Мила Бояджиева - Круиз "Розовая мечта"

• Название: Круиз "Розовая мечта"
• Автор: Мила Бояджиева
• Жанр: Детектив

Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства.

---

Ужасно, когда люди так долго живут вместе, что видят друг друга насквозь. Ничего нельзя спрятать. А как же мои приключения с Юлом? Неужели Сергей заметил что-то? — Я поспешила отогнать эту мысль. Все, нечего больше не будет. Я не увижу Юла. А значит, — забыть и не вспоминать. Я охотно пила шампанское, подливаемое мне с двух сторон — Сергеем и чрезвычайно любезным Афанасием. Я чувствовала себя великолепно — свободной и легкой, как воздушный шарик!

— Ну, а теперь прошу заслушать мое предложение. И вначале внимательно изучить вот это. — Жестом карточного шулера Толя метнул на стол тоненькие проспекты с картинкой заснеженных горных вершин.

Я присмотрелась — «Зимний отдых в Швейцарских Альпах». В окнах окутанного сугробами острокрышего домика уютно теплился свет. Синее небо за верхушками столетних елок мерцало звездами и прямо к ним устремилось из трубы облачко белого дыма… А за деревянной верандой, за клетчатыми шерстяными шторами потрескивает жаркий камин. Стены и потолок в темных перекрестьях дубовых балок, мирно стучат ходики и в старом уютном кресле-качалке дремлет пожилой джентльмен с полосатым котом на коленях…

— Едем? — С надеждой спросила, размечтавшись и прослушав дискуссию. Идея поездки показалась мне спасительной Покинуть Москву немедля, бежать от искушения, загорать в сверкающем снегу и засыпать в обнимку с Сергеем на скрипучей гостиничной кровати. Именно этого мне сейчас хотелось больше всего.

— Семь дней, ерунда! Неужели все вы, руководящие господа-капитаны, не можете оставить у штурвала подросшую смену? — Толя продолжал уговаривать, хотя было заметно, что все увлечены его предложением.

Я как раз хотел сделать Ларочке сюрприз к десятилетию совместной жизни. Если мы вылетим в понедельник, то как раз успеем.

— Так скоро? — С тоской устремила на Толика Ира старательно подведенные глаза. — Мне ещё не положен отпуск.

— А тебе, детка. никто отпуск и не предлагает. Прихватишь соответствующее оборудование — телефон, факсы, телетайпы и что там еще? Ну, и работать! Нам же нельзя прерывать связь с внешним миром. — Толя ободряюще подмигнул Ирине и добавил. — Но одежонку можешь прихватить не слишком официальную.

Я была удивлена не меньше Ирины перспективой внезапного отдыха и тем, что Сергей слету согласился. Обычно процедура отхода от дел требовала у него не менее месяца.

— Мы действительно едем? Вместе? — Недоверчиво теребила я мужа.

— Ну, конечно, девочка! Больше я тебя одну никуда не отпущу. Тем более, в компании Ирочки и эскорта опытных детективов. Вокруг них, как известно из литературы, так и сгущается криминальная атмосфера. Вспомните, стоит Эркюлю Пуаро заехать куда-нибудь в глухомань, чтобы отдохнуть от дел, и тут же — пиф-паф! — Продолжал балагурить Сергей. — Труп за трупом.

— Не пугай жену. — Бархатным басом урезонил его Афанасий. Низкий, густой тембр его голоса, благообразная медлительность крупного тела, спокойное лицо с темно-каштановой шелковистой бородкой, навевали ассоциации с образами церковнослужителей. — Со мной ещё не происходило ничего этакого, «эркюлистого». Во всяком случае, во время отдыха. — Спокойно возразил он.

— Да мы с тобой и отдыхали всего один раз, в Адлере в 1986 году. Усмехнулась Лара.

— Верно. — Пробасил Афанасий. — Остальные маршруты в разные концы света были командировочными и, естественно, могли сопровождаться отдельным дискомфортом. В гостинице Женевы, например, у нас в ванной комнате прорвало трубу с кипятком. И Лара вывалила в лужу весь свой гардероб, чтобы не испортить полы. Отель-то был пятизвездочный, а мы — нищими совками.

— Ах, Слава! Не верьте ему никогда! — Отмахнулась Лара. — Гостиница была плохонькой, а я спасала полы казенными полотенцами.

Прямо со следующего утра я начала деятельную подготовку к отъезду. В первую очередь записалась на прием к своему визажисту и наметила полную релаксационную программу в дамском клубе «Анаис». После стамбульской поездки я совсем забросила свои сибаритские замашки и даже ни разу не подкрашивала волосы. Женька Гаршин стал известным визажистом Эженом после получения призов в нескольких международных конкурсах и «оформления» участников круглосуточного телемарафона.

Ему явно нравилось работать с моими волосами и лицом. хотя недовольное выражение не покидало его круглую пионерскую мордашку. Наверняка Эжен был геем, но стиль диктора «Пионерской зорьки» мастерски поддерживал во всем своем облике. Одевая и причесывая себя, Женя исходил от бодрого голоса, с которым ничего поделать было уже невозможно. «Только подстраиваться, только подстраивать к стержневым качествам ваших природных данных, к тому, что ломать нельзя. — Объяснял Женя клиентам свое профессиональное «кредо». Как будет выглядеть ствол елки, если мы прицепим к нему листья банана? А груша вместо блесны на спиннинге? Забавное забавно лишь до известного предела. Дальше оно переходит в глупость».

«Стержнем» моей фактуры Эжен считал классические формы, природную пластику и натуральный «колор», который он лишь немного «формировал». С подачи Эжена я стала носить длинные, до плеч, волосы, придавая им оттенок темного золота. Ему удавалось вызолотить отдельные крохотные пряди, которые придавали всей массе волос объем и какую-то королевскую шикарность. А глаза в темно-медных ресницах светились серебром. «Будто кто-то блестящую фольгу в радужку вставил! Прямо языческий идол». — Преувеличенно восхищалась работой шефа его помощница — Тина, девушка, я думаю, молдавской или цыганской национальности. В салоне она исполняла роль полу-итальянки, стажировавшейся у самого Консолли.

Во всяком случае, и работа маэстро и комплименты помощницы возымели определенное действие — из салона визажиста я выпорхнула как канарейка, ощущая трепет своих ухоженных шелковых перышек. В распахнутую дверь кафетерия я вплыла с видом завоевательницы.

— Ой, кого я вижу?! Славка! — Передо мной, с интересом разглядывая свежую работу мастера, стояла Галина. Когда-то с моей подачи она стала клиенткой «Анаис» и познакомилась с Эженом, разглядевшим в ней азиатскую версию Элизабет Тейлор. — Ну, Женюша — волшебник! Головка — чудо! — Рада, что ты оклемалась. Говорят, потрясающая хата вышла. Светланин муж хвастался. — Она предложила мне кресло за своим столиком и вскользь заметила. — После круиза вид у тебя был кислый, даже зеленоватый…

— Понятно, что-то наподобие капусты провансаль. — Скривилась я.

— Точно! — Поддержала Галка. — Слышала, что значит «капусту квасить»? — Вкладывать валюту в «прибыльные» отечественные банки! — Радостно засмеялась она своей шутке.

Выпив коктейль и кофе, мы успели обсудить все на свете: светские новости, публикации журнала «Проблемы психологии», присутствующих здесь женщин. В довершении Галине удалось выпытать у меня историю с Юлом и признание в том, что я едва не влюбилась в своего молоденького пациента.

— Срочно лечу с мужем и компанией в Альпы. Бегу от искушения… Нет, честно, Галь, это может оказаться очень серьезным. Хуже, чем Стамбул…

— Мастерица ты, оказывается, искать приключения на ж… Причем, заметила? Опять юнец. Двадцать два года с комплексом садо-мазохистских наклонностей. Эти его пистолеты, бритвы… Да, Слава, Юлий — твой тип. Сокрушенно покачала она головой. — И вся ситуация с его «спасением» и его любовной агрессивностью вписывается в стереотипный комплекс, который запускает твой эротический механизм… Увы, детка, тебе будет не просто отделаться от него, совсем не так просто, как ты думаешь… — Галина сняла очки и строго сдвинула тонко выщипанные брови. — Недельным вояжем в Альпы такую холеру не вылечишь. С турчонком у тебя произошла так называемая неадекватная фиксация, которая неизбежно потянет за собой потребность повторить схожую ситуацию. Ну, знаешь, типичная картина: мальчику, пойманному на онанизме, строгая мамаша подвесила на член прищепку. С тех пор он не может совершить полноценный акт без элемента насилия и садизма.

— Сравнила… Я же не девочка с тремя извилинами и то — ниже пояса. Кое-что умею как профессионал и знаю, как надо действовать. Я вышибу этого Юла из всех потаенных уголков своего подсознания.

— Вот дура-то! Он, наверно, крепенький мальчик… Они теперь все такие лоси — просто прелесть. Главное, есть чем жевать и трахаться. Остальное в зачаточном состоянии… Ну зачем, скажи, его вышибать? Может, и твоему Сереже полегче станет. — Его и так, видать, на службе заездили. А ещё ты со своими заморочками.

Я укоризненно посмотрела на Галю, злясь на то, что опять «раскололась», и вновь должна занять оборону, отстаивая Сергея.

— У меня удивительный, необыкновенный муж. Я была с ним счастлива и буду. Назло всем неадекватным фиксациям, доводам здравого смысла или капризам блудливого эгоизма… Знаешь, есть все же ценности, за которые стоит бороться. — Произнесла я скороговоркой.