Мика Валтари - Звезды расскажут, комиссар Палму!

• Название: Звезды расскажут, комиссар Палму!
• Автор: Мика Валтари
• Издательство: Радуга
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-05-002648-2

В романе уже ставшего классиком финской литературы Мика Валтари «Звезды расскажут, комиссар Палму!» детективная линия органично вплетена в ткань повествования «о жизни вообще», во всем ее разнообразии и многообразии.

---

Он самовольно начал сортировать предметы на моем столе — открытую пачку сигарет, пять окурков, носовой платок и прочее, и прочее. Я же поспешил ознакомиться с заключением. Отпечатки пальцев, по-видимому, владельца. Какое-то неодобрение, укор читались между строк, и я вспомнил, что Кокки так и не успел сдать отпечатки пальцев жертвы в картотеку. Но — я даже подпрыгнул — на пластиковом футляре обнаружены: след большого пальца на одной стороне и указательного и среднего пальцев на другой. Следы отчетливые, свежие, легкочитаемые и не принадлежащие владельцу! Что и засвидетельствовано на прилагаемом снимке.

— Все отлично, лучше и быть не может! — ликуя, воскликнул я.

Палму отобрал у меня заключение и прочитал.

— Слишком все хорошо! — недоверчиво сказал он. — Так не бывает.

С лихорадочной поспешностью я выудил рапорт дорожно-транспортной группы и сравнил отпечатки пальцев. Даже без лупы, невооруженным глазом можно было заметить общие характерные признаки у отпечатков большого пальца там и здесь.

— Палму, — проговорил я дрогнувшим голосом, — может быть… может, я все-таки не такой уж неудачник? Может быть, мы еще поедем в Копенгаген!

— Наберись терпения и дождись Вилле, — заметил озабоченно Палму — разумеется, из зависти!

— Мы собираемся закупить целый самолет… — мечтательно сказал я. В голове у меня царила полная неразбериха. Но все же, все же — это было первое дело, которое я провел совершенно самостоятельно. Поэтому мне были понятны чувства Палму, и я хотел проявить великодушие. Я похлопал его по плечу. — Ничего, старина, — постарался утешить его я. — Конечно, ты стареешь, и тебе иногда трудно действовать энергично — как требовалось сегодня. Но ты всегда должен помнить, что я высоко ценю твой опыт. И я никогда не забуду…

В это мгновение толчком распахнулась дверь. И вошел Вилле, зажатый с боков запыхавшимися полицейскими. Ребята из патруля поднимались по лестнице бегом. Их лица горели любопытством. Констебль Лайтинен явно поведал им о моем ясновидении.

Но когда я взглянул на Вилле, мое настроение упало. Нет, на вид он был вполне ничего. Неплохое лицо. Тщедушный, долговязый, выше метра восьмидесяти. Я взглянул на его поношенные башмаки — конечно, на резиновой подошве. Все было ясно — хотя я и не мог, как Кокки, похвастаться фотографической памятью. На лице Вилле были видны грязные разводы от слез. Но сейчас парень стоял, стиснув зубы, и исподлобья угрюмо смотрел на меня.

— А-а! Ну здравствуй, Вилле, — будничным голосом произнес Палму и подал ему руку.

Тот растерялся и неуверенно протянул свою.

— Мы тут все ждали, когда ты наконец появишься, — благодушествовал Палму. — Только, знаешь, сначала тебе хорошо бы умыться.

— И хорошенько вымыть руки, — добавил я. — Чтобы отпечатки пальцев были четкими.

Патрульные полицейские поглядели на меня с уважением.

— Я не делал этого! — вдруг выкрикнул он. — Я не убивал дядю Фредрика!

Он закрыл лицо локтем и разрыдался. Смотреть на это было не очень приятно. У парня, понятно, сдали нервы. Я заметил, что ворот его дешевой кожаной куртки порван.

— Никто тебя и не обвиняет, — к моему изумлению, сказал Палму, — по крайней мере пока.

Но я решил приняться за дело самолично. Воображение у меня работало на полную катушку. У всех, вероятно, бывают такие мгновения, когда перед мысленным взором с необычайной ясностью вдруг предстает вся картина. К тому же восхищенные глаза патрульных внушали мне отвагу и побуждали к действию. А когда у меня в голове начинается мыслительный процесс, то он идет очень быстро. Даже иногда — признаюсь — чересчур быстро.

— Да, пока что поговорим об аварии, — сказал я. — И не стоит зря тратить время, Вилле. Давай сразу: имена тех, кто там был. Мы знаем, что вас было трое.

Голова парня взметнулась. Подбородок упрямо выпятился, но губы дрожали.

— Я своих друзей не выдаю! — срывающимся голосом выкрикнул он. — Хоть убейте, не выдам!

— Тебе не нужно никого выдавать, — заверил я. — Это обычное дело, и для всех вас будет лучше, если твои приятели честно и добровольно явятся в полицию. Автомобильная кра… угон не является тяжелым преступлением. Такое случается каждую ночь. А тебе пока только семнадцать лет…

— Да мне уже послезавтра исполнится восемнадцать! — гордо заявил Вилле и еще выше поднял подбородок; глаза его метали молнии.

