Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса

• Название: Фридрих Барбаросса
• Автор: Фердинанд Опль
• Издательство: Евразия
• Жанр: Научпоп
• Год: 2010
• ISBN: 978-591852014-7

Монография современного австрийского историка Фердинанда Опля посвящена одной из самых известных личностей XII столетия и всего европейского Средневековья — правителю Священной Римской империи Фридриху I Барбароссе. Труд, первое издание которого было приурочено к 800-летней годовщине со дня смерти монарха, сочетает в себе яркое и подробное изложение биографии императора (первая часть книги) с комплексным описанием своеобразия его политической деятельности, взаимодействия с разными сословиями и институтами средневекового общества (второй раздел). Барбаросса представлен как политик мирного времени и военный организатор, в борьбе за власть и на вершине своего могущества, на фоне разнообразных событий в немецких землях и во время шести походов в Италию, во главе III крестового похода, принесшего ему гибель, и как мифологизированный образ многовековой исторической памяти.

---

Уже во время мартовского пребывания в Утрехте, когда Фридрих после ахенской коронации отправился к Нижнему Рейну, монарх показал, какое значение он придает своему участию в замещении епископских должностей в Империи. В Мерзебурге он вмешался в сложившуюся ситуацию двоевластия в Магдебургском архиепископстве, побудив одну из двух партий избрать епископа Вихмана Наумбург-Цейцского, которому он тотчас же передал регалии. Это решение короля еще два года будет резко оспаривать папа. Но поскольку немецкий епископат однозначно принял сторону Штауфена, а также потому, что нормальные отношения с Империей были несравненно важнее, магдебургская проблема[99] не повлекла за собой окончательного разрыва. Поначалу главным делом для государя — в соответствии с выводом из бесед с князьями в Ахене — было окончательное устранение напряженности в Империи: в частности, необходимо было прояснить дело о притязаниях Вельфов на герцогство Баварию. Отношения Фридриха с Церингенами, в середине 1140-х годов еще конфликтные, уже к июню 1152 года были улажены посредством договора о передаче Бургундии герцогу Бертольду IV. О том, что Штауфен при всей этой активности не терял из вида необходимость итальянского похода, можно судить по обещанию, взятому им с Церингена: он обязал последнего принять участие в этом предприятии, которое по-прежнему стояло на повестке дня[100].

В конце июня 1152 года Барбаросса посетил баварский герцогский город Регенсбург, где его принял его дядя из рода Бабенбергов Генрих Язомирготт, с 1143 года герцог Баварский, а следовательно, непосредственный противник притязаний Вельфов на его герцогство. К Бабенбергам судьба была неблагосклонна: подавляющее большинство князей, как и сам государь, желали, чтобы конфликт закончился, поэтому в конечном счете не оставалось никаких сомнений в том, что Вельфам надлежит вернуть их наследное Баварское герцогство. Однако король все же хотел добиться более гармоничного решения, основанного на взаимном согласии. Едва ли он был заинтересован в том, чтобы создавать внутри Империи новые очаги вражды. Только этим стремлением можно объяснить терпение и снисходительность, особенно по отношению к Бабенбергам, какие проявлял в этом вопросе Штауфен в последующие годы[101].

Близко сошелся Барбаросса с давних пор и со своим дядей из рода Вельфов, герцогом Вельфом VI[102], постоянно находившимся рядом с ним в первые месяцы его царствования. В области вельфских и штауфеновских владений в южной Швабии в конце июля — начале августа был проведен хофтаг в городе Ульм, на котором впервые присутствовало множество итальянских подданных Империи, получивших от короля грамоты. Уже через пять месяцев после избрания Штауфен, оглянувшись назад, мог увидеть ряд заметных успехов. В Ульме, вернувшись к поздним салическим традициям, провозгласили нечто вроде земского мира для Империи, что явственно указывает: в будущее тогда смотрели с уверенностью и доверием, а укрепление желанного с давних пор мира считали не только необходимым, но и возможным[103].

Появление в Ульме итальянцев свидетельствовало об установлении связи с югом. Отныне знать, клирики и горожане с юга постоянно посещали штауфеновский двор, излагали здесь свои проблемы и просьбы, получали грамоты и тем самым усиленно обращали внимание нового государя на интересы королевства Италия[104]. Папа Евгений III был явно недоволен тем, что в сан архиепископа Магдебургского был возведен Вихман. Очевидно, он попытался оказать давление на Фридриха, передав с Вибальдом из Ставло сообщение о заговоре в Риме, участники которого по наущению ярого критика церковной иерархии Арнольда Брешианского якобы планировали самостоятельно избрать императора. Но король имел исключительно реалистичное представление о ситуации, коль скоро в этих римских происках он увидел не столько опасность для себя, сколько еще одну угрозу папству. В октябре 1152 года на хофтаге в Вюрцбурге было определено дальнейшее направление политики государя. Фридрих ловко использовал жалобы нескольких апулийцев, изгнанных королем Рожером Сицилийским, чтобы добиться от князей клятвенного обещания отправиться в ближайшие два года в итальянский поход ради коронации императора. Отношения с Вельфами становились все более тесными. Вельф VI получил в Вюрцбурге те позиции Империи в Средней Италии, которые Лотарь III уже передавал Генриху Гордому, наряду с маркграфством Тосканой и родовым имением графини Матильды, а также герцогство Сполето и княжество Сардинию. Несмотря на то что баварский вопрос из-за неявки Генриха Язомирготта рассмотреть не удалось, передача Генриху Льву наследства Винценбургов все же знаменовала важный успех территориальной политики Вельфов в Саксонии.

