Мика Валтари - Звезды расскажут, комиссар Палму!

• Название: Звезды расскажут, комиссар Палму!
• Автор: Мика Валтари
• Издательство: Радуга
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-05-002648-2

В романе уже ставшего классиком финской литературы Мика Валтари «Звезды расскажут, комиссар Палму!» детективная линия органично вплетена в ткань повествования «о жизни вообще», во всем ее разнообразии и многообразии.

---

Итак, около половины десятого бодрым шагом, выпятив грудь, входил я в свой служебный кабинет, даже и не подумав купить по дороге газеты. Зачем? Я знал, что они меня и так ждут — или на моем столе, или в дежурке.

Палму я застал врасплох — он испуганно подскочил и начал торопливо вылезать из-за стола, за которым успел уютно расположиться, как начальник, захламив его какими-то архивными папками. Перед ним возвышалась целая гора таких папок. И среди них — ни одной газеты. Кто-то вздумал развлечься!

Меня Палму приветствовал самым благодушным образом:

— С добрым утром! Как отдохнул? Спокойная совесть — лучший отдых, да?

— Весьма признателен! — едко поблагодарил я, когда он наконец отступил в сторону и пропустил меня к моему месту. — Что тут происходит? Что-нибудь неясно?

В углу комнаты я заметил обтрепанный картонный чемодан. Палму проследил за моим взглядом.

— Вещи Вилле, — объяснил он. — Тяхтинен принес. Все его имущество. Родственники не хотят его обратно: позор для семьи и все такое прочее. Негодяй, бездельник, на хлеб не может себе заработать — ну, в общем, обычная песня.

— Ничего, пока что он на государственных харчах, — обнадежил я. — Ну что, нашли нужные ботинки?

— У Вилле только одни ботинки — те, что были на нем, — просто ответил Палму. — Вчера в криминалистическом центре чуть не полночи работали, из чистого энтузиазма. Такое крупное дело!

— И нашли на ботинках фрагменты от одежды старика Нордберга, — продолжил я с надеждой.

— Ни крохотульной крошечки, — безжалостно ответил Палму. — И на ботинках Арски тоже ничего. Так что, если ты хотел держать парня за решеткой, не стоило посылать ботинки на экспертизу в лабораторию. У них там такие микроскопы и вообще такие приборы…

Он не стал продолжать. Сидел молча и сосал свою гадкую трубку.

— Так! Что, собственно, ты хочешь этим сказать, Палму? — тоскливо спросил я. — Ты просто набитый дурак!

— Вчера ты провел операцию блестяще, — тихо сказал Палму. — Всех газетчиков водил за нос, дал нам возможность спокойно поработать. Раз в жизни. Никто нам на пятки не наступает. Это совершенно необходимо, потому что дело, оказывается, действительно серьезное.

Я подскочил. В горле у меня стоял ком.

— Ты пьян! — грубо сказал я. Нализался с утра. Ты себе слишком много позволяешь, Палму!

Палму зажег свою трубку, подождал, пока она хорошо разгорится, и медленно проговорил:

— Это правда. Я даже думал, что ты нарочно сбиваешь их со следа. Потому что нам пора начинать искать настоящего убийцу. Так что теперь мы можем заняться делом, не привлекая ничьего внимания.

Глава девятая

Я тяжело плюхнулся на стул. Открыл было рот… И забыл его закрыть, потому что Палму говорил всерьез. Без всяких шуток. И он не был пьян.

Глядя на меня с состраданием, он произнес:

— Неужели ты в самом деле не видел по лицу Вилле, что это никакой не убийца? И ведь достаточно было одного телефонного звонка, чтобы весь твой карточный домик разлетелся в пух и прах!

Я вытаращил глаза.

— Куда ты звонил? — ошеломленно спросил я.

— Даже не я, — сказал Палму, — а Тяхтинен, я ему поручил. Начальнику конторы, конечно, домой. Тому, кто занимается проведением денежных лотерей.

— Ну и что? — Я ничего не понимал.

— Главный августовский приз был отправлен в Рованиеми, — сообщил Палму как ни в чем не бывало. — Так что старик Нордберг его не получал. И никакие деньги у него не пропадали. Вот в чем закавыка.

— Но ведь Нордберг получил же деньги, — возразил я. — Девушка ведь говорила! И я своими глазами видел его банковские книжки. Да они же тут, в сейфе, ты же сам их вчера положил туда! И перестань морочить мне голову!!

— Что он получил деньги, спору нет, — терпеливо сказал Палму. — Откуда-то. Но откуда — неизвестно. Поэтому ему и пришлось выдумывать про этот главный приз, чтобы объяснить девушке происхождение денег. Заметь: через три дня после того, как она ему сказала о своей беременности. Быстро сработано, а? Разбогател в одночасье, неожиданно для всех. Впрочем, об этом моменте их жизни мы знаем только по рассказам девушки. Хотя ее я ни в чем не подозреваю.

Мой разум отказывался понимать что-либо.

— Ты разве не помнишь, что Вилле во всем признался? — выкрикнул я. — Ты забыл об этом?

— Он ни словом не упомянул об убийстве, — возразил Палму. — И я примерно представляю, что он имел в виду. Ведь он очень честный. И тяжело переживает все это. Но мы можем пойти спросить его самого, тогда все окончательно разъяснится.

Палму видел, что мне нужно привести в порядок спутанные мысли. И деликатно изобрел предлог, чтобы дать мне время. Сейчас я не старался пройти весь длинный путь до печальной обители побыстрее. И куда девалась бодрая пружинистая походка? Я едва передвигал ноги, тащился, как какой-то паралитик.

Старый Алпио был в тревоге и просительно заглядывал мне в глаза. Очевидно, он успел прочитать газеты. Вилле же пребывал в счастливом неведении. В чистенькой больничной камере он играл с Алпио в шашки, сидя на койке. Он поднял голову и с веселой улыбкой осведомился:

— Добрый день, а Саара скоро придет?

Только когда Алпио легонько подтолкнул его, он догадался встать. Что делать, бедняга не получил домашнего воспитания.

Но волосы свои он причесал, нижняя губа его больше не висела, и слюна с нее не капала, и вообще вид у него был куда симпатичнее, чем во время сна. И он казался спокойнее благодаря стараниям Алпио. Алпио придвинул мне табуретку. Палму разместился рядом с Вилле на краю кровати, попыхивая трубкой. Машинально я предложил закурить и Вилле. Курить, разумеется, ему не следовало: он хотя и вымахал как каланча, но тощий был невероятно. Однако я хотел быть дружелюбным. По-прежнему. Несмотря ни на что.

Алпио деликатно вышел в коридор. Я посмотрел Вилле в глаза. Он не отвел их, глядел на меня прямо и честно.

— Шашки — излюбленная игра Алпио, — заметил Палму, указывая трубкой на доску. — Он тебя, наверно, обставит.

— Не-а! — гордо заявил Вилле. — У нас в детдоме тоже были шашки…

Нахмурившись, он осекся.

— Смотри-ка, действительно! — восхитился Палму. — А вот наши редко обыгрывают Алпио. Ты, должно быть, мозговитый парень, раз можешь оставить его с носом!

Вилле просиял. Даже малейшая похвала оказывала благотворное действие на его психику.

— Вот что, ты не пугайся, Вилле, — продолжал Палму, — но мы хотим узнать, в чем именно ты собирался признаться вчера вечером? Кроме этой аварии. Но там ведь не ты вел машину. Так что и отвечать придется Арске. Вчера не хотелось тебя расспрашивать, ты плохо себя чувствовал. Начальник у нас большой души человек!

Вилле доверчиво отнесся к его словам и посмотрел на меня с уважением. Потом потер ладони, словно вытирая испарину.

— Я вот в чем хотел, — начал он глуховатым голосом, — в том, что телефон разломал в будке. Трубку оторвал. И справочник тоже. Вразнос пошел. Я здорово разозлился! — Его голос опять зазвенел. — Я ведь тоже треснулся, когда мы врезались, и хотел позвонить Сааре и спросить, что надо теперь делать. Если б она велела, я бы сразу пошел в полицию и заявил. На Арску я бы наплевал, если б Саара сказала. Я ведь думал, что все равно теперь попаду в тюрьму из-за этой витрины. Как будто я один виноват! Меня ж толкнули! Вот констебль Алпио вчера сказал, что я, может, отделаюсь одним предупреждением, раз мне семнадцать. А мне завтра исполнится восемнадцать! Но Алпио сказал, что, значит, мне повезло.

Парень весело засмеялся. Палму воспользовался паузой и спросил:

— А почему ты так разозлился на телефонный аппарат?

— Да у меня была всего одна монетка, — с готовностью отозвался Вилле, — а отец Саары, как только услышал, что это я, сразу хлоп трубку! Он мне запрещает звонить. Обзывает меня по-всякому и говорит, что убьет, если я осмелюсь хоть раз подойти к Сааре. Но я его не боюсь. Пусть убивает… Ну вот, поэтому я и разозлился, что он не позвал Саару, а бросил трубку. А у меня не было больше монет. Ну, меня зло и взяло. Я трубку-то оторвал, а по аппарату врезал кулаком. Он сразу сломался. Но ведь я ж не просто из хулиганства! И Алпио говорит, что это смягчающие обстоятельства — что меня зло взяло. Алпио говорит, что у вас человеку всегда поверят, если он говорит правду и ничего не скрывает. И что никого тут не бьют, как чуваки рассказывают. Все это вранье… Да и Арска все врет, говорит, что умеет водить машину! Умеет он!

Судя по всему, прежние идолы Вилле пали, и их место досталось Алпио.

— Значит, об убийстве ты ничего не знаешь? — спросил Палму.

— Вот хоть режьте! — и он провел ребром ладони по горлу. — Дядя Фредрик один-единственный ко мне здорово относился. Кроме Саары, конечно. Сроду я его не огорчал и вообще… Но в тот раз он так ужасно рассердился, жуть просто… Мы разругались, и я несколько дней дулся на него, потому что мне ведь тоже было не по себе… Ну вот, а в тот вечер я встретился с ним на холме, и мы все выяснили, и он обещал мне отдать телескоп. Насовсем отдать, подарить то есть.