Ульяна Динова - Я беду от тебя отведу

• Название: Я беду от тебя отведу
• Автор: Ульяна Динова
• Жанр: Киберпанк

1-я книга в трилогии «Светлые, Тёмные и другая Майя»

В далёкой российской глубинке вместе с бабушкой проживает странная красивая девушка Майя. С детства с ней происходят разные необъяснимые вещи, пугающие её. Взрослея, она начинает замечать у себя проявление аномальных сверхъестественных способностей — видеть и исцелять болезни людей и животных, а также управлять обстоятельствами жизни других людей. Только ей решать, как распоряжаться своим даром — использовать его во благо или же сделать орудием мести. Разные слухи не заставляют себя долго ждать, вплоть до обвинения во всех бедах, постигших жителей её города. Не найдя понимания в родном городке, она принимает решение покинуть его в надежде на то, что, затерявшись в большом мегаполисе, перестанет быть такой заметной. Узнав о сильном даре Майи, ведьмы «Тёмного ордена» пытаются завербовать её в свои ряды. Немного наивной, верящей в справедливость девушке коварная судьба уготовила испытать немало зла и несправедливостей, и не всегда ей удаётся совладать с желанием пустить в ход свое тайное «оружие», которым она поклялась не пользоваться против людей, заручившись покровительством Светлых Магов. Сможет ли сильная любовь смягчить мстительный характер Майи?

---

— Ты пьяна… Ты выпила напиток Сов. Я чувствую это! — он трагически закрыл рукой глаза, будто ему было больно смотреть на солнце.

— И что в этом криминального? — с раздражением пробормотала я. — Я выпила-то совсем чуть-чуть. Две капли. Мне что, уже и расслабиться нельзя?

Полотенце упало на ковёр.

— Ты сегодня видела его… — каким-то образом догадался он, не глядя на меня.

— Да, видела! Но скажи: что это для меня значит? Абсолютно ничего! Мои чувства к нему давно остыли, и мне уже всё равно.

— Неужели ты считаешь меня подонком? Что я сейчас, именно в эту самую минуту, воспользуюсь твоей слабостью и глупой безрассудностью?

— Ты же сам давно этого хотел, разве нет? Почему тогда не сейчас?

— Да…. Но не такой ценой… — я стояла перед ним совершенно голая, а он смотрел куда-то мимо меня. Это было невыносимо!

— Свою цену я уже заплатила. Или ты хочешь назначить свою?

— Нет… это всё не то… и так не должно быть…

— А как должно?

Вино совсем опьянило меня, и чем больше я хотела близости с ним, тем более неприступным он становился. Какая досада! Какой стыд! Это так мерзко! Значит, он отвергает меня? С чего я вообще взяла, что у него ко мне есть какие-то чувства? Ладдок зло подшутил надо мной, а я, наивная дура, повелась!

— Мне непонятен твой внезапно возникший приступ целомудрия…

— Ты чушь сейчас несёшь, оттого что пьяна, и я не стану слушать тебя… — он упорно избегал смотреть на меня, словно боясь ослепнуть.

— Тогда зачем ты спас меня? Зачем? Зачем? Зачем?! — крикнула я со злостью, чуть ли не в истерике.

Он промолчал.

Я вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Но ничего. В них не было ничего, кроме презрения и отвращения. Я почувствовала себя никому не нужной грязной шлюхой. Б.Р. молча поднял с пола полотенце, обернул им меня и отвернулся; в глазах его застыла боль, хотя я готова была поклясться, что всего лишь минуту назад в них горела страсть. Боже мой! Опять я так глупо обманулась — в который уже раз!

— Оденься… заболеешь.

Словно пребывая в ступоре, я стояла, не двигаясь, уставившись в одну точку, не в силах пережить кошмарной ситуации, в которой оказалась, благодаря своему же собственному идиотизму и самонадеянности.

— Я переночую у друзей, а ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь… — словно издалека донёсся до меня его голос.

Ничего более не говоря, он повернулся и быстро вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я подошла к окну и раздвинула шторы. Снег крупными хлопьями тихо падал, кружась, в жёлтом свете фонарей. Я смотрела, как Б.Р. идёт решительным шагом к своей машине, пересекая улицу. Ну что ж… Безумие уже случилось, и ничего теперь не исправить. Но я никогда не прощу тебе, Бальдерик Рэй, эту минуту моего стыда и унижения!

Мне хотелось заплакать, но вместо этого я рассмеялась, и смех мой в большей степени был истерическим. Во мне созрело ещё одно решение — как оказалось впоследствии, опять неправильное. Я быстро оделась и покинула квартиру, — оставаться в ней одной для меня было совершенно невыносимо.

Ночью мне приснилась бабушка в чёрном платке. Она была очень грустной.

* * *

Наутро почти весь снег растаял, и на улице было также грязно и пасмурно, как в моей душе.

Мисс Магда, как обычно, сидела за своими манускриптами и скрупулёзно разглядывала их в пенсне поверх очков; водила длинными крючковатыми пальцами по огромным страницам, переворачивая тяжёлые листы. Увидев меня, она обрадовано улыбнулась и отложила в сторону книгу.

— Ты как раз вовремя, деточка, я заварила чай с лепестками фиалок.

— Я уезжаю, — бросила я, избегая смотреть на неё.

— Уезжаешь? — удивилась она. — Куда это?

— Домой, в Велиж.

— Ты совершаешь ошибку…

— Возможно. Но, в конце концов, это будет моя ошибка; и, вообще, мне надоели постоянные нравоучения. Все кому не лень поучают меня и говорят, что я должна делать и как. Так что, всё. С меня хватит.

— Этот человек не пара тебе, и любовь твоя — неправильная.

— О ком вы говорите? Да и что вы вообще понимаете в любви? — взорвалась я и тут же пожалела об этом.

Трогательная она и такая милая… Мне стало стыдно за свои злые слова; Мисс Магда расстроенно заморгала, похожая в своих больших очках на обиженного кузнечика.

— Боже мой! Простите меня! — я обняла её и чуть не разревелась.

— Нет… Ты права. Но я вижу, что сейчас на твоём лице отображены неправильные чувства. На твоём лице всегда отражается всё, что ты чувствуешь. Ты ничего не можешь скрыть.

— Да, я ужасна! А вы добрая, но я должна съездить домой. Я не была на похоронах у бабушки. Поэтому навещу хотя бы её могилу… Только, пожалуйста, никому об этом не говорите. Обещаете?

— Да… Конечно… — пообещала она.

Глава шестая ЗДРАВСТВУЙ, ДОМ РОДНОЙ!

Я оставила Ане ключи от квартиры, взяв с неё обещание, что она не станет искать себе другого жилья до моего возвращения.

Забежав в супермаркет, я закупила несколько пакетов еды и предметов первой необходимости, побросав всё это в багажник как попало. Когда я бродила по магазину, возле одного из стеллажей мне почудилось, что прямо передо мной возникла фигура Бальдерика Рэя, стоящего ко мне спиной. Я попятилась назад, собираясь незаметно скрыться среди людей, но тут он повернулся, оказавшись совершенно незнакомым мне мужчиной. Встретившись с моим испуганным взглядом, незнакомец, вероятно, принял меня за сумасшедшую и перешёл в соседний ряд, продолжая выбирать покупки. Господи! Неужели он мне теперь повсюду будет мерещиться? Выехав с парковки, я рванула с места так, что завизжали тормоза, и едва не столкнулась с другой выезжающей машиной, потом ещё вдобавок обрызгала водой из лужи проходящую мимо парочку. «Эй ты, дура! Совсем обнаглела!» — понеслось мне вслед, но я уже унеслась прочь, запоздало моргнув «аварийкой» в качестве извинения.

