Мириам Анисимов - Ромен Гари, хамелеон

• Название: Ромен Гари, хамелеон
• Автор: Мириам Анисимов
• Издательство: Деком
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89533-169-9

Ромен Гари (Роман Касев, Фоско Синибальди, Шайтан Богат, Эмиль Ажар) — личность в литературе уникальная. Он единственный дважды получил Гонкуровскую премию и этим заставил говорить о себе весь мир. Русский читатель познакомился с его творчеством в 1988 году, прочитав роман Эмиля Ажара «Вся жизнь впереди». Тогда в предисловии писатель предстал сыном «московской актрисы», которая в 1921 году увезла его из России. О Гари ходили легенды, которые он сам предлагал читателям в своих произведениях, играя фактами, словно факир.

Эта книга впервые открывает правду о жизни великого мистификатора: здесь он писатель, сценарист, дипломат, летчик, участник движения Сопротивления… и страстный любовник, о котором мечтали многие женщины.

Роман-биография удовлетворит вкусы любого читателя: разножанровость и закрученность интриги нередко не уступают романам самого писателя, а многие факты заставят по-новому взглянуть на хорошо известные произведения Гари-Ажара и перечитать их еще раз.

---

Илона никогда не работала и даже представить себе этого не могла, поэтому, несмотря на горячую любовь к Франции и нелюбовь к семейной жизни, в марте 1940 года, незадолго до начала преследования евреев в Венгрии, всё же решила вернуться домой в Будапешт.

Ева в том же 1940 году уехала в США, а Клара вышла замуж за образованного еврея Имре. В стремлении стать настоящими венграми Клара с мужем перешли в протестантство.

Начиная с марта 1944 года по приказу Адольфа Эйхмана в Освенцим-Биркенау были депортированы 400 000 венгерских евреев. С середины мая по август 1944 года они были уничтожены в газовых камерах. В глазах фашистов переход в христианскую веру еще не делал из еврея арийца. Имре убили прямо на улице, а тело бросили в Дунай. За родителей Илоны заступился граф Бернадот, и они избежали переселения в гетто. Во время антиеврейского террора в Будапеште семья Гешмаи скрывалась в подвале своего дома. Илоне сделали фальшивые документы, с которыми она металась из одного монастырского пансиона в другой, становясь свидетельницей дикого насилия и убийств.

Ромен думал, что Илона стала жертвой Холокоста. Когда после тридцати лет молчания объявилась ее сестра Клара, еще с июня 1963 года пытавшаяся с ним связаться, он был очень взволнован. Клара гостила тем летом в Америке у Евы и, увидев на прилавке книгу Promise at Dawn, перевод на английский «Обещания на рассвете», купила ее. Она уже читала несколько произведений этого автора, к тому же знала о романе своей сестры и Романа Касева. Вернувшись в 1940 году в Будапешт, Илона рассказывала Кларе о своей жизни в пансионе «Мермон» и о том, какое сильное впечатление произвела на нее его владелица: Илона называла Мину «гранд-дамой». Довольно часто с видом заговорщицы она говорила и о сыне хозяйки — «обаятельном и умном молодом человеке». Тем не менее Клара сильно удивилась, когда, прочитав «Обещание на рассвете», узнала в «молодой венгерке с зелеными глазами» Илону. Гари не потрудился даже изменить имени и фамилии своей возлюбленной. Если он надеялся таким образом отыскать ее след, именно это и произошло.

Прочитав Promise at Dawn, Ева с Кларой написали Гари письмо и отправили его по адресу американского издательства, но ответа не получили.

В марте 1969 года Клара, которая теперь жила в Хайфе с мужем и дочерью, узнала из газет, что Ромен Гари собирается читать лекции в Израиле. Она попыталась с ним встретиться, но ей это не удалось. Тогда она отправила Гари письмо, в котором рассказала, что узнала свою сестру в героине «Обещания на рассвете», и указала на факты, которые он исказил. В ответном письме от 21 марта Гари умолял Клару поделиться с ним всем, что ей известно о сестре. А в следующем, от 18 июня, признался, что за всю жизнь по-настоящему любил только Илону{233}.

Между ними завязалась долгая переписка. Клара рассказала, что Илона слыла одной из самых очаровательных женщин Будапешта, вела блестящую светскую жизнь и своим присутствием украшала самые изысканные салоны. Она далеко не была правоверной иудейкой, но ее не принимали и христиане. Она уже вовсе не принадлежала к буржуазии, но и аристократы едва ее терпели — ей нигде не было места. У Илоны было много поклонников, которые видели в ней блестящую партию, но она упорно не желала связывать себя узами брака.

В 1944 году, находясь в самом пекле фашизма, Илона начала вести себя странно и приняла католичество.

Благодаря своим связям и большому состоянию семье Гешмаи удалось выехать из Венгрии в Бельгию, где они тайно жили вплоть до освобождения. В последние месяцы войны у Илоны была навязчивая идея, что немцы снова вернутся. Покинув Венгрию с помощью Красного Креста, она поселилась в Брюсселе, где жили близкие друзья ее родителей. По приезде в Бельгию ее состояние ухудшилось, и в 1952 году ей поставили диагноз шизофрения. В 1946 году отец отправил ее на лечение в швейцарскую психиатрическую клинику, но оплата для него оказалась слишком высокой. В итоге ему удалось найти для Илоны прекрасную лечебницу к северу от Антверпена, содержавшуюся на средства женского монастыря норбертинок{234}, и именно здесь она прожила до самой смерти в 1999 году. Илона не понимала, почему ее держат в сумасшедшем доме, и очень страдала от одиночества. Отец умер в 1953 году, мать — в 1961-м. После смерти родителей на несколько недель к ней приезжала Клара, и сестры говорили о прошлом — только о прошлом. На какой-то миг к Илоне возвращались ее очарование и ум. С плутовской улыбкой она вспоминала Ромена так, словно он до сих пор был рядом.

