Ирмата Арьяр - Да здравствует король!

• Название: Да здравствует король!
• Автор: Ирмата Арьяр
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-098861-7

Королю нужен сын, наследник трона и магического дара, но родилась я, седьмая по счету принцесса. По воле матери-волшебницы я обречена носить маску кронпринца. Вместо кукол у меня — меч, вместо фрейлин — наставник боевых искусств, а вместо любви — проклятый дар огненной крови. Никто не должен узнать, что я девушка. Никого не интересует, что чувствует мое сердце. Вот только я не буду мириться с ролью пешки и начну собственную игру за свою жизнь и любовь…

---

Ирмата Арьяр ЛОРДЫ ГОР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

1

Сыновей у короля не было, в том-то и беда.

Рождение долгожданного наследника той весной было ему обещано и молитвами святых старцев, и расположением звезд, и всеми придворными лекарями.

А получилась я. Какое разочарование. Потом, когда он узнал.

Матушка в сговоре с повитухой объявила, что родился мальчик. А что оставалось делать? Тогда ей было всего двадцать три. Супруг угрожал сослать ее в монастырь, где она не прожила бы и дня, и поклялся жениться на другой в том случае, если опять родится девочка. Седьмая по счету. Передо мной были три пары близняшек.

Как две перепуганные женщины сумели заморочить батюшку и придворных лекарей, мне потом объяснили. Восхитительная ловкость рук. Волшебных, как выяснилось позже.

Этот заговор и предопределил все дальнейшее: воспитывали меня соответствующе — как наследника. Вдали от столицы, не полной же дурой матушка была. Мол, сын короля Роберта Сильного слишком слаб, в чем душа держится, ему нужен целебный горный воздух. Едва показав отцу, меня младенцем увезли в замок матушкиных родителей, затерянный в Белых горах на северной границе королевства Гардарунт.

Скандал, конечно, был, но по более мелкому поводу. Не по сути, а по внешности новорожденного. Мои черные волосы и тщедушность тела — чем не причина заподозрить королеву в супружеской неверности? Сам-то Роберт Сильный был рыжеволос, высок и могуч, как буйвол, да и королева Хелина — этакая пышечка, а белокурость моих старших сестричек — в нее.

Подозрения доказать не удалось. Матушка поклялась на священной книге и сунула супругу под нос медальон с портретом моей прабабки. Видела я потом ту миниатюру. Что там можно разглядеть под ровным слоем почерневшего за полтораста лет лака — загадка, а моя непохожесть на остальных прекрасных родственничков — налицо.

Потому государь не торопился признать меня наследником, а королева жила в изгнании вместе со мной в том же горном замке.

Дикое, почти безлюдное место и, главное, недоступное, что и требовалось на тот момент, пока король не успокоится.

В нашу с матушкой тайну были посвящены еще четверо: ее родители — лорд Герт Грахар и леди Амель, моя кормилица Сильвия, выполнявшая потом роль няни и камеристки, и старый рыцарь Лорган. Последние двое приехали в Белогорье вместе с матушкой. Для остальных я была кронпринцем.

Может быть, кто-то из слуг замка и догадывался об истине, но их преданность роду Грахар была куда выше преданности далекому королю. Горцы — особенный народ.

Насколько особенный, я узнала далеко не сразу.

Лорд и леди Грахар относились к нашему пребыванию в родовом замке, как к неизбежному злу в их, в общем-то, невидимой для меня жизни. Сам лорд обычно появлялся вечером, под конец ужина, ведя под руку супругу. Оба выглядели молодо — лет на сорок. И всегда, сколько помню, облачались в черные одеяния с серебряной вышивкой, что подчеркивало бледность их лиц и сухощавые величественные фигуры, куда там моей пышной, как мечта кондитера, королеве-матушке, чьи пестрые платья в бесчисленных оборках ветшали с каждым годом.

Супружеская чета Грахар притрагивалась на этих семейных вечерах только к кубкам, по традиции ожидавшим их во главе стола. Разговоры тихо цедились сквозь зубы и крутились вокруг непонятных мне тогда вещей: политики, сплетен о соседях, заговоров и, разумеется, идиотизма ситуации, в которую матушкина ложь загнала нас обеих.

Меня злило, что королева трепетала перед дедом и бабкой, как овца перед волками.

И то сказать, было в хозяевах замка нечто волчье, особенно когда они улыбались. В остальном же они были вполне милы, если бы не так явно презирали свою дочь. Я рано научилась замечать такие вещи.

Один диалог, случившийся в канун моего десятилетия, запомнился особенно хорошо.

— Допустим, Хелина, пока у тебя получается прятать и зачем-то уродовать нашу девочку. Но что дальше? — складывались в тонкую презрительную нить губы леди Амель.

Я опустила ресницы, спрятав гнев. Только за семейными ужинами мне напоминали, кем я родилась. Бабушка неизменно говорила обо мне «наша девочка», «дорогая принцесса», «милая Лэйрин». Я люто ее возненавидела за это.

