Людмила Бояджиева - Жизнь в розовом свете

• Название: Жизнь в розовом свете
• Автор: Людмила Бояджиева
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7027-0737-0

Две сестры, два взгляда на мир — «черно-белый» и «розовый». Страстная, исступленная любовь — к одному мужчине. И хотя предмет их обожания покинул их обеих, ревность и зависть, казалось, навсегда отдалили сестер друг от друга… И все же судьба сводит их вновь после долгой размолвки, и теперь, наконец, они могут разобраться в этой запутанной истории…

---

— Нормально. Ваши детективы, конечно, уже все прояснили?

— Бог мой, Ненси! Приватная жизнь клиента неприкосновенна! Мы стоим на страже интересов гостей, до тех пор, конечно, пока они не нарушают правил… А потом, — Мел подмигнул. — Зачем же здесь сидит администратор?

— Чтобы «копать» под хозяина и мечтать занять его место.

— Чтобы вовремя сориентироваться. Я вычислил его сразу. Недаром пять лет отбарабанил на студии. Да ошибиться трудно — весь город в афишах.

— Не может быть… — Ненси привстала. — Сам Рон Сильвер?! У него же гастроли начинаются с понедельника да и остановится он, естественно, в президентских апартаментах «Плазы»… Измерь температуру, Мел. Похоже, ты переутомился.

— Возможно. Но вчера поздно вечером он сидел вот в этом самом кресле, изливая мне душу! Просил прикрыть его инкогнито, если журналисты разнюхают.

— Да зачем ему это? Звезда мирового масштаба. Состоит в сказочном браке с суперзвездой Мони Марш, имеет виллы на всех материках, яхту, самолет и все — что-душе-угодно.

— Ах, дорогая, это выглядит очень красиво, когда листаешь картинки светской хроники. А ты задумывалась, когда метила в звезды, что им приходится больше скрывать, чем выставлять напоказ? Лепить, так сказать, образ кумира собственными руками?

— Ой-ой, сейчас заплачу, — вздохнула Ненси. — Ни шагу без фанатов и журналистов — жуть!. Я бы спилась от горя или «села на иглу», как это у них принято.

— Дев не пьет и даже не курит. К тому же почти вегетарианец.

— И девственник… — Ненси мечтательно потянулась.

— Увы, здесь у нашего героя «прокол» — слаб по этому делу и весь запутался в бабах. Они же липнут — спасу нет. А пошли какую-нибудь пылкую куколку куда подальше, она тут же даст интервью, что Рон Сильвер изнасиловал её в детстве. Или что он гомик. Нет, лучше импотент и скотоложец. Тьфу!

— Бедолага решил спрятаться от проблем в твоем отеле, — сообразила Ненси.

— Всего на три дня до начала гастролей. Ведь у парня ещё одна страстишка, которую он не хочет афишировать… — Мел сделал интригующую паузу. — Рон Сильвер — заядлый игрок. А с кем он станет играть в своем горном ранчо. С козами? Нервы у мужика на пределе — вкалывает как сумасшедший и ещё изображает из себя паиньку. Ведь журналисты просто так и вьются вокруг этой семейки… «Ах, Мони снова беременна! Ах, Дев, отличный отец…» А ему хочется на мое место.

— Как?!

— «Ты счастливый парень, Мел, — сказал он мне. — Не понимаешь, какая роскошь быть обыкновенным.» И при этом едва не прослезился. Так и хотелось подставить ему жилетку. Это же равносильно собственному некрологу! — в узких глазах Неда сверкнуло злорадство.

— Хватит ужасов! — Ненси замотала головой. — Я вошла в положение «идола толпы», прониклась состраданием и желанием помочь. — Ненси подняла на администратора ясные взгляд огромных серых глаз. — Кого следует изобразить — непорочную деву или рулетку?

— А ты не забыла, как гремела протезом?

— Господи! — рухнула в кресло Ненси. — Великолепный Дев западает на уродок?!

— Да не кричи ты! Твои вопли слышны наверное даже на пляже. У тебя потрясающее меццо-сопрано, милая. Но речь идет об интимном деле. — Мел поманил Ненси пальцем. Сдвинув головы над листом бумаги, они долго обсуждали план.

— А она мне нравится — девчонка не промах! — положив вязание Ди стала массировать пальцы. — Опять немеют. Еще бы — моими кружевами можно обшить земной шар по экватору.

— Во всяком случае, твои изделия пользуются колоссальным спросом. Помнишь, мы видели отделку на блузке такой солидной дамы?

— Это было не мое кружево.

— Нет твое! Ты же сама тогда согласилась… И потом, Ди, у меня тоже порой немеет язык. Сказанными им словами, наверное, можно заполнить целую библиотеку. При этом, заметь, — я просто сотрясаю воздух.

— Когда не злишься и не иронизируешь, это приятное сотрясение.

— А снование твоего крючка приводит меня в восторг. Я похода на Джером К. Джерома. Того, что написал «Трое в лодке, не считая собаки». «Люблю работу, — сказал писатель, желавший выглядеть повесой. — Работа очаровывает меня. Могу сидеть и смотреть на неё часами».

— Изысканный комплимент труженика. Благодарю, милая. Только ведь оба мы прекрасно знаем, что главная моя работа состоит в слушании. А с ушами у меня пока все в порядке. — Ди снова взялась за крючок. — Продолжи свои речи, Шехерезада.

Высокий, гибкий блондин в черном смокинге и массивных очках вернулся в свой номер далеко за полночь. Сбросил костюм на кровать, сорвал жгут, туго стягивающий на затылке прямые светлые волосы и вышел на балкон. Террасы, уставленные шезлонгами, плетеной мебелью, цветочными кашпо, опоясывали этажи маленького отеля. Горничная опустила синие бархатные шторы, успела сменить цветы — тоже синие и голубые.

— А, «Лазурный сон», черт его побери! — только сейчас сообразил блондин. — Вот почему здесь даже сантехника из лазурита.

Подтянув черные трусики с надписью «Пьер Карден» и налив в бокал белого вина, он вышел на балкон и огляделся. Цуть вздыхала черная гладь моря, на которой словно бриллиантовые броши на черном бархате мерцали огни теплоходов. Броши были большие и маленькие, они еле заметно двигались, скрываясь за кружевными силуэтами кипарисов. В кустах, усыпанных белыми, светящимися в темноте цветами, стрекотали цикады.

— Неплохо, — сказал он сам себе и единым махом осушил рюмку. Он был похож на человека справившегося с приятным, но чертовски трудным делом. Глубоко дышал, удовлетворенно смаковал холодное вино и, казалось, ни о чем не думал.

— Баста! Всему на свете приходит конец. Особенно непостоянны смуглые темпераментные брюнетки и карточная фортуна. Нельзя злоупотреблять их симпатией. — Блондин стряхнул приятное оцепенение и вернулся в номер.

Достал дорожную сумку, аккуратно разложил пластиковый пакет и сунул в неё смокинг, снял с вешалки единственную оставшуюся в шкафу вещь — светлый, мешковатый костюм, бросил, чтобы не забыть на стол шляпу.

— Гуд бай, май лав, гуд бай… — промурлыкал постоялец фразу известной песенки, возрожденной в репертуаре Рога Сильвера, собираясь натянуть брюки. В это мгновение приятную тишину южной ночи нарушил шум раздраженных голосов. Что-то заскрипело, рухнуло за стеной, на террасе упал деревянный шезлонг — и в комнате появилась незнакомка.

— Умоляю! Не впускайте его сюда! Он убьет нас! — Она быстро закрыла балконную дверь, запахнула шторы и прислонилась спиной к синему бархату.

На сероглазой брюнетке, причесанной как героиня в фильме Конколы «Казино» или наркоманка в «криминальном чтиве», сыгранная Умой Турман, переливалось лунным серебром тонкое трикотажное платье.

— Но ведь я здесь вовсе не при чем, леди. — Блондин не торопясь застегнул брюки, кивнул на дверь: — В коридоре дежурная, она вызовет администратора или детектива.

— Боже сохрани! — Сжала ладошки брюнетка, тряхнув блестящей смоляной челкой. Ее ноготки, в тон терракотовой помаде не выглядели настоящими, как и брильянты в ушах. — Мое имя очень известно. Я не хочу скандала.

— Но у меня тоже нет желания мелькать в уголовной хронике. Справившись с рубашкой, мужчина протянул перед собой руки. — Судите сами я не Чак Норрис. К тому же — вас, кажется, никто не преследует.

Оба прислушались. За балконной дверью, ничем не обеспокоенные, продолжали концерт цикады.

— Поверьте мне, этот мерзавец способен на любую подлость. О, меня некому защитить.

— Мафия, мэм? — поинтересовался мужчина, закрыв сумку и одев пиджак. Прошу прощения — мне пора. — Он распахнул дверь, не дожидаясь ответа.

— Умоляю! — Девушка сделала два шага к нему и посмотрела прямо в глаза. В их прозрачной глубине светилась такая нежность и беззащитность, что рука мужчины, одевающая шляпу, на секунду замерла.

— Умоляю, проводите меня к машине. Я не отважусь пройти одна до стоянки. Выстрел в спину… — Она опустила ресницы и по щекам покатились блестящие алмазные слезы. Задерживаясь на круглом подбородке, капли падали в глубокое декольте. Вслед за ними скользнул и взгляд блондина.

— Увы, мисс, я не любитель острых ощущений. Ждите здесь, я пришлю детектива.

Девушка покачнулась. Чтобы не упасть, она вцепилась слабеющими руками в лацканы шелкового пиджака. — У меня от рождения слабое сердце…

Держа в объятиях незнакомку, блондин с тоской поглядывал на ждущую его сумку и лихорадочно соображал, как ему поступить.

— О'кей, — наконец сказал он. — Я провожу вас. Только постараемся прошмыгнуть через вестибюль незаметно. Вы ведь кажется знаете здесь все ходы и выходы. Красивой девушке иногда следует стать невидимой.

Незнакомка молча кивнула, уронив с очаровательного подбородка последнюю слезу.