Оказавшись на загородном шоссе, я вела машину так быстро, насколько это было возможно, самым грубым образом нарушая правила дорожного движения и подрезая всех подряд. Два раза меня даже остановили гаишники за превышение скорости, но почему-то отпустили без штрафа, лишь покрутив пальцем у виска и посоветовав хоть изредка включать мозги. Только когда я пересекла границу московской области, я немного успокоилась, снизила скорость и включила магнитолу. Мне нестерпимо сильно хотелось побыть одной, убежать от всех, забраться далеко-далеко и поплакать вволю, как в детстве.

Дорога домой заняла у меня около шести часов, и за это время я ни разу не остановилась, чтобы отдохнуть.

Оставив машину на краю посёлка, возле оврага, я решила прогуляться немного пешком.

Я шла по заснеженному полю, вдыхая чистый прохладный воздух. Сколько же раз я ходила по нему… Но сейчас родные места отчего-то показались мне чужими, мрачными, даже зловещими… или, быть может, это я стала какой-то другой? По дороге я не встретила ни одной живой души. Моё сердце забилось сильнее, когда я увидела очертания своего покосившегося домика с зелёной облупившейся краской на стенах. Окна дома были наспех заколочены старыми досками. Ветер лениво трепал одинокий ржавый флигель на крыше. Я сунула в рот несколько покрытых инеем ягод рябины, росшей у забора соседей. Их горьковато-сладкий вкус напомнил мне о детстве.

Когда я вошла в калитку, кто-то толкнул меня сзади, едва не свалив с ног. Я присела вниз, и, обхватив руками мохнатую собачью голову, прижала её к груди.

Джек…

Пёс неистово молотил хвостом, поскуливая; в глазах у него стояли самые настоящие человеческие слёзы. Я едва сдержала свои.

Боже… Такой исхудавший…

— Прости меня… — с трудом выдавила я из себя, проглотив комок в горле. — Я просто сволочь и предательница. Ты имеешь право ругаться. Но теперь я тебя ни за что не оставлю…

Я увидела краем глаза, как соседка из дома напротив вышла на улицу в пальто и с сумкой в руках, но, увидев меня, торопливо забежала обратно, захлопнув ворота.

Волнуясь, я вошла в свой дом и ужаснулась бардаку и запустению, царившим в нём. Завывание ветра в щелях оконных рам навевало печаль и уныние.

Я бродила по пустому холодному дому, как во сне, среди до боли знакомых предметов и запахов, не в силах до конца принять новую жестокую реальность, снова почувствовав себя маленьким ребёнком, оставшимся без помощи и мудрого совета взрослых. Грустные образы прошлого, как призраки, витали вокруг меня, усиливая невыносимое чувство одиночества и безысходности. Внутри поселилась разъедающая душу тоска вперемешку с бессильной яростью от невозможности вернуться во времени назад и изменить ход событий, чтобы всё стало как прежде. Если бы только у меня были такие способности…

Я долго не решалась зайти в бабушкину комнату, но всё же заставила себя это сделать. На тумбочке у её кровати с незастеленной отсыревшей постелью в беспорядке были разбросаны пачки таблеток и ампулы с лекарствами. Я взяла одну из ампул двумя пальцами и поднесла к глазам, чтобы рассмотреть название. Значит, всё действительно было настолько серьёзно… Я стиснула зубы. Ну почему она не рассказала мне о своей болезни? Ведь тогда бы у меня был шанс… Это я во всём виновата, оставив её надолго одну из-за своей безумной, нелепой страсти! Мне нет оправдания… Я сняла со шкафа потрёпанного плюшевого медвежонка, которого бабушка хранила как память о моём детстве, и сотряслась от беззвучных рыданий. Не в силах более сдерживаться, я расплакалась впервые за долгое время. Болезненный спазм в животе заставил меня согнуться пополам и я упала на пол. Скорчившись и подтянув коленки к подбородку, я заревела во весь голос громко и протяжно, судорожно прижимая к себе медвежонка.