Димитр Пеев - Аберацио Иктус

• Название: Аберацио Иктус
• Автор: Димитр Пеев
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия"
• Жанр: Проза
• Год: 1981

.

---

Но и до самого последнего момента Донев так ничего и не предпринял. Заказанное им такси пришло вовремя, а по дороге к аэропорту он не заезжал в «Молодость». Оставалась единственная возможность — позвонить с аэродрома.

Антонов вновь связался с управлением и приказал сообщить «дежурному кассиру» в салоне, что, если кто-то будет спрашивать Пепи, тому можно сказать: «Сегодня она работает после обеда. Позвоните ей после двух».

Самолет Донева вылетал в 11.45, так что у него уже не оставалось возможности «позвонить ей после двух». С другой стороны, ему было особенно выгодно связаться с ней в самый «последний момент». Значит, если «есть что», то он поднимается в самолет и улетает в Вену… Пора было решать его судьбу.

Но и из зала ожидания Донев не позвонил! Когда подошла его очередь на таможне, у него взяли паспорт, а затем пригласили в комнату к начальнику пункта.

— Но я уже прошел таможенный досмотр.

— И все-таки вы должны пройти со мной, — сказал оперативный сотрудник.

— А самолет? Билет…

— Это предоставьте нам. Мы все сделаем.

— Но на каком основании, товарищи?

До этого момента Консулов находился неподалеку, вместе с Антоновым они наблюдали за Доневым. Сейчас Консулов приблизился к нему и сказал:

— Допускаете ли вы, инженер Донев, что народная милиция станет без достаточно серьезных на то оснований задерживать ваш отъезд?

— Тогда я ничего не понимаю.

— Прибудете к нам и все поймете.

Через пять минут после того как Антонов вошел в кабинет, появился и Консулов.

— Доставлен целым и невредимым. Сейчас сидит в кабинете Босова и горюет.

— Как он держался по дороге в управление?

— Молчал. Только когда увидел стену нашего милого учреждения, спросил: «Куда вы меня привезли?»

— А ты?

— В следственное управление народной милиции. Куда еще? Если бы я ему сказал, что мы его привезли в оперу, он все равно бы не поверил А так звучит более благозвучно по сравнению, скажем, с центральной тюрьмой. Ты готов, старик? Мы тебе нужны?

— Нет, Крум. Предпочитаю вести допрос один. Хотя бы первый раз… Как-то более интимно выглядит. А вы с Хубавеньским идите и слушайте по динамику, что здесь творится.

— Давай, Пенчо, двигай! Нам не место на празднике жизни.

* * *

Милиционер ввел Донева и вышел. Антонов пригласил его сесть.

— С кем имею честь беседовать?

Вот так, а не иначе. Его пребывание в Вене явно оставило свои следы.

Донев был широкоплечим крепким мужчиной среднего возраста, со скуластым энергичным лицом и серьезными серыми глазами. Его взгляд, манера держаться никак не говорили о страхе или смущении. Он выглядел не только физически, но и духовно сильным человеком, готовым к борьбе. Да, если он нападет на меня, подумал Антонов, я с ним явно не справлюсь. Хотя пусть дойдет до этого, а там посмотрим…

— Подполковник Павел Антонов, старший следователь управления народной милиции. Вы доставлены сюда для допроса. — Он легко сделал ударение на слове «допрос».

— Я пробыл в Софии три дня. Разве вы не могли провести допрос заранее, не снимая меня с самолета?

Антонов молча посмотрел ему в глаза долгим и пристальным взглядом. Чем сейчас он располагал против этого крепкого болгарина, прошедшего нелегкий путь от своей родной деревни до Вены и ставшего крупным научным работником? Одной лишь неожиданностью — главный свидетель «жив»1 Расчет строился на том, что Донев, если не раскусит «игры», то не будет знать — где ему лгать, а где говорить правду. Мало, очень мало! Антонов чувствовал, что движется по скользкой обледенелой дороге, и каждый неловкий шаг может привести его к потере одного-единственного шанса в этой борьбе.

После того как он предупредил его об ответственности за дачу ложных показаний, Антонов начал задавать самые общие вопросы, расспрашивать Донева о его работе в Вене, семье, биографии — где учился, работал, с кем дружит. Сейчас перед ним не стояла задача «отвлечь внимание» подследственного — на это он и не рассчитывал. Скорее Антонов в самом деле хотел познакомиться с Доневым. Тот отвечал спокойно, не нервничая, не протестуя. Означало ли это, что он готов был признать себя виновным или же, напротив, считал себя вне подозрений? Донев рассказывал подчеркнуто подробно и обстоятельно. Видимо, хотел сказать: «Вот вам, если уж вы интересуетесь столь праздными делами, то слушайте на здоровье». Но он ничего не говорил ни о Пепи, ни о своем посещении института. Неужели Донев выбрал путь утаивания информации и обмана? Если это так, то он, вероятно, все же верил в то, что Пепи мертва. Правда, рано было делать какие-либо выводы…

— И это все? С другими людьми вы не встречались, нигде больше не бывали?