— Когда король вернет меня ко двору, — отвечала королева в изгнании, — я найду способ достать Роберта.

— У тебя не хватит на это ни сил, ни смелости, иначе ты давно бы это сделала, — снисходительно улыбался лорд Грахар. — А у Роберта хватит ума не подпустить тебя к столице ближе чем на милю. Даже с его безудержными пороками он проживет еще лет двадцать, а ты не сможешь столько продержаться здесь, хотя твою неожиданно проявившуюся силу мы все оценили и поддержали.

— Я бесконечно благодарна вам, отец.

— Ты бежала в родовой дом, Хелина, и можешь рассчитывать на этот кров, пока у тебя хватает крови его держать, — странно, непонятно говорила леди Амель. — Но вне его тебе рассчитывать не на что. Кончится сила — кончится всё. Надолго ли еще тебя хватит? И что тогда будет с твоим седьмым ребенком?

— Прошу вас, не надо при нем! — матушка побледнела и глянула на меня. С жалостью, страхом, состраданием, любовью. Когда она так смотрела, я прощала ей все.

— Надо, Хелина. Ты напрасно упорствуешь и тратишь силы. Такое не запереть даже тебе, матери. Посмотри только на ее глаза, — леди Амель подошла, подняла мою голову за подбородок. Она впервые за эти годы дотронулась до меня. Ее пальцы показались ледяными, а улыбка жутковатой, когда она сказала: — Я уверена, что ты — настоящая Грахар, чудесное дитя.

Я прошипела, глядя ей в переносицу, как животному, — это особенно бесит людей, я уже знала:

— Леди Амель, никогда не прикасайтесь ко мне без моего дозволения.

Она замерла, зрачки неправдоподобно расширились, заполнив даже белки. Ямы без дна, дыры во мрак. Черные на белом-белом лице, с чудовищной багровой искрой в самой глубине. Но руку она отдернула — поспешно, без всякой величественности.

— О да, ваше высочество, — улыбнулась, торжествующе глянув на королеву. — Что я говорила? Лэйрин может оказаться нашим спасением. Согласись, Хелина!

— Нет! — с неожиданной яростью сказала тихая моя матушка. — Не отдам. Пока я жива, вы не посмеете!

И увела меня. А в моей спальне она прижала меня к себе крепко-крепко, совсем как раньше, когда я была малышкой, и поцеловала в макушку.

— Не отдам, — прошептала снова.

— Матушка, что это было у бабушки с глазами?

— Это… такая болезнь, Лэйрин, редкая болезнь. Не обращай внимания, она не заразная.

Я на столь многое не обращала тогда внимания, что это может показаться странным. Объяснение нашлось много позже: мне просто отводили глаза, чтобы не возникало неудобных вопросов.

Мои дни в замке тянулись одинаково нудно. Детей, кроме меня, там не было.

Я носила штаны и рубашку, в прохладную погоду добавлялись камзольчик, берет и подбитый волчьим мехом плащ. Мои игрушки — исключительно резные солдатики, маленький лук и деревянный меч, изготовленные собственноручно под присмотром сэра Лоргана.

Никаких кукол и кружев, упаси боже.

Самый главный запрет — быть собой.

Утро начиналось с ушата ледяной воды и разминки: бега в любую погоду, отжимания, подтягиваний, накачивания пресса и мускулов — моя фигура должна быть мальчишеской. Старый, преданный королеве до последней капли крови рыцарь Лорган тренировал мое тело беспощадно. Толку-то.

— Вы всегда будете слабее самого хилого воина, ваше высочество, — вздыхал наставник, разминая мне сведенные судорогой мышцы. — Вашим преимуществом должны стать ум, скорость, ловкость и меткость. Лучник из вас, может, и получится, но в остальном…

После завтрака я бежала в библиотеку, надеясь застать тот момент, когда туда входит кто-либо из учителей.

Бесполезно. Меня уже ждали.

Учителя менялись часто. Они появлялись словно ниоткуда, и уходили в никуда. Их одежды и лица зачастую были столь диковинными, что я пол-урока их рассматривала, чем вызывала нешуточный гнев и дополнительный час зубрежки. Вне пределов огромной библиотеки, забитой фолиантами так, что нечем было дышать, я не встречала никого из этих лиц, но долго не придавала этому значения.

Меня учили всем премудростям, которые должен знать наследный принц: точные науки, словесные и изящные. Потом, когда мне исполнилось десять, добавились география, политика, экономика и астрология с алхимией. Пять языков: Равнинного королевства, двух сопредельных государств, священных текстов древних айров и горное наречие, на котором изъяснялись в замке.

Ни одна женщина на равнинах, будь она даже королевских кровей, не получала такого образования. Только это и примирило с навязанной мне ролью. Позже, много позже, когда я осознала, что матушка сделала для меня и чем платила.