля уперся в Алленбая, — ваши чертовы русские строят одну лодку в неделю, и это на протяжении многих лет. Не похоже, что темпы строительства собираются снижать.

— Бог мой, — воскликнул Флинн, — океан, должно быть, переполнен этими ужасными штуковинами.