Джен Коруна - Год багульника. Осенняя луна

• Название: Год багульника. Осенняя луна
• Автор: Джен Коруна
• Жанр: Фэнтези

Некоторые тайны лучше никогда не раскрывать

Четвертая, самая драматичная часть саги.

Все меняется. Прогулки по Риану закончены, жизнь и смерть подступают друг к другу близко, как никогда. Тайна похода длиной почти в год, наконец, раскрывается, но, быть может, лучше было никогда ее не узнавать? За время осенней луны происходит много событий: поход в морские владения Седны, блуждания по подводным лабиринтам; кроме этого, в истории снова появляется Кравой, старший жрец солнца – оказывается, его роль еще не до конца сыграна. Но у Моав есть свой четкий план, ведь она – старшая веллара, однако бремя власти порой бывает непосильным – сможет ли Моав дойти до конца, не отступив от задуманного. Ее силы на исходе. В последней попытке спасти ситуацию она отправляется в Серую Цитадель.

---

Всю ночь просидела она у корней могучего дерева, уходящих на неведомую глубину, говорила с ним, упрашивая беречь ее дитя, питать его соками, поднятыми из жирной земли. И дерево услышало ее мольбы… Тусклый рассвет застал Моав свернувшейся мокрым комочком в сплетенных корнях. Она тихо всхлипывала во сне, дрожа от холода. Она, наверное, и сама не знала, сколько пролежала так — дождливый сентябрьский день превратился в непреходящие сумерки без утра и вечера. Когда она встала, то едