Людмила Бояджиева - Пожиратели логоса

• Название: Пожиратели логоса
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Современная проза

Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы.

---

— По-моему, впечатляет, трогает, цепляет чем-то. Хотя, у Беллы Ахмадуллиной, ясно, покруче будет.

Человек за большим начальственным столом в солидном кабинете, захлопнул папку. Крупный пузатый добряк с мягким бульдожьим лицом и русым чубом, старательно зализанным кверху, был, разумеется, Николай Дмитриевич, а в папке содержались листки с отпечатанными на машинке стихами. Посвящались они, в основном, все некой ВК и сопровождались рисунками симпатичной мышки. Рисовали мягким фиолетовым «шариком» — мышка танцующая, мышка мирно спящая в лукошке, мышка испуганно кутающая в шубу довольно аппетитно обрисованный бюст. Да и под балетной юбочкой, задранной хвостатой танцовщицей виднелся соблазнительный треугольник. Мышка или белка. Хвост, во всяком случае богатый, беличий, а мордочка глазастая и кокетливая. Рисовал Филя и стихи писал он же.

Курносая красотка в строгом костюме солидной секретарши молча ожидала, пока шеф изучит доставленные материалы. В кресле она расположилась изящно, не забывая о том, что закинутые одна на другую стройные ноги открывали плохо скрываемую задравшейся «мини» перспективу, в которую не без удовольствия устремлялся взгляду шефа.

— Здесь все, что удалось найти. Тетрадка Избранного, подготовленного, похоже, для отдельного тома, поэмы, разрозненные рукописи, посвященные даме сердца. Послания всякие в отрывках, — отчиталась секретарша.

— То есть — все наследие?

— Полагаю, основной массив. Он дал на чтение Евгению Ухову — торговцу книгами, тот передал мне. Я представилась вашим секретарем и намекнула, что школьный друг желает помочь Трошину с публикацией. Выходит вам понравилось?

— Что ж, несколько коряво по языку, но трогательно, гуманно. «Не косите лебеды, не косите! Не носите вы гробы, не носите!» Про Афган, похоже. Может и про меня… «А друга нет, и нет кому соврать, что б плюнул в морду мудрый, старый друг…» Щемящая нота человеколюбия. — Тон был уверенный, но на лице Николая оставались сомнения.

— Значит, поможете? — Оксана, пришедшая на должность секретаря после курсов менеджмента, вынашивала мечты о карьере журналистки и ревниво относилась к чужому литературному успеху. — А я-то полагала, сейчас время такое, что настоящий талант сам пробьется. Тем более — не конъюнктурщик. Трошин горд, спонсоров не ищет, в издательства не суется. Дайте ему возможность пробиться самостоятельно. Я прочла почти все. Нормально, в общем то… Пафос архаический, профессионализма не хватает, рифмы дубоватые, взаимствования сплошные… Спасибо хоть без матерщины и свежесть чувств есть. Женщины её в любовной лирике ценят, но для серьезного творчества этого маловато. Это мое некомпетентное мнение. Вам конечно, виднее, Николай Дмитрич, — она робко взглянула на шефа.

— Нет, как хочешь, а талант чувствуется! Или что это там — не знаю. Послушай, как пробирает:

Разверзаются ада врата
И уже никого не найти,
кто бы спрятал младенца Христа
под рубахой на потной груди…

Чтение прервал телефонный звонок. Николай снял трубку и коротко распорядился:

— Пропустите, — затем улыбнулся девушке: — Вот, Ксюшенька, он и пожаловал. Легок на помине. Интуиция творца, приобщенного к таинствам…

17

Девушка грациозно распахнула массивную дверь перед визитером. Поэт визуальное впечатления производил не сильное и сложившемуся у неё образу пламенного женолюба не соответствовал. Правда, бинты, перехватившие куст ржаных кудрей, придавала харизме нечто героическое, а может и хулиганское. Любезно ответив на приветствие визитера, секретарша выскользнула в приемную.

Филя огляделся, кривясь то ли от боли, то ли от зависти:

— Пышно устроился. Апартамент класса люкс. А это что!? Отдай сейчас же! — увидев на столе свои рукописи он попытался выхватить их прямо из-под начальственной руки, но Николай успел сгрести листы в ящик стола и животом придавить его.

— Садись. Разговор есть.

— Черт! Это Жетон постарался, сочинения тебе подсунул. Все мне помочь хотят! Они ж не для публикации, благодетели вы мои! Это ж интимная лирика. Вальке писал, для личного пользования… Ну и баловство всякое, брожение чувств.

— У меня другое мнение. Полагаю, необходимо подготовить к публикации Избранное. И дело не в тебе. Мой служебный и гражданский долг помочь пробиться к людям через помойку бульварного чтива свежему голосу… произнес горячую тираду Николай, побурев крупным лицом.

— Уж очень ты крутой стал. Все у тебя есть — долг, понимаешь, гражданский и даже служебный. Перед народом как бы, — Филя рухнул в глубокое кресло. — Это мы у вас, господа начальники, в неоплатном долгу.

— Чую назревающую классовую рознь — ишь взгляд какой — чекистский, Николай нажал кнопку: — Кофейку нам, детка.

А когда появился поднос с кофейником и вазочками нежнейшего фарфора Питерской фабрики, улыбнулся ласково:

— Зря ты волну гонишь. Да, у меня есть полномочия и есть возможности помогать. Добавлю для завершения образа врага: буржуй я по форме и отчасти по содержанию. Вес более ста кг, квартира на Чистых прудах — двести метров. Прислуга, жена сына пятилетнего вундеркиндом растит. Хм… Дача типа шале на Рублевке, туризм по экзотическим уголкам, поездки всякие по служебной линии… Идеологическая платформа — демократически-либеральная. Ну что, раскулачивать будешь? — Тяжело вздохнул буржуй, сопя мясистым носом симпатично вздернутым, располагающим к доверию. Бисеринки пота блестели на широком переносье, обозначив ярче детские, неистребимые веснушки. Николай глянул на друга серьезно и строго. Глаза у того стали круглые, взывающие к пониманию: — Но не гад я, не гад! Старался протоптаться по своей дорожке аккуратно, ухабы стороной обходил. Да, ошибки были. Но старался исправить: в противосовестливых делах не участвовал, для других радел больше, чем под себя катил. Вытаскивал из переделок тех, кто слабину дал или бедствует.

— Для умиротворения собственной души и посильного восстановления справедливости, — съязвил Филя, но не зло, а с сочувствием. — Когда балычок во рту тает, то можно вспомнить и о бабке, которой пятьдесят рэ к пенсии прибавил за убиенного в Чечне внука. Блеснуть слезой на митинге в приюте, которому подарил — опять же за счет казны — пять детских колясок, совсем не грех! Ай да я! Ай да сукин сын!..

— Злой ты стал. Прямо как все, — отмахнулся Николай, не вступая в дискуссию.

— Не злой. Перепуганный наверно… — Филя потрогал геройскую повязку.

— Били? — с облегчением переменил тему добрый начальник.

— Угу. Голова — мое слабое место. Извини, Колька, что я тут митинговал. Идиосинкразия к лицам, гнездящимся в кабинетах. Атавизм совковости. Виноват, сам приперся. Ну не мог же я тебя в ресторан или к себе приглашать. А тут дело такое… Про стихи потом, это сейчас не важно. Влип я. Посоветоваться по известному тебе делу надо. — Филя вдруг опомнился и сделал опасливые глаза, зажав ладонью рот.

— Говори спокойно, у меня кабинет «чистый».

Торопливо прихлебывая горячий кофе, Филя принялся излагать случившееся — как решил вмешаться в расследование помимо Севана, как засек членов шайки и как стал свидетелем фантастической гибели девушки.

— Коль, ты меня знаешь, фантазировать я горазд… Но ведь серию Арт Деко придумал не я. И американка и англичанин и Коберн этот были! И люк в подворотне был. Был, пойми ты! Я сегодня в ресторан, где Тамара работала забегал — не выходит она на работу уже третий день! Понимаешь?! А Севан не верит.

— Озадачил меня, старикан. Фу… — Николай обтер платком взмокший лоб. — Прямо не знаю, что и сказать… Хочешь знать мое личное мнение по всему этому триллеру? Откровенно если уж говорить…

— Ну? Страшно хочу! Не тяни…

— Ладно… — вздохнул, поборов колебания, Николай. — Я в общих чертах ситуацию очерчу. Что у нас некоторые правоохранительные инстанции в противостоянии находятся ты знаешь? И что иной раз друг другу ножку подставить мечтают, особенно, если ситуация имеет перспективу выйти на уровень правительственной и международной — сечешь? Игры такие.

— То есть кто-то очень умный и профессиональный разыгрывает спектакль в стиле Арт Деко, что бы подставить «смежников»? — изумленно застыл с поднесенной ко рту чашкой Трошин.

— Вроде того. Подобные методы практикуются повсеместно испокон веков. Ты рот-то закрой, наивняк.

— Поэтому и улик не было… — догадался Филя. — Значит сотрудники Очина все устроили, что бы подставить Семена Вартанова…

— Или наоборот. Или кто-то третий решил столкнуть их лбами. Возможно, задействованы международные организации. Не буду вдаваться в детали, фантазировать — я и сам многого не знаю и, думаю, никто не знает всей правды. Но ясно следующее: работает группа мошенников-профессионалов, оформляя убийства с элементами мистики и «внеземного» почерка. Цель запугать, дестабилизировать обстановку, вызвать конфронтацию органов правопорядка и панику в международных отношениях… Теперь рассмотрим твой конкретный случай. Тебя к содействию привлек Вартанов и это настораживает больше всего. Ты — человек со стороны, никакими уставами, контрактами не связанный. К тому же — склонный, извини, к сочинительству, личной инициативе и разглашению самого «секретного». Уж можешь не сомневаться досье они на тебя собрали самое нелицеприятное. И вовлекли, что бы сыграть на слабостях.