Пурнабхадра - Панчатантра

• Название: Панчатантра
• Автор: Пурнабхадра
• Издательство: Издательство Академии наук СССР
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1958

Древний сборник индийских басен «Панчатантра» («Пять книг») был составлен в наиболее ранней редакции в III—IV вв. н. э. неизвестным автором. Первоначально он служил педагогическим целям — это была «наука житейской мудрости», по которой обучались юноши.

Каждая из пяти книг памятника представляет собой самостоятельный рассказ, герои которого по ходу действия рассказывают басни, иллюстрирующие обычно то или иное поучение. Текст изобилует стихотворными вставками. Сборник написан хорошим литературным языком и является одним из лучших образцов прозы классического санскрита. Известен ряд версий «Панчатантры»: Кашмирская версия, Джайнская версия, версия Пурнабхадры и т. д.

Большую помощь при составлении примечаний оказали переводчику комментарии акад. А. П. Баранникова к его переводу «Рамаяны» Тулси Даса (М.—Л., 1948).

Отсутствуют примечания и приложение "объяснение стихотворных размеров" (follof).

---

Поэтому я и говорю: «Кто с ищущим убежища...». И сказав это, брахман снова взял на рассвете молоко, пошел туда и, чтобы вызвать доверие змея, сказал: «По собственной вине отошел мой сын в небытие». Тогда змей отиетил: «Гляди: пылает вот костер...».

* * *

Поэтому, убив его, ты без усилий освободишь свое царство от врагов».

И выслушав его речь, он спросил Круракшу: «Дорогой! Что же думаешь ты?» Тот ответил: «Божественный! Безжалостно то, что он сказал, потому что нельзя убивать ищущего убежища. И право же, хорош этот рассказ:

Преданье есть о голубе, который, увидав врага, |
Почтил его, бездомного, и мясом угостил своим». (120)

Аримардана спросил: «Как это?» Круракша рассказал:

Рассказ восьмой[364]

«Однажды страшный птицелов, неумолимый, как судьба, |
Бродил по лесу темному, исполненный жестокости. (121)

Не знал давно он ни друзей, ни спутников, ни родичей, |
Всех оттолкнули от него дела бесчеловечные. (122)

Ведь несомненно:

Кто страх внушает существам, жестокосерден кто и зол, |
Кто беспощадно сеет смерть, тот — словно страшная змея. (123)

Дубинку, клетку и силки с собой в дорогу захватив, |
Он на охоту уходил, убийца низкий всех живых. (124)

И вот когда он был в лесу, кругом стемнело вдруг от туч, |
И буря началась с грозой, как будто рушился весь мир. (125)

Смятенье в сердце чувствуя и трепетом охваченный, |
Он спрятался под деревом, ища себе убежища. (126)

Когда же на мгновение вдруг прояснились небеса, |
Сказал с надеждой в сердце он: «Пусть даст приют мне божество!» (127)

Меж тем на ветке дерева в одном отверстье голубь жил, |
И долго не видав жены, он горько начал сетовать: (128)

«Бушует буря, дождь идет, и до сих пор любимой нет. |
Что стану делать без нее в осиротелом я гнезде? (129)

Тогда лишь домом будет дом, когда хозяйка в нем живет, |
А дом, лишенный госпожи, подобен лесу для меня. (130)

Тот, кто любим своей женой, кому всегда она верна, |
С кем делит радости его, — воистину счастливец тот». (131)

Голубка ж, в клетке находясь, услышала его слова |
И, радости исполнившись, ответила ему тогда: (132)

«Лишь ту, что мужа радует, женою можно называть. |
Ведь если муж доволен ей, довольны также божества. (133)

Словно лиана юная, дотла спаленная огнем, |
Пусть в пепел обратится та, которой недоволен муж». (134)

И снова она сказала:

«Послушай же, любимый мой, совет полезный дам тебе: |
Любой ценою охраняй просящего о помощи. (135)

Гляди: вот этот птицелов пришел к жилищу твоему. |
Замерз он, мучим голодом, — прими его почтительно. (136)

И говорят ведь:

Коль гость, придя к хозяину, не будет принят вечером, |
Он даст ему свои грехи, его заслуги взяв себе. (137)

И злобы не питай к нему при мысли: «Он поймал ее». |
Ведь это — неизбежный плод всего, что совершила я. (138)

Потому что:

Недуг, страданья, нищета, оковы и несчастия — |
Все это горькие плоды от древа наших прежних дел. (139)

Отбрось же ненависть к нему за то, что он поймал меня, |
К добру свой разум устреми и окажи ему почет». (140)

И вот, услышав эту речь, исполненную мудрости, |
Оставил смело он гнездо и так сказал охотнику: (141)

«Привет тебе, мой дорогой! Скажи, что сделать для тебя. |
Не надо беспокоиться: ведь здесь — твое убежище». (142)

И выслушав его слова, сказал ему убийца птиц: |
«Прими меня и обогрей. Дрожу я весь от холода». (143)

