Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел

• Название: Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-157-X

Составляющий эту книгу роман «Темные замыслы» продолжает эпическую сагу о Мире Реки. Ее герои стремятся отыскать истину, скрытую от них экспериментаторами-этиками, но сами оказываются вовлечены в их темные замыслы.

---

Проплыв около 200 километров, Бёртон нашел наконец место, пригодное для закладки корабля. И дело тут было даже не в наличии строительного леса, ибо и сосны, и дуба, и тиса, и бамбука повсюду хватало. Главная трудность в эти времена заключалась в том, чтобы отыскать хорошие залежи кремня и кремневого сланца для изготовления орудий, нужных для рубки и обработки дерева. Даже в первые годы после воскрешения эти горные породы можно было найти лишь в немногих местах, одни из которых отличались очень богатыми залежами, а другие были относительно бедны; на большинстве же территорий таких залежей вообще не было. Войны из-за месторождений кремней в прежние годы были довольно частым явлением.

Теперь этих минералов стало куда меньше. Несмотря на их твердость, кремневые орудия быстро снашивались, а об открытии новых месторождений никто и не слыхивал. В результате конец 32 года П. В. (после воскрешения) оказался практически концом строительства больших кораблей. Во всяком случае, так обстояло дело в странах, мимо которых проплывал Бёртон, и он предполагал, что и в других положение такое же.

Место, где он остановился, было одним из немногих, где еще сохранились значительные запасы нужных ему минералов. Местные жители — в большинстве индейцы-алгонкины[39] доколумбовой эпохи, тогда как меньшинство составляли пикты доримских времен, — были отлично осведомлены о ценности их залежей камня. Их вождь — меномини по прозвищу Оскас, яростно торговался с Бёртоном. В конце концов он заявил, что его окончательная и не подлежащая обсуждению цена составляет 7000 сигарет из табака, 500 из марихуаны, 2500 сигар, 40 коробок трубочного табака и 8000 чашек спиртного. И еще он высказал пожелание трахаться вон с той блондинкой — Логу — через каждые пять суток или около того. На самом деле он хотел, чтобы это происходило каждую ночь, но боялся, что его остальные три жены будут недовольны таким оборотом дел.

Бёртону потребовалось время, чтобы оправиться от такого удара. Он сказал:

— Ну, это ее дело. Не думаю, чтобы она или ее мужчина согласились на подобную комбинацию. Да и в любом случае ты запросил чрезмерную цену. Это значит, что никто из моей команды не получит ни выпивки, ни табака в течение целого года.

Оскас пожал плечами:

— Что ж, если для вас это дорого…

Бёртон созвал совещание и изложил требования Оскаса. Казз возражал больше всех.

— Бёртон-нак, я прожил на Земле всю свою жизнь — сорок пять лет — без виски и без наркотиков. Но здесь я попался на этот крючок, и в тот день, когда я не получу ни того ни другого, я готов, по твоему выражению, полезть на стенку. Ты знаешь, что я пытался победить эту привычку несколько раз, но не успевала истечь неделя, как я начинал сожалеть, что не откусил свой язык раньше, чем произнес такое дурацкое обещание. Я делаюсь бешеным как пещерный медведь, занозивший лапу.

— Я этого не забыла, — сказала Бесст.

— Но, если у нас нет альтернативы, нам придется пойти на это, — возразил Бёртон. — Или мы сговоримся, или корабля не будет. Впрочем, у нас есть лишние граали.

Он вернулся к Оскасу и, после того как они выкурили по трубке, приступил к делу.

— Женщина с желтыми волосами и голубыми глазами говорит, что единственная часть ее тела, которая всегда к твоим услугам, это ее нога, которую тебе придется с большим трудом вытаскивать из своей задницы.

Оскас заржал и в восторге хлопнул себя по ляжке. Вытерев наконец слезы, он сказал:

— Плохо. Я люблю женщин с огоньком, но предпочитаю, чтобы огня было не чрезмерно много.

— Случилось так, что некоторое время назад мне достался «дармовой» грааль. Я готов обменять его на место, где смогу построить корабль, и на материалы, которые для него нужны.

Оскас не спросил, каким образом грааль достался Бёртону, хотя, совершенно очевидно, полагал, что тот его где-то спер.

— Ну, если так, — ответил он, широко улыбаясь, — то считай, что мы договорились! — Он вскочил. — Я позабочусь, чтоб все было подготовлено немедленно. А ты уверен, что та блондинка не набивает себе цену?

Вождь отнес грааль в блокгауз Совета и добавил его к двадцати одному «дармовому» граалю, которые уже хранились там. Их собирали в течение многих лет для блага самого вождя и его приближенных.

В этом мире, как и повсюду, выдающиеся люди заботились о том, чтоб получать выдающиеся привилегии.