— Весы, — вполголоса заметил Палму.

Я не очень понял, что он хотел этим сказать. На кого намекал — на Вилле? Но Вилле понял.

— А что Весы? Что в них плохого? — вскинулся он. — У родившихся под этим знаком может быть счастливая судьба. И дядя Фредрик всегда…

Я понял, что они хотят увести разговор от главного, и поэтому начали болтать об астрологии. Но с меня было довольно, я за день уже порядочно наслушался пустословия, на которое так горазд Палму. И я хрястнул кулаком по столу.

— Молчать! — загремел я. — И ты тоже, Палму! У нас тут важное дело!

Парень подскочил от испуга. А Палму смиренно сказал:

— Прошу прощения!

Но я уже дорвался! Воля к власти пьянила меня и кружила голову.

— Вилле! — сказал я. — Очень возможно, что ты вполне добропорядочный молодой человек и что твои приятели — отличные люди и верные друзья. Может быть, не знаю. Но лучше всего, если они явятся добровольно. Это учитывается как смягчающее вину обстоятельство. А в данном случае — особенно. Это я тебе заявляю со всей ответственностью, как юрист, как судья. Может так случиться, что вы вообще отделаетесь легким испугом. — Я уставился на него своим натренированным гипнотизирующим взглядом и глухим голосом — только для очистки совести — предупредил: — Я имею в виду аварию.

— Я ничего не знаю, — ответил Вилле, явно колеблясь.

— Вот телефон, — решительным тоном произнес я и, отступив к столу, ткнул пальцем в аппарат, — звони и выясняй. Никто за тобой следить не будет. Все могут выйти из комнаты. Останусь только я. Чтобы ты не вздумал сигануть из окна. Но я встану в том углу к тебе спиной.

Взгляд Вилле с тоской бродил по комнате. Я видел, что он лихорадочно ищет выхода, но придумать ничего не может, и голова его идет кругом. Я торжествовал победу. А ведь я совсем не знал, есть ли у его приятелей телефон. Бил, можно сказать, вслепую.

— Если твои приятели откажутся прийти добровольно, — продолжал я наступление, — что ж, пусть не идут. Я не собираюсь делать из тебя доносчика. Никто тебя не принуждает. Мы их и так поймаем, своими силами. Только на это потребуется больше времени.

— Ну да, я наберу номер, — подозрительно сказал Вилле, — а ваша служба его запомнит и возьмет на учет. Не такой я дурак, как вы думаете. Хоть я и простой чувак.

— Вилле, — попытался объяснить я, — вот два аппарата. Один работает через коммутатор, то есть соединяется с городом через наш телефонный узел, другой связан с городом напрямую. Проверь сам. И подумай: как можно запомнить номер, если ты будешь звонить по прямому телефону, а я буду стоять спиной к тебе в дальнем углу! Это технически невозможно. Может быть, ты окажешься настолько сообразительным чуваком, что поймешь это.

Нехотя, как бы против воли Вилле шагнул к столу и с недоверием поднял телефонную трубку. В трубке раздался голос телефонистки. Он взялся за другую трубку и поднес ее к уху. Там послышался знакомый обычный гудок. Все еще недоверчиво парень взглянул на меня. Жестом я приказал полицейским выйти из комнаты. Вместе с Палму. Железо нужно ковать, пока горячо. Сам я отошел в угол и повернулся к Вилле спиной.

Без сомнения, он мог бесшумно подкрасться на своих резиновых подошвах и размозжить мне голову. Или вывалиться в окно, вместе с рамой… С третьего этажа. Что ж, приходилось рисковать. Признаюсь, я весь взмок от напряжения, пока ждал, удастся ли моя затея. В полной тишине я слушал непрерывный телефонный гудок. Наконец очень медленно и осторожно Вилле набрал номер. Победное ликование переполняло меня.

— Алло, это Вилле, — хрипло зашептал он, ребячески полагая, что, понизив голос, он спасает положение. — Арска дома? Ну как он, к телефону может подойти? Очень надо. Пусть подойдет, позовите его.

Последовала длительная пауза. Потом Вилле оживился:

— Арска, привет, это Вилле. Что, очень болит? Слушай. Я тут попался… Ага, в полиции. Я из кабинета одного… Да нет, Арска, не сбрендил. Я тут один в комнате и звоню по прямому проводу. Просто они тут гнут, что лучше будет, если ты тоже придешь… Ну, чтобы добровольно… Да ты что — я расколюсь?! Ты же меня знаешь: я чувак крепкий! Чтоб я друзей закладывал… Да не начинай ты сразу орать! Ты ж не знаешь, мы ведь несовершеннолетние, а у них тут такая дур… дерьмовая история, что по сравнению с ней наша авария вообще плевое дело. Может, ты видел, в вечерней газете было… Ну да, вместе с Кайей, она же тоже с нами была.