Вадим Саитов - Цитадель души моей

• Название: Цитадель души моей
• Автор: Вадим Саитов
• Издательство: СИ
• Жанр: Историческое фэнтези

Когда готы осадили Рим, ромейские колдуны в отчаянии вызвали из неведомого зверолюдей. С тех пор уже несколько сотен лет разумные потомки волков, медведей и лис ведут с Империей борьбу за существование в Ойкумене. Лейтенант егерей Бернт Сервий, по прозвищу Шелест, неожиданно оказывается вовлечен в цепь политических интриг между людьми и бестиями. И каждый ход в этой игре не обходится без жертв.

---

— Феларгир, в первую очередь тебе говорю, но и ты, Гез слушай. В армии всё сделано так, чтобы легионер большую часть времени по привычке действовал. Не раздумывая, не сомневаясь: приказали — сделал. Для армии это правильно. Если каждый легионер начнет приказы обдумывать, то не легион получится, а бордель. Но у нас — не так. И тому есть веская причина — лес. Заведи ты в лес хоть десять легионов под командованием лучших легатов — все там сгинут. Потому что даже самый глазастый человек не увидит в лесу дальше верса, а противник — увидит. Потому что в лесу ты понятия не имеешь о том, где и какой численностью расположился враг, а он — всё про тебя знает. Потому что в лесу бесполезно поддерживать строй — буреломы и овраги рассекут и рассеют твои манипулы намного лучше тяжёлой конницы. О том, что твой фланг разбит, в лесу ты узнаешь только тогда, когда наткнешься на трупы. О том, что противник отступил и ушёл, ты поймёшь только через пару дней — и то не рекомендую расслабляться. О том, что к противнику подошло подкрепление, ты, скорее всего, вообще уже не узнаешь — некому будет узнавать.

А все твои бойцы — не умеющие думать болванчики, которые только приказы выполнять умеют. Что ты им приказывать будешь, а главное — как? Вестовыми? В лесу? Это даже не смешно.

Я перевёл дух. Легионер выглядел растерянным — я даже посочувствовал ему немножко.

Как же — всю жизнь положить на то, что считал военным ремеслом, считать себя профессионалом в этой области и вдруг понять, что весь твой опыт годится только для сточной канавы? Неприятно, наверно.

— Поэтому у нас командиры — это не носители воли богов, каждое слово которых надо выполнять в точности не задумываясь, нет. Лейтенанты — это просто более опытные ваши товарищи. С ними можно и нужно спорить, если вы уверены в своей правоте и если для споров есть время. Когда поблизости нет лейтенанта — не беда. Первый командир для егеря — он сам, на том и стойте. Неважно, что в лес зашла полная кохорса. Если ты видишь рядом с собой двоих — считай, что вас в лесу трое. И делайте втроём все то, что нужно для выполнения вашей задачи. Если никого рядом не видишь — считай, что ты в лесу один и выполняй свою задачу в одиночку. И всё время думай. Смотри по сторонам, оценивай, предвидь, меняй свою задачу в зависимости от обстановки. Думай. Сделал что по привычке — сам погиб и товарищей подвёл. Даже если просто звание по привычке упомянул.

Легионер совсем загрустил, а вот Гез, наоборот, обрадованным выглядит.

— Можно спросить?

— Без «можно». Просто спрашивай.

— А почему «Шелест»? — Гез запнулся и заторопился, испугавшись, похоже, что я пойму его неправильно, — в смысле, это же кличка? По имени называть тоже нельзя?

— Почему нельзя? Можно и по именам обращаться. Главное только чтобы все поняли, к кому ты обращаешься. Вот у нас в кохорсе двенадцать… — я поморщился и поправился — одиннадцать Гаев, восемь Юлиев, пятеро Марков, ну и так далее. Можно, конечно, полным именем звать, все номены упомянув, так в лесу на это просто времени может не хватить. Или вот еще есть у нас слухач хороший, вольноотпущенник из фригийской семьи, по имени Кайструпедионопор. И что, как ты в лесу его внимание к звуку необычному привлечешь: «Кайс… трупе… твою мать… дио… но… пор, чтоб тебя! Что это пискнуло?»

Школяры заулыбались.

— А так его просто «Ухом» кличут. Правда, проще?

— Ага. А кто клички дает? И за что?

И Гез замолчал выжидательно.

— За дело. Обычно, после какого-нибудь события примечательного или что-нибудь такое, что человека хорошо характеризует.

Моргнул Гез, поморщился едва заметно, взгляд отвёл. А, вот оно что. Я усмехнулся.

— И не бойся. Никто тебя, твоего мнения не спросив, «Засранцем» или там «Дохляком» не окрестит, — запылали у него уши, угадал я, не иначе. — Тебе с этой кличкой жить, и никому не нужно, чтобы её слыша, ты глаза от стыда прятал. Еще вопросы?

Молчат оба.