К концу года Фридрих направился на Запад, где в Трире отпраздновал Рождество. Когда он, намереваясь в силу своих территориально-политических амбиций передать верховенство над епископством Камбре графу Дитриху Фландрскому, потерпел поражение, с трудом предотвратив вооруженный конфликт между обоими претендентами, это показало предел и политических возможностей нового государя, и его способности настоять на своем. В начале следующего года король поехал через Эльзас в Бургундию, где во исполнение своего договора с герцогом Церингеном, заключенного год назад, он решил укрепить власть последнего в этой земле. Однако ситуация в корне изменилась. Уже на хофтаге, состоявшемся в июне 1152 года в Регенсбурге, князья высказались против военного похода не только в Венгрию, но и в Бургундию, а потому в начале 1153 года король оказался в бургундских землях фактически без войска. Но и здесь он показал свое дипломатическое искусство, сумев, очевидно, уладить разногласия между Церингеном и графом Вильгельмом Маконским, появившимся при дворе в Безансоне, тогда как герцог сопровождал короля только до Кольмара.

Еще поздней осенью 1152 года Барбаросса вновь активизировал переговоры с папой. После того как вопрос магдебургских выборов ощутимо нарушил первоначальное взаимопонимание, возникшие в Риме под влиянием Арнольда Брешианского планы радикально изменить положение и избрать своего императора снова исключили для обеих сторон, для короля и папы, возможность бездействовать. Видимо, и самого государя раздражали эти римские волнения, поскольку вскоре он послал к Евгению III графа Ульриха фон Ленцбурга — человека, которого один немецкий сторонник движения римских горожан в своем письме называл наиболее подходящим для переговоров с римлянами. На рубеже 1152 и 1153 годов с папой был заключен договор, который после его ратификации в Констанце в марте 1153 года обычно называли Констанцским. Видимо, обе стороны, король и папа, контактируя с римской городской оппозицией, страховались от того, чтобы противник не использовал подобные связи для собственной выгоды, так что позиции на переговорах были приблизительно равными. В самом договоре Штауфен обязался поддерживать римскую церковь против римских горожан, Рожера Сицилийского и возможной византийской экспансии в Италии, а также защищать церковь как ее фогт. Папа, со своей стороны, соглашался короновать императора, отлучать врагов Империи и выступать против упомянутых византийских экспансионистских устремлений. Если рассмотреть эти положения в их взаимосвязи, трудно не признать, что папство в тот момент добилось величайшего успеха. Тем не менее было бы грубой ошибкой делать из этого вывод, что позиции короля ослабли или даже были ущемлены — к тому же политическая действительность ближайших лет сделает многие пункты договора бессмысленными[105].

Положение о единой позиции против возможных экспансионистских устремлений Византии в Италии, которое с первого взгляда кажется нововведением в политике Барбароссы, отходом от хороших отношений с Византией, существовавших при Конраде III, при ближайшем рассмотрении оказывается ловким политическим ходом. При этом Штауфен вполне сознательно шел по стопам предшественника. Однако на германско-византийских брачных переговорах[106], происходивших тогда же, речь зашла о том, чтобы отказаться от предусмотренной уступки итальянской земли в качестве приданого супруги императора Мануила, Берты фон Зульцбах. Действительно, после заключения Констанцского договора Фридрих активно осуществлял подобные планы, ведь как раз тогда он добился от папских легатов официального расторжения своего первого брака с Аделой фон Фобург — официально из-за близкого родства, но фактически по более значимым для него политическим мотивам. В результате на переговорах с Восточной Римской империей, которые велись с лета 1153 года, Штауфен мог сам выступать в качестве кандидата в женихи. Направление итальянского похода — против Южной Италии, определенное уже в октябре 1152 года, а также Констанцский договор и переговоры с Византией формируют образ политики Барбароссы. Она продолжает традиционную основную тенденцию имперской политики Конрада III, однако, благодаря новому динамизму и энергии, а также опоре на широкое признание королевской власти, уже может претвориться в реальность.