— Я встречался и с другими, например, со знакомыми по улице. Посещал и кафе, которые и сейчас не пропустил.

Ответ Донева был не лишен сарказма. Рискуете, Донев, рискуете! Скоро вам будет не до сарказма!

— Не упустили ли вы какой-либо весьма важной встречи, имевшей для вас решающее значение? Не забыли ли вы о каком-нибудь событии, которое запоминается на всю жизнь? Подумайте, чтобы потом не говорили: «а я не знал», «я случайно забыл об этом».

Да, в первый капкан Донев залез сам. Маленький, но все же капкан!

— Нет, ничего подобного. Я не понимаю, на что вы намекаете вашими «роковыми вопросами»?

— Я вовсе не намекаю, я спрашиваю вполне ясно и понятно. Я говорю о событиях вашей жизни, имеющих решающее значение для вас, для благополучия вашей семьи и… других людей.

— Повторяю вам — нет. Я ничего не пропустил.

Антонов не стал задавать вопрос: «Знаете ли вы Пенку

Бедросян?» — еще было слишком рано. Поэтому он решил прервать невольную ассоциативную связь, которая сложилась и могла навести Донева на мысль о Пепи, и заполнил паузу «нейтральными вопросами». Впрочем, не настолько уж и нейтральными… Спросил его о связях с министерством, химиками, своим бывшим институтом.

— А в институте вы были?

— Нет. Он далеко находится.

— И все-таки — вы были там или нет?

— Да, кажется, был один раз.

— Когда?

— Точно не помню.

— Но в какой из ваших приездов?

— Кажется, в последний.

— В какое время дня?

— Разве это имеет значение? Думаю, это было в обеденное время.

— Только думаете или же точно?

— Да, в обеденное время. Заехал к товарищам, чтобы пообедать вместе.

Пора было приближаться к главному в их разговоре. Антонов уже знал, каков будет ответ Донева.

— А в валютный магазин «Кореком» вы заходили?

— Зачем, я ведь живу в Вене…

Именно этот вопрос задал бы ему Антонов, если бы Донев вдруг сказал, что действительно бывал там. Но и на этот раз Донев его обманул.

— Значит, вы утверждаете, что ничего никогда не покупали в «Корекоме»? Ничего и никогда?

— Да.

— А ваша жена?

— И она там не бывала. В противном случае я знал бы об этом… Ведь ей пришлось бы брать у меня валюту на покупки.

Действительно, Донев выбрал определенную линию в своих показаниях — остерегаться всякого прикосновения к «скользкой теме». Его поведение было не лишено внутренней логики, но далеко не умным. Вслед за этим Антонов задал Доневу целую серию вопросов о его финансовом положении: какую зарплату он получает, дорога ли жизнь в Вене, что они там себе приобрели и что привезли с собой в Болгарию. Допрос явно принимал «таможенный оттенок», и поэтому Донев, не чувствуя себя виновным, окончательно успокоился Напрасно! Из его ответов становилось ясным, что они еще ничего не привозили из Вены, а привезут тогда, когда окончательно вернутся на родину. Антонов начал уточнять, напомнил и о цветном телевизоре. «Да, он у нас есть, но в Вене», и о стереопроигрывателе, и о транзисторах, спросил даже о соковыжималках и кофеварках. На все тот отвечал «нет» и «нет». Донев не мог не понимать, что Антонов перечисляет ему те «подарки», которые они приво зили Пепи (или же покупали их для нее в «Корекоме» за валюту!). Донев продолжал упорствовать, хотя в его взгляде Антонов все чаще и чаще замечал некоторое смущение и колебание. Он все отрицает потому, сделал вывод Антонов, что твердо убежден в смерти Пепи, а поэтому уверен: подтвердить, откуда она получила эти вещи, некому!

После того как Донев прочел свои показания и подписался под ними, он спросил:

— А сейчас объясните мне, что означает этот допрос?

— Мы его еще не закончили. Скорее только начинаем… В конце концов вы все сами поймете… А сейчас скажите мне, какие отношения сложились у вас с Пенкой Василевой Костадиновой, по мужу Бедросян? Кажется, она была дочерью одной из дальних родственниц вашей жены?

Точнее этот вопрос Антонов не мог поставить, чтобы не возникло колебаний и дополнительных вопросов типа «какал Пенка Бедросян» или «не знаю никаких дальних родствен ниц» и так далее… Донев посмотрел на Антонова долгим настороженным взглядом.