— Ну ладно. Начну с того, что эта ситуация, — я обвёл рукой комнату, — для меня самого внове. Обычно новичков отправляют в составе сменяющей кохорсы куда-нибудь в гарнизон. Куда-нибудь, где обстановка не самая напряжённая, но и не самая тихая. Там новички учатся ходить по лесу, учат звериные языки, тренируются, общаются с замирёнными бестиями, короче, потихоньку перенимают опыт у ветеранов. И через год, когда гарнизон сменяется, новички уже перестают быть новичками и считаются полноправными егерями. Но сейчас особая ситуация. Так получилось, что у нас сейчас осталось в столице очень мало егерей. По многим причинам, — я поморщился, — так получилось. Поэтому сейчас решено новичков поопытнее сразу егерями в кохорсу зачислять. Без годовой отсидки в гарнизоне. Потому — держите.

Коротким и почти незаметным движением кисти я кинул им егерские жетоны. Хотелось мне посмотреть, как они их поймают — и поймают ли. Поймали. Оба, но по-разному.

Феларгир свой жетон схватил, как змея пробегающую мышь — резким и хищным рывком.

А Гез — наоборот — мягким скупым движением. Выйдет толк из паренька, определённо.

Ладони раскрыли, посмотрели — сначала настороженно, потом лица посветлели. Гез даже разулыбался от радости. Феларгир эмоции старается не проявлять, но тоже рад — заметно.

Один рад, что мечта его — егерем стать — уже сбываться начинает, а второй, что ему на год меньше ждать своего гражданства. Дурачье.

— Сразу скажу, что ваши шансы дожить до следующего лета это здорово уменьшает… знаете, как у нас служба устроена?

— Да, — быстро сказал Гез. Легионер посмотрел на него искоса, потом признал нехотя:

— Нет.

— Тогда я расскажу. Вообще нас — егерей — около трёх тысяч. Вот только одновременно в одном месте больше тысячи почти никогда не собирается — да и те только в столице.

Потому что большая часть — две тысячи человек — в гарнизонах, по всей империи рассыпанных, служит. Раз в год все гарнизоны сменяются — половина зимой, половина летом. Сменённые егеря полгода служат в столице, потом отправляются на смену в гарнизон, где служат следующий год, ну и так далее. Так что в столице одновременно максимум две кохорсы лагерем стоит — тысяча человек, то есть. А то и того меньше, потому что смена мгновенно не происходит, до иных дальних провинций больше двух недель пути.

— Так вот почему на шесть кохорс у вас две казармы — догадался Феларгир, — выходит, сейчас в столице только вторая кохорса стоит, первая на смену ушла, а с третьей по шестую — по гарнизонам?

— Почти так, — кивнул я, — вторая в столице, первая — ушла на смену. Вот только никаких третьих-четвёртых — нет. Те пятьсот сменённых егерей, что вернутся с гарнизонов, станут первой кохорсой и займут свою казарму. А ушедшая — раздробится на множество сквадов и перестанет быть кохорсой.

Феларгир нахмурился, обдумывая мои слова:

— Неудобно как-то…

— Это тебе с непривычки, — отрезал я.

— Может быть, — пожал плечами, — так вас всего три тысячи, выходит? Не маловато — на всю империю? Даже на полный легион не тянет…

Сдержался я, не ответил грубостью. На больное место он мне, сам того не заметив, наступил. Особенно после Ольштада больное.

— Сколько есть. Мы бы и рады, чтобы егерей было больше, но не получается.

Удивился Феларгир.

— Почему не получается-то? Денег у вас — насколько я знаю — в достатке. А если и не в достатке, то не думаю, что Сенат станет сильно за мошну держаться, реши вы численность увеличить.

Я вздохнул.

— Думаешь, это так просто?

— Чего сложного-то? — не понял Феларгир, — армии вон одиннадцать полных легионов же набрали. И пятнадцать наберут, коли надобность возникнет.

— Сколько в легионе триариев[5]?

— Ну, смотря в каком. Где шесть кентурий, а где и трех не наберётся… — нахмурился, задумался. Кажется, начал понимать.

— Так вот, можешь считать, что у нас все — триарии. Легионы — они против людей предназначены. А у нас — обычный легионер любой бестии — на один зуб. Что есть его, что нет. Понял теперь?

Не ответил, но кивнул задумчиво.

— А в скваде сколько людей? — спросил — видимо, тема о численности егерей закрыта. Ну и ладно. Не всё так просто, на самом-то деле. То, что я легионеру сказал — только пол — правды. Слишком уж мы, егеря, независимы. И тут наши боевые качества нам же боком и выходят — захоти капитан, завтра же у Империи новый наместник будет. А то и — император. Я думаю, и сенаторы, и наместник это отлично понимают, поэтому идея об усилении и без того самого боеспособного в Империи формирования особого восторга у них не вызывает. Даже, несмотря на то, что мы Империи нужны, как воздух.

— По ситуации, — я глянул в непонимающие глаза легионера и усмехнулся, — привыкай. У нас всё — по ситуации. Где по скольку. На замирённых землях — сквады человек по десять в каждом городке. В центральных районах, где бестий сто лет не видели — сквады человек по десять-двадцать, но — на всю провинцию. На границах и неспокойных территориях — больше.