На строительство одномачтового парусного куттера ушел целый год. Когда он был готов наполовину, Бёртон решил не называть его именем обоих предшественников — «Ладжи-1» и «Хаджи-2». Оба плохо кончили, а Бёртон, хотя и отрицал это, был суеверен. После обсуждения вопроса с командой было решено, что лучше всего подходит имя «Снарк».

Алисе это название понравилось потому, что напоминало ей о дружбе с Льюисом Кэрроллом, и она полностью согласилась с Фрайгейтом, что оно лучше всего подходит к ситуации. Улыбаясь, она процитировала отрывок из «Охоты на Снарка»:

Он с собою взял в плаванье карту морей,
На которой земли — ни следа;
И команда, с восторгом склонившись над ней,
Дружным хором воскликнула: «Да!»
Для чего в самом деле полюса, параллели,
Зоны, тропики и зодиаки?
И команда в ответ: «В жизни этого нет,
Это чисто условные знаки!
На обыденных картах — слова, острова,
Все сплелось, перепуталось — жуть!
А на нашей, как в море, одна синева,
Вот так карта — приятно взглянуть!»[40]

Бёртон расхохотался, но в глубине души затаил сомнение — уж не подсмеивается ли Алиса над его капитанскими способностями? В последнее время они все чаще ссорились друг с другом.

— Будем надеяться, что наше плаванье на новом корабле не превратится в еще одну агонию в восьми воплях![41] — воскликнула Алиса.

— Что ж, — ответил ей Бёртон, оскалив зубы в жесткой ухмылке, — во всяком случае, ваш Балабон разбирается в деле достаточно туго, чтобы не смешивать бушприт с румпелем[42]. А кроме того, — продолжал он, — существует сорок второе правило в Морском кодексе: «Запрещается кому бы то ни было мешать болтовней рулевому».

— Что, — ответила Алиса уже без всякой улыбки, — придумано самим Балабоном, ибо «и рулевой не имеет права болтать ни с кем».

Все почувствовали себя неловко. Они давно уже ощущали напряженность в отношениях Бёртона и Алисы и с опаской ожидали, не последует ли за этим взрыв эмоций со стороны их страшно вспыльчивого капитана.

Монат, желавший сгладить неловкость, засмеялся и воскликнул:

— Я хорошо помню эту поэму. Меня особенно поразил Вопль шестой — «Сон Барабанщика».

Ах да, там судили козу за то, что она осквернила воду в реке, и Снарк, одетый в мантию, парик и прочие регалии, ее защищал.

Снарк (защитник) в конце выступления взмок —
Говорил он четыре часа;
Но никто из собравшихся так и не смог
Догадаться, при чем тут коза.

Монат остановился на секунду, закрыл глаза и воскликнул:

— Вспомнил! Вот оно четверостишие, которое меня особенно поразило:

Но тюремщик, роняя слезу на паркет,
Поуменьшил восторженность их,
Сообщив, что козы уже несколько лет,
К сожалению, нету в живых.

Все громко рассмеялись, а Монат заметил:

— Каким-то образом это четверостишие представляет квинтэссенцию земного правосудия, так сказать, его букву, а не Дух.

— Извини, — сказал Бёртон, — но как за такое короткое пребывание на Земле ты умудрился не только так много прочесть, но еще и запомнить?

— «Охота на Снарка» — поэма. А я верю в то, что понять человеческую натуру можно скорее через поэзию и художественную литературу, нежели через так называемую «литературу факта». Вот почему я взял на себя труд запомнить эту поэму наизусть.

Кстати, мне ее дал один друг-землянин. Он сказал, что она — одно из величайших творений метафизики, которыми может похвалиться человечество. Он спросил, есть ли у арктурианцев что-либо достойное сравнения с ней.

— Наверняка он подшутил над тобой, — вмешалась Алиса.

— Не думаю.

Бёртон покачал головой. Он был страстным читателем, а память имел просто фотографическую. Но он прожил на Земле 69 лет, тогда как арктурианец всего лишь с 2002 по 2008 год. И все же за те годы, которые они провели в совместных плаваниях, Монат проявил объем знаний, который ни один землянин не мог бы приобрести и за столетие.

Разговор кончился, ибо наступило время работать — строить корабль. Бёртон, однако, не забыл того, что он счел подпущенной ему Алисой шпилькой. Он поднял этот вопрос сразу же, как только они стали ложиться спать.

Алиса смотрела на него большими темными глазами, глазами, которые казались погруженными в какой-то совсем иной мир. Она уже почти целиком ушла в него, когда Бёртон накинулся на нее с упреками, причем видимая отключенность Алисы от реальности довела гнев Бёртона до белого каления.