Илоне не раз предлагали обратиться в другую клинику, но в последний момент, когда все было уже готово к переезду, она заявляла, что новое место ей не по душе, и отказывалась что-то менять.

В 1964 году Клара, в очередной раз приехав навестить сестру, принесла ей томик «Обещания на рассвете». Через какое-то время Гари получил вполне разумное письмо из шести строю Илона сообщала, что прочитала его книгу, и просила ей писать. В заключение она сообщила, что приняла постриг и теперь живет в монастыре. Гари сразу же ей ответил, но через несколько дней пришло второе письмо, слово в слово совпадающее с первым, потом такое же третье, четвертое, и на каждое Гари отправлял ответ. Пятое письмо Илоны было несколько иным.

Это озадачило Гари, и он попросил консула Франции в Антверпене г-на Риалана разыскать Илону. В результате монастырь оказался психиатрической лечебницей, где его уверили, что заболевание Илоны неизлечимо. Ей не давали читать письма Гари и просили передать настойчивому корреспонденту, чтобы он не писал и не пытался с ней встретиться.

Гари охватила невыносимая боль, он признался Кларе, что трагедия Илоны окончательно разрушила его жизнь и ей не стоит удивляться, если порой он будет вести себя грубо или агрессивно. Теперь в какой-то степени можно понять, в чем причина.

По словам племянницы Илоны Мириам Б., ее тетя сохранила отчетливые воспоминания обо всех предвоенных событиях, о времени своего детства и молодости, но была совершенно неспособна воспринимать окружающую реальность. Ее поведение невозможно было предугадать: она была то ласковой, то злой. Впрочем, с возрастом симптомы болезни стали несколько ослабевать. Последние пятнадцать лет ее уже не держали взаперти, ей было дозволено свободно ходить по территории больницы.

В старости Илона испытала сильную тягу к своим еврейским корням. У нее и здесь было раздвоение личности: она утверждала, что «по сути — иудейка», но продолжала ходить на воскресную мессу, потому что привыкла и это ей нравилось. Она мечтала поехать в Израиль, «где одни евреи», но не решалась выйти даже за ворота парка, расположенного рядом с клиникой, хотя теперь ей это уже не запрещалось. Незадолго до смерти Илона почти вернулась к нормальному состоянию. Врачи охотно давали ей разрешение на время покинуть клинику. Она навещала родственников в Брюсселе, но уже через несколько дней в безумной тревоге сокрушалась, что так далека от мест, где прошла большая часть ее жизни. Как когда-то отец, Клара тысячу раз предлагала сестре сменить клинику, но в последний момент она отказывалась переезжать. Илона все так же следила за собой, элегантно одевалась, тщательно укладывала волосы, делала маникюр, но большую часть времени проводила в своей просторной комнате, выходившей окнами на великолепный парк, в котором она никогда не гуляла. Скончалась она через неделю после своего девяносто первого дня рождения. Прах Илоны Гешмаи был развеян над Антверпеном.

23

Роман Касев, признанный решением призывной комиссии от 26 марта 1936 года «годным к военной службе», 4 ноября того же года был призван в ряды французской армии в Салон-де-Прованс{235}. Его предполагали зачислить в пехоту, но по его просьбе направили служить в военно-воздушные силы. В «Обещании на рассвете» Гари пишет, что на вокзал его провожала мать, которая взяла с собой французский флаг и размахивала им с криком: «Да здравствует Франция!» Конечно, поведение Мины редко походило на принятое среди «коренных французов», но вряд ли такая сцена имела место, а уж тем более могла закончиться общей дракой в поезде с криками «Долой армию! Предатели!» Гари, всегда остерегавшийся экстравагантных публичных выходок Мины, без сомнения, просил не провожать его на вокзал, тем более если мать намеревалась прихватить с собой французский триколор. Но этот вымышленный эпизод придает дополнительную остроту расставанию неразлучных и подтверждает силу любви, раздражения, а иногда и стыда, которые связывали писателя с матерью.

Гари утверждает, что в отличие от других призывников он должен был полтора месяца ждать в Салон-де-Прованс направления в летное училище в Аворе, право учиться в котором ему давало свидетельство об окончании Высших курсов военной подготовки № 3, выданное в октябре 1937 года. Из личного дела ясно, что решение направить его в центр подготовки офицеров резервного военно-воздушного батальона было принято 5 ноября 1938 года, на следующий день после зачисления в списки, а в училище Ромен действительно прибыл лишь 7 декабря, где его определили в батальон № 127 3-й бригады. Летное училище в Аворе находилось на пустыре под Буржем и располагало большим полигоном. По решению правительства за полугодичный срок здесь обучали летчиков-наблюдателей и пилотов — будущих молодых офицеров запаса. Роман Касев проходил курс молодого бойца на моделях, явно устаревших по сравнению с немецкими «Мессершмиттами-ПО». В комбинезоне из конской кожи, шлеме, перчатках и защитных очках, он управлял самолетами Potez 25, Potez 83 и Goëland Lo 20. Задача летчика-наблюдателя состояла в управлении самолетом, наблюдении и разведке территории. Поначалу Гари не давалась работа с магнитным компасом, который требовал особого обращения. Учили его и прыгать с парашютом.