Павел Батов - В походах и боях

• Название: В походах и боях
• Автор: Павел Батов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Дважды герой Советского Союза генерал армии Батов П. И. начал военную службу ещё в царской армии. Участвовал в гражданской войне, воевал в Испании. В Великую отечественную войну ему довелось командовать войсками в Крыму, а затем он возглавил 65-ю армию, с которой прошёл от Сталинграда до Щёцина. Автор знакомит читателя с замыслом и осуществлением ряда выдающихся операций, делится раздумьями о качествах командира, об искусстве воинского воспитания, о пламенном партийном слове, которое вдохновляет людей и ведёт на подвиг. Новое издание книги предпринято по многочисленным просьбам читателей.

---

1 и 2 ноября дивизия полковника Ласкина вела беспрерывный бой с 72-й пехотной дивизией немцев в совхозе «Альминский». 3 ноября в арьергардных боях без конца отбивали вражеские атаки. Продуктов питания не было третий день. Люди устали и двигались медленно…

А потом 172-я дивизия сражалась на рубежах Севастополя. Эти страницы ее боевой жизни выходят за пределы моих воспоминаний, поскольку мне в это время пришлось быть в другом месте. Однако позволю себе, для того чтобы образ комдива приобрел большую ясность, привести всего две строчки из книги генерала В. Ф. Воробьева. Описывая, как в июне 1942 года 172-я дивизия приняла всю силу главного удара противника на Мекензиевых горах, автор мимоходом замечает: «Через сутки раненый комдив И. А. Ласкин собрал из остатков дивизии сводный батальон и ввел снова в бой».

В Крыму нам с полковником больше не довелось воевать вместе. Фронтовая судьба свела наши дороги в Сталинграде. В то время как наша 65-я армия добивала окруженные немецкие войска в северной части города, начальник штаба 64-й армии Иван Андреевич Ласкин возглавил группу по пленению генерал-фельдмаршала Паулюса. Для меня, знавшего Ласкина еще на Чатырлыке, в этом было, право же, нечто символическое.

Во время отхода наших войск к главной базе Черноморского флота Г. И. Левченко радиограммой вызвал меня на командный пункт обороны Крыма (на меня в это время было возложено командование 51-й армией). Через несколько часов я уже был в Севастополе. Собрался объединенный Военный совет. На нем были адмиралы Г. И. Левченко и Ф. С. Октябрьский, члены военных советов флота и 51-й армии Н. М. Кулаков, А. С. Николаев. Военный совет обсуждал крайне тяжелую обстановку, сложившуюся в Крыму. Было решено оборону Крыма осуществлять на двух направлениях — Севастополь и Керчь. Сухопутные войска и береговая оборона Севастопольского направления подчинялись генералу Петрову. «Генерал Дашичев, — указывалось в принятой директиве, — командует сухопутными войсками Керченского участка. Дашичев и Керченская военно-морская база подчинены Батову, на которого возложено руководство обороной Керченского направления».

Г. И. Левченко сказал мне, что обстановка требует быстроты действий.

— Берите оперативную группу, эсминец «Незаможник» доставит вас в Керчь.

— Кто включен в опергруппу?

— Познакомитесь на корабле.

— Что делается у Дашичева, товарищ адмирал?

— Ясной картины у нас нет. Судя по обрывочным сведениям, порядка у него мало.

— Кто обороняет Акмонайские позиции?

— Неизвестно… Откровенно говоря, боюсь я, Павел Иванович, за Акмонайские позиции…

Уже было темно, когда миноносец отошел от причала. Над Севастопольской бухтой — осветительные бомбы. Самолетов двадцать бомбят стоянку боевых кораблей. Метят и в «Незаможник». От взрывной волны в одном из отсеков появилась течь. Но вот мы в открытом море. Ночь. Ночь на 6 ноября 1941 года канун великого праздника нашей Родины, нашей партии. Самолеты ушли. Тихо. Слышно шипение рассекаемой форштевнем воды. II вспомнилась другая ночь накануне Октябрьского праздника. Год 1936. Испания. Обстановка и положение тоже сложные, и все у нас было напряжено в поисках средств, чтобы отбиться от наседавших фашистов. Одна их лапа уже была в Каса дель Кампо, правительство эвакуировалось из Мадрида в Валенсию. Река Монзонарес. Мост Понте Франсе. Завтра по нему пройдут таборы марокканцев. У нас — ничего. Там были Листер, Нассионария. Бойцы с опаской поглядывали на мост, над которым свистели пули. Пассионария пошла. Села на тумбу моста и сказала: «Отсюда я не уйду». Эту картину — женщина в темной шали, одиноко сидящая на мосту под обстрелом, никогда не забуду. Утром все уже было по-другому. Долорес Ибаррури привела батальон 5-го коммунистического полка. За рекой, укрывшись пригорком, стали в засаду двадцать наших Т-26. И когда марокканские таборы двинулись в атаку на мост, танки ударили. В глубине боевых порядков врага ничего не видно. Наши танки отошли метров на пятнадцать-двадцать и снова ударили. Фашисты по Понте Франсе не прошли…

Что мы найдем завтра в Керчи?..

Отход войск 9-го стрелкового корпуса на Керченский полуостров осуществлялся в труднейших условиях. На Керчь отступали 156, 271 и 157-я стрелковые дивизии; они героически сражались на Ишуньских позициях и там израсходовали почти все свои силы. Но к Керчи также отходили две полнокровные дивизии А. Н. Первушина и И. С. Савинова. Однако они действовали сами по себе, не управляемые командиром корпуса. Мне известно, что Н. П. Баримов связался в Джанкое с комдивом 106-й и посоветовал ему подчинять при отходе разрозненные отступающие подразделения. Между прочим, полковник Первушин уже это делал, и весьма оригинально. Он ставил на пути отхода кухни и машины с продовольствием. «Вы же знаете, — говорил на Тамани полковник, — когда солдат видит дымящуюся кухню, он сразу соображает: здесь порядок! И идет сюда, как на ориентир…»

На пути к Керченскому полуострову наши отходящие соединения пользовались каждым рубежом, за который можно было зацепиться, чтобы сдерживать немецкие дивизии. На НП к Первушину прибыл полковник Титов:

«Немцы выходят на железную дорогу Армянок — Джанкой». Здесь, в районе Чокрак (Неточное) — Чирик (Чапаеве) сто шестая дала противнику бой. Комдив выдвинул сюда 534-й стрелковый полк подполковника А. Г. Сергеева и гаубичный полк Г. Б. Авина. Об артиллерийском мастерстве Авина уже упоминалось не раз, а подполковник Андрей Григорьевич Сергеев был кадровым офицером, воевал еще с басмачами в Средней Азии. «Ничего, товарищи, выдержим», — это от него чаще всего можно было слышать. И у Неточного его полк на рубеже стоял прекрасно, на трое суток задержал противника и тем помешал ему отрезать наши части у Сиваша на Чонгаре.

Далее дивизия отходила на Джанкой. На улицах уже стрельба. Несутся конные разведчики: появились немецкие танки, раздавили одну нашу батарею. И. А. Севастьянов имел при штабе батарею 76-миллиметровых пушек, развернул вдоль улицы. Вражеская атака сразу заглохла. В течение двух последних дней октября 100-я дивизия вместе с частями из 271-й и 276-й дивизий вела оборонительный бой на рубеже реки Салгир, юго-восточнее Джанкоя. Именно к этим дням относится сообщение Совинформбюро: «Большую стойкость в борьбе с фашистами проявили бойцы, командиры и политработники части тов. Первушина». Насколько упорными были эти бои, говорят такие тяжелые цифры: у подполковника Сергеева 25 октября в полку было 2235 человек, к 1 ноября осталось 506. Правда, этот полк находился на самых решающих участках.

Но во всех этих жестоких боях, при всей стойкости наших людей, был существенный недостаток — имелась частная цель и упускалась общая. А общей целью в то время должно было стать удержание Акмонайских позиций. Командиры дивизий тут ни при чем, боевые действия имеют свою логику, и горизонт комдива, естественно, ограничен более узкими задачами. Он видит рубеж, на котором его дивизия может дать наседающему врагу по зубам, и встает на этом рубеже, и дерется до последнего. В результате на Акмонайские позиции, преграждающие противнику путь на собственно Керченский полуостров, наши соединения вышли ночью 4 ноября, понеся большие потери в личном составе, имея несколько снарядов на орудие и десяток-полтора патронов на винтовку. И все же они в течение двух дней отбивали вражеские атаки. Из донесения по оперативной обстановке за 6 ноября: «Группа Дашичева, имея ослабленный боевой состав, под натиском пяти пехотных дивизий, двух кавбригад (румыны) вынуждена была оставить Акмонайские позиции и отойти на рубеж: Астабань (Камьппенка), Карач (Куйбышево), Керлеут (Мошкарово), Копыл (60 километров западнее Керчи)». Тут все правильно, кроме одного: никакой «группы Дашичева» не было.

Занялось утро 7 ноября. Миноносец «Незаможник» приближается к Керчи. Взоры оперативной группы прикованы к полуострову. Пожары и разрывы снарядов примерно обозначают линию фронта: немцы недалеко от города. Стало очевидным, что полуостров уже занят противником. В шлюпку — и на берег. Сразу на командный пункт генерала И. Ф. Дашичева. Из его доклада трудно было установить истинное положение дел, управление войсками он потерял. Пришлось командирам оперативной группы взять все в свои руки. Трудность состояла в том, что в составе группы не было специалистов-операторов штабной службы. В нее включили крепких, волевых политработников и командиров артснабжения. Товарищи работали самоотверженно, расчищая тылы, направляя на передовую всех, кого можно было направить. Меня радовало то, что в Керчь отправлялись твердые духом политработники, люди, в своем большинстве способные личным примером мужества и горячим словом повести за собой бойцов.

На дорогах все было забито транспортом. Мы с командиром корпуса ехали на передовую.

— Что же вы наделали, генерал?.. — спросил я у него.