Пурнабхадра - Панчатантра

• Название: Панчатантра
• Автор: Пурнабхадра
• Издательство: Издательство Академии наук СССР
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1958

Древний сборник индийских басен «Панчатантра» («Пять книг») был составлен в наиболее ранней редакции в III—IV вв. н. э. неизвестным автором. Первоначально он служил педагогическим целям — это была «наука житейской мудрости», по которой обучались юноши.

Каждая из пяти книг памятника представляет собой самостоятельный рассказ, герои которого по ходу действия рассказывают басни, иллюстрирующие обычно то или иное поучение. Текст изобилует стихотворными вставками. Сборник написан хорошим литературным языком и является одним из лучших образцов прозы классического санскрита. Известен ряд версий «Панчатантры»: Кашмирская версия, Джайнская версия, версия Пурнабхадры и т. д.

Большую помощь при составлении примечаний оказали переводчику комментарии акад. А. П. Баранникова к его переводу «Рамаяны» Тулси Даса (М.—Л., 1948).

Отсутствуют примечания и приложение "объяснение стихотворных размеров" (follof).

---

Но все же я сам виноват, что стал служить у плохого друга. Сказано ведь:

Старайтесь избегать ненужных действий,
Дурных друзей, опасного соседства. |
Средь лотосных цветов заснула птица,
И лучника стрела ее убила». (280) upa

Даманака спросил: «Как это? Сандживака рассказал:

Рассказ двенадцатый

 «В окрестностях одного леса находился просторный пруд. Жил там гусь оо имени Мадаракта[163]. Много времени провел он во всевозможных забавах, и вот однажды пришла к нему приносящая конец смерть в образе совы. Увидя ее, гусь спросил: «Как ты оказалась в этом пустынном лесу?» Она ответила: «Я пришла, услышав о твоих достоинствах. Ведь:

Всю землю исходила я, чтобы найти достойного, |
Но всех других ты превзошел, и вот явилась я к тебе. (281)

Должна я здесь от всей души с тобою дружбу заключить. |
Даже в нечистый Ганг войдя, мы чистыми становимся. (282).

А также:

Лишь Хари раковину взял, — кость грязная очистилась. |
Кто духом не возвысится, общаясь с благородными?» (283)

Услышав эти слова, гусь согласился с ней и, ответив: «Да будет так!», сказал затем: «О верный друг! Живи, как тебе нравится, вместе со мной здесь у этого большого пруда, в лесу, приятном для посещения». Так стали они проводить время, наслаждаясь дружбой. И однажды сова сказала: «Я отправляюсь в свое жилище, которое называется «Заросли лотоса». Когда я смогу быть тебе полезной или ты почувствуешь любовь ко мне, обязательно приходи как гость». Сказав так, она отправилась в свое жилище.

И вот однажды гусь подумал: «Оставаясь здесь, в этом жилье, я состарился и не знаю даже никакого другого места. Пойду-ка я теперь к любимому другу — сове. Там у меня будет совсем новое место для развлечений и разнообразная пища». Подумав так, он отправился к сове. Он не нашел ее в «Зарослях лотоса» и когда стал усердно разыскивать, то увидел ее в каком-то дупле, ничего не видящую днем, и сказал: «Выходи, дорогая, выходи! Это я пришел, гусь, твой любимый друг!» Слыша это, она сказала: «Я не летаю днем. Мы встретимся, когда зайдет солнце». Услышав это, он долго ждал сову и ночью встретился с ней. Он рассказал ей о своем житье и o других вещах и заснул там, утомленный дорогой.

А у этого пруда остановился большой торговый караван. И когда настало утро, начальник каравана поднялся и раковиной дал сигнал к выступлению. Тогда сова, издав громкий и неприятно звучащий крик, залезла в яму около реки. А гусь так и остался на месте. Между тем начальник каравана, чье сердце встревожилось из-да дурного предзнаменования, послал одного лучника, попадавшего в цель по одному лишь звуку. Тот поднял свой крепкий лук, до уха натянул тетиву и убил гуся, находившегося рядом с гнездом совы.

* * *

Поэтому я и говорю: «Старайтесь избегать ненужных действий...». И Сандживака продолжал: «Ведь раньше наш господин Пингалака был медоречив, а теперь сердце его уподобилось яду. Во всяком случае:

Неверный друг нам льстит в глаза и строит козни за спиной. |
Подобен чаше с ядом он, покрытой сверху молоком. (284)

И я пережил, как это бывает:

К тебе стремится он, глаза его влажны, ||
сиденье уступает,
Пытается обнять, неутомим в речах ||
и дружеских расспросах, |
Внутри скрывает яд, снаружи — словно мед, ||
непревзойден в коварстве —
Таков всегда злодей, словно обучен он ||
актерскому искусству. (285) çārdū

Общение с дурным вначале нам несет ||
услуги, лесть и скромность,
Затем оно пестрит бесчисленных речей ||
бесплодными цветами, |
А под конец несет презрение с собой, ||
и клевету, и наглость.
Увы! Кто мог создать обычай этот злой, ||
к несчастью приводящий? (286) çārdū

А также:

Склонился низко он || и, с места встав, ||
почтительно следует;
В нем преданность видна, || и от любви ||
вас душит в объятиях. |
Всегда его слова || сладки, как мед, ||
достоинства хвалит он,
Но никогда злодей || не совершит ||
того, что полезно нам. (287) hari

Горе! О горе! Как мог я, поедающий траву, вступить в общение с этим львом, поедающим мясо? Хорошо ведь говорится:

Лишь те, кто меж собой равны богатствами и знатностью, |
Пусть дружат и вступают в брак. Бедняк — не пара богачу. (288)

Сказано ведь:

Когда светило дня || стоит, сияя над вершиной Асты[164],
Желая сок испить, || пчела в цветочный лотос проникает. |
И нет тревоги в ней, || что сумерки в цветке ее задержат.
Не чует тот беды, || кто, все забыв, к своей стремится цели. (289) çikha

Оставив сладкий мед, || и аромат ||
жасмина цветущего,
И лотос голубой, || летит пчела ||
к слону опьяненному[165], |
Чтоб, сидя на висках, || упиться ей ||
живительной влагою.
Так часто человек || стремится к злу, ||
оставив достойное. (290) hari

У щек слонов || рои скопились пчел, ||
чтоб утолиться влагой,
И медом их, || неведомым совсем, ||
желают насладиться. |
Когда же слон || их всех сдувает вниз, ||
едва махнув ушами,
То на земле || о лотосе они ||
с печалью вспоминают. (291) manda

Несомненно, в этом виноваты достоинства. Ведь:

Обилие плодов || сгибает вниз ||
ветвистое дерево.
Под тяжестью хвоста || идет павлин ||
походкой ленивою, |
А быстрого коня || всегда ведут, ||
как будто корова он.
Нередко терпит зло || достойный муж ||
за лучшие качества. (292) hari

Ловить не стали б змей, чей темно-синий цвет ||
глазной подобен мази,
В реке Калинди[166] мы, которую сапфир ||
иссиня-черной сделал, |
Когда б их капюшон сокровищ не скрывал[167], ||
сверкающих, как звезды.
То, что должно нести достойному почет, ||
несчастья лишь приносит. (293) çārdū

В обычае царей || немилостью наказывать достойных.
Богатый человек || стремится лишь к испорченным и глупым. |
«Награда — по делам» — || ни капли правды в этом изреченье,
Ведь мало кто из нас || оценит человека по заслугам. (294) çikha

Сидящим в клетке львом, охваченным тоской, ||
лишившимся надежды;
Слоном, чья голова изранена бодцом; ||
змеей завороженной; |
Ученым, что сошел с достойного пути; ||
героем пострадавшим —
Играет всеми рок, и, как игрушки, их ||
он вертит своевольно. (295) çārdū

Покинув пруд, где рос || опасность не несущий свежий лотос
От жадности пчела || стремится к мускусу слонов огромных, |
Не знает глупая, || что он ее сметет, махнув ушами.
Корыстный человек || на главное не обратит вниманья. (296) çikha

Во всяком случае, попав в окружение низких, я лишился жизни. Сказано ведь:

И мудрый, если низок он, способен хитрость применить. |
Ворона и друзья ее с верблюдом поступили так». (297)

Даманака спросил: «Как это?» Тот рассказал:

Рассказ тринадцатый

 «Жил в одном городе купец по имени Сагарадатта[168]. Нагрузив на сотню верблюдов ценные одежды, он отправился в одну страну. И верблюд его по имени Виката[169], изнуренный непомерным грузом, лишился сил и упал, неспособный двигаться. Тогда купец разделил нагруженные на него одежды, взвалил их на других верблюдов и, подумав: «Опасна эта лесная местность. Нельзя останавливаться на этом месте», отправился дальше, покинув Викату. И когда начальник каравана ушел, Виката, еле-еле передвигаясь, начал поедать траву. Так через несколько дней к нему вернулись силы.

А в этом лесу жил лев по имени Мадотката[170], которому служили леопард, ворон и шакал. И бродя по лесу, они увидели этого верблюда, отставшего от начальника каравана. Увидя это дотоле незнакомое по виду существо, вызывающее смех, лев обратился к ним: «Спросите у этого невиданного в нашем лесу существа, кто он». Тогда ворон, знавший, в чем дело, сказал: «Это — верблюд, хорошо известный в мире». Лев спросил: «Эй, откуда ты?» И тот рассказал, как он отстал от начальника каравана. Тогда лев, пожелав помочь, даровал ему безопасность. И как-то после этого лев в битве со слоном был изранен его клыками и должен был оставаться в пещере. Так прошло пять или шесть дней, и лев со своими слугами впал в сильную нужду из-за недостатка пищи. Увидя, что они ослабели, лев сказал: «Из-за этой болезненной раны я не могу, как прежде, доставлять вам пищу. Так приложите усердие ради самих себя». Тогда они ответили: «Что нам пользы насыщаться, когда стопы божественного находятся в таком состоянии?» Лев сказал: «Так! Вы ведете себя как хорошие подданные и преданы мне. Поэтому приносите мне пищу, пока я нахожусь в таком состоянии». И когда они ничего не ответили, он сказал: «Ну, довольно! Не робейте! Выследите какое-нибудь животное, и, несмотря на такое состояние, я доставлю пищу вам и себе».