Тогда, пойдя на поиски, принес он уголь тлеющий |
И поскорей разжег костер, сухие листья подложив. (144)

«Присядь доверчиво к огню и члены обогрей свои! |
Но пусто у меня в гнезде и нечем накормить тебя. (145)

Кто может тысячу кормить, кто — сотню, кто — десятерых, |
А я, лишенный добрых дел, даже себя с трудом кормлю. (146)

Что пользы в доме жить своем? Ведь много тягот он несет |
Тому, кто гостя одного не в состояньи накормить. (147)

И так поэтому теперь я с телом поступлю своим, |
Что не услышит слова «нет» проситель бедный от меня». (148)

Так, самого себя браня, а не того охотника, |
Сказал затем он: «Подожди. Насыщу скоро я тебя!» (149)

И радости исполненный, сияя добродетелью, |
Он обошел кругом огонь и, как в свой дом, вступил туда. (150)

Когда ж охотник увидал, как голубь бросился в огонь, |
То произнес печально он, от состраданья мучаясь: (151)

«Кто совершает тяжкий грех, тот самому себе же враг: |
Ведь неизбежно он вкусит плоды злодейства своего. (152)

И так же я, безжалостный, стремящийся к дурным делам, |
Сойду за это в страшный ад. Какое здесь сомнение? (153)

Но мне, жестокосердному, хороший показал пример |
Вот этот голубь праведный, что гостю мясо дал свое. (154)

Поэтому отныне я лишу себя всех радостей |
И тело иссушу свое, как сушит влагу летний зной. (155)

И в холод, и в жару, и в дождь, покрытый пылью и худой, |
Поститься буду всячески, стремясь к великой святости». (156)

И вот сломал он западню, дубинку, клетку, колышки |
И из неволи выпустил голубку эту бедную. (157)

А та, увидев, что супруг вошел в костер пылающий, |
Не в силах горе вынести, с тоскою стала сетовать: (158)

«Что стану делать без тебя, мой повелитель дорогой? |
Бесплодна жизнь у женщины, лишенной мужа своего. (159)

Ведь гордость и достоинство, почтенье и любовь родных, |
И уваженье среди слуг теряет бедная вдова». (160)

Так, сетуя на все лады, отчаяньем охвачена, |
Голубка преданная та вошла в пылающий огонь. (161)

И вот супруга своего тогда она увидела, |
На колесницу ставшего в небесных одеяниях. (162)

Бессмертным телом наделен, он так жене своей сказал: |
«Как хорошо, прекрасная, что ты за мною следуешь! (163)

Ведь тридцать пять милльёнов лет — сколько на теле волосков — |
Живет на небе та жена, что за супругом следует». (164)

Так, исполненный радости, он поднял ее па небесную колесницу, заключил в объятья и счастливо стал жить с ней. А охотник, ощутив высшее отвращение к миру и стремясь к смерти, углубился в дремучий лес.

И увидав лесной пожар, вступил туда в отчаяньи;
В огне он сжег свои грехи и неба удостоился. (165)

* * *

Поэтому я и говорю: «Преданье есть о голубе...». Услышав это, Аримардана спросил Диптакшу: «Что думаешь ты при таких обстоятельствах?» Тот сказал:

«Будь счастлив, благодетель мой! Бери что хочешь у меня. |
Всегда жене внушал я страх, а нынче ласкова она!» (166)

А вор ответил:

«Не вижу, что мне взять сейчас, а если будет что-нибудь, |
Опять приду, когда жена не будет обнимать тебя». (167)

Аримардана сказал: «Кто это та, которая не обнимает, и кто этот вор? Я хочу подробно услышать». Диптакша рассказал:

Рассказ девятый

«Жил в одном городе старый купец по имени Каматура[365]. После смерти своей жены он потерял рассудок от любви и женился на дочери бедного купца, дав большой выкуп. А она, охваченная печалью, даже видеть не могла этого старого купца. Ведь сказано по этому поводу:

Коль у мужчины голова сединой покрыта,
Одно презренье из-за этого он встречает; |
Обходят девушки его, точно он нечистый
Колодец чандалы[366], усыпанный весь костями. (168) vasa

А также:

Согнулася спина, зубов уж нет во рту, ||
и еле ходят ноги,
Ослеп, и красота осталась позади, ||
и рот слюну пускает. |
Уж не хотят родные слушаться его, ||
жена не уважает,
И даже сын родной не хочет почитать. ||
О горе, горе старцу! (169) çārdū

И как-то раз, когда она, отвернувшись, лежала с ним на одной постели, в их дом забрался вор. И увидев этого вора, она, охваченная страхом, обняла даже своего старого супруга. А он с поднявшимися по всему телу волосками подумал в изумлении: «Да! Что это она теперь обнимает меня?» И когда он внимательно посмотрел, то увидел в одном углу дома вора и подумал: «Несомненно она обнимает меня, напуганная им». И обнаружив это, он сказал тому вору: «Будь счастлив, благодетель мой! Бери что хочешь у меня...». А вор ответил: «Не вижу, что мне взять сейчас...».