Тереза Тур - Часть вторая (СИ)

• Название: Часть вторая (СИ)
• Автор: Тереза Тур
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

В какой бы из миров ни явился в гости император — выпечки должно быть много! Один приемный сын или двое — любви в материнском сердце хватит на всех. Буду печь пироги вместо того, чтобы пытаться заставить упрямый перстень выполнять команды; заботиться о детях и родителях вместо того, чтобы заставить любимого человека поверить. Хватит! Пусть Маги разбираются сами. А я — за сигаретами и соком…

---

Уже собиралась уходить, когда взгляд упал на парту. Тетрадка — кто-то забыл. Пыталась вспомнить кто — девушка, не из моего потока. Какой-то был у нее отсутствующий вид, и она что-то писала в тетрадке, особо не слушая. Я внимания не обращала — на лекцию могли придти все учащиеся, если есть время и желание. Надо будет отнести в деканат.

В этот вечер я решила съездить к своим за город. Как-то соскучилась. Паша со мной ехать отказался. Он вообще в последнее время был в своих планах…Села в пыжик, кинула сумку рядом на сидение — из сумки выпала тетрадка, упала, раскрылась…Вот ведь — забыла в деканат отдать — надо отнести хотя бы на вахту. Взгляд зацепился за строчки. Надо же… Стихи:

Когда много крови
Появляется чувство
Как будто ты зверь,
Что-то вроде мангуста…
Ты видишь, слышишь
Острей в десятки
А гибкое тело
Готово к схватке
И где-то справа
Не видя — чуешь
Спиралью яда
Шуршат чешуйки
Смерть шепчет, шепчет
Почти ласкает
Почти целует
Не отпускает…
Без соли жидкость
Цвета рубина
Свернется — быстро,
Прольется — мимо
Отдаст все тайны,
И появится чувство
Что ты случайно
Забыл проснуться…
Забыл вцепиться
В нутро зубами,
Забыл напиться
Ее губами
Пришел к обрыву, —
И ножки свесил
Чтоб в пропасть кинуть
Подгнивший персик…
Не плачь! — мы персик
Сорвем созревший,
Он будет чистый,
Почти безгрешный,
И ты разделишь — напополам,
И я мангусту
Немножко дам…
И будем вместе
Болтать ногами
Чудовищ в бездне
Кормить плодами…

Зачиталась. Задумалась. Что-то внутри было не так, но думать об этом не хотелось. Палец горел и чесался. Там, где был перстень. Не первый раз уже… Может это адаптация — я ведь вернулась в свой мир… Аллергия? Да. На Ричарда, на воспоминания, на такие вот стихи. Надо будет себе обязательно переписать. Ричарду понра…

Так — стоп! Ты, кажется, хотела навестить родителей? Чего сидим, кого ждем? Поехали!

Я пообнималась с Греем, который радостно носился вокруг меня. Тихонько отворила дверь, поняла, что мама с кем-то разговаривает. Прислушалась.

— Посоветуйте, как мне быть… — раздался голос, настолько похожий на голос Ричарда, что я вздрогнула.

— Фредерик, — сказала мама. — Вы были не правы… Вот зачем вы вмешались?

— Вероника несчастна, Ричард несчастен. А я этого не хочу.

— И вы сделали лучше?

— Да поймите вы! Мой сын не виноват! У него пробили защиту, его заколдовали! Да, я и сам не пойму, как это удалось — и пока никто из моих магов не может дать мне внятный ответ. Есть у меня подозрение, что это все как-то связано с нападением кентерберрийской змейки — именно после этого все и началось. Но Ричард…

— Выгнал на снег мою дочь. Подверг ее жизнь опасности. И — судя по всему — оскорбил ее на празднике.

Повисло молчание.

— И что мне делать? — тихо спросил владыка империи.

— Вам остается самое тяжелое… Ничего не делать. Ждать.

Я не стала заходить — прекрасно понимала, для чего прибыл Фредерик. Разговаривать с ним не хотелось. Решила, что поеду обратно — а маму, папу и Феликса навещу в другой раз. Интересно — а Наташа еще здесь, у родителей? Ведут ли разговоры о судьбе бастарда императора в присутствии беременной женщины?

Представила картину — представление императора другого мира писательнице, которая сочиняет фэнтези. И рассмеялась. Вышла за калитку, подошла к любимому пыжику. И обнаружила рядом с собой… Ричарда.

— Ника… — тихо сказал он.

— Что вам угодно, принц Тигверд?

— Я заслужил это, — склонил голову он.

— Более чем, — любезно согласилась с ним я.

— Не уберег.

— Совершенно верно.

— Все это время… Я не могу понять, что со мной. Я оживаю, только когда рядом ты. Я безумен, когда тебя нет.

— Послушай, Ричард, — я потеряла терпение. И к тому же замерзла. — Я безмерно сочувствую твоим страданиям. И судьбой империи Тигвердов я тоже обеспокоена. Но… давай мы все все-таки будем существовать порознь. Я отдельно. А ты, империя и ее враги — отдельно.

— Ника, я тебя люблю…

— Я тоже тебя люблю. Я не собираюсь тебе лгать. Никогда не лгала, если ты заметил. Надеюсь, теперь в этом нет сомнений?

— Нет! Ника, теперь все будет по-другому! Любимая, теперь все будет хорошо — мужчина, которого я любила, — улыбался светло, искренне, с надеждой и…любовью. Стало больно. Очень.

— Ричард…Послушай меня. Пожалуйста, выслушай. Услышь! И попытаться понять — я достала сигареты, прикурила.

— Вероника, не делай… — Ричард хотел выхватить у меня сигрету…Зря.

— Я не твоя собственность, не твоя женщина — я буду делать то, что считаю нужным — это первое. Ты простил меня только потому, что меня обнюхали твои ищейки — это второе. Я люблю тебя, но я ненавижу себя за это — это третье.

— Ненавидишь за любовь ко мне? Ника….Ника, но почему?

— Ты верил и доверял только потому, что обладал способностью точно знать — где правда, а где ложь…Очень полезная магия…Но именно она отравила ваш мир, — именно она разрушила наше счастье, Ричард. Любовь моего мира строится на том, что люди не зная правду — верят и доверяют друг другу. Не проверяя — они верят в искренность, преданность. Конечно, мы тоже способны…почувствовать. Не так наверное сильно, как вы…Но у нас тоже такая способность есть. Вот только величайшая ценность этого мира — моего мира, Ричард, — это вера.

— Тогда почему до этого ты на все соглашалась? Ты же знала, что я маг и чувствую ложь? — глаза мужчины сузились, слова выбрызгивались из него, будто змеиный яд…

И посмотрел на меня и зло продолжил:

— Как ты назовешь ту величайшую ценность, ради которой ты согласилась стать моей экономкой? Как? Скажи мне, Вероника? Скажи, и я поверю в благородство, о котором ты говоришь!

— Скажу…Это же так просто, Ричард… Жизнь, здоровье и безопасность моих детей.

— Вероника, я не понимаю… Я дам тебе все!

— Ты не сможешь…Не сможешь дать мне то, что мне нужно! Мне не нужно, чтобы меня охраняли, мне нужно, чтобы обо мне заботились! Мне не нужно, чтобы меня обнюхивали — мне нужно, чтобы мне доверяли! Мне не нужна сила — мне нужна опора. Мне не нужно поместье — мне нужен дом. Дом, где живет любовь и счастливы мои дети. У меня трое детей, Ричард, — трое! Мне не нужны наследники, слышишь, — мне нужны дети! Мне нужна дочь! Убирайся! Убирайся, Ричард! Убирайся!

— Я никогда…

— Хватит. Уходи. И…не возвращайся больше. Никогда!

ГЛАВА 14

Со временем все улеглось, — стало легче. Пашка учился в своей прежней школе, каждый день ходил на тренировки по фехтованию. Ворчал на меня. Хорошо — не каждый день.

Сына что-то тревожило…Я списывала это то на усталость и переживания по поводу предстоящих соревнований, то на переходный возраст…Надо будет выбраться куда-нибудь в центр в выходной. Сходить в кино, съесть какую-нибудь очень вредную, но очень вкусную еду и поговорить с сыном по душам. Раньше мы с ним часто так делали.

В доимперские времена.

Я задумалась. А ведь правда — наша с сыном жизнь раскололась на «до» и «после». Мы изменились. И нам сегодняшним не хватает себя прежних…

Рэма я почти не видела. Он учился. Или — что более вероятно — переживал, что из-за него мы с Пашей попали в Империю. И старался не показываться мне на глаза.

Феликс тоже был занят. И учебой, и лечением. Репетиторы были расписаны по часам, два раза в неделю он занимался с тренером по лечебной гимнастике. На страхи и сомнения у него просто не оставалось ни сил, ни времени.

Потихоньку, жизнь приходила в норму. Мама попросила, чтобы я оставалась в городе. По ее мнению, мотаясь каждый вечер за город по пробкам и скользкой дороге, я слишком себя истязала. К тому же Пашке одному в городской квартире начинать жить определенно рано. Глупостей он может и не наделает, но до гастрита себя точно доведет. Даже если бы он владел заклинанием стазиса… Вот ведь… Опять! Да что ж такое-то! Научусь когда-нибудь не вспоминать?..

В этот понедельник я поехала в бассейн как обычно — часов в восемь, проводив ученика. Все-таки нашла себе пять человек для вечерних развлечений. Или, точнее, это их родители меня нашли для подготовки их чад к экзаменам по истории. Плавала я в том же комплексе, в котором Паша занимался фехтованием. Вошла, предъявила бейджик. В огромном холле сновало какое-то огромное количество детей, галдеж стоял страшный. Вдруг меня окликнули:

— Вероника Евгеньевна!

Я развернулась — и поняла, что это Пашин тренер.

— Добрый вечер! — поприветствовал он, — Простите, почему Паша на тренировку не пришел? Все-таки на Европу его выставляем! Вы знаете, какой был отборочный? Сколько кандидатов? Да, он, безусловно, лучший. Ваш сын, Вероника Евгеньевна — наша гордость, опора и надежда. И претензий у меня к нему нет — парень работает с самоотдачей! Тем более странно — пропускать тренировку перед самыми соревнованиями. Я надеюсь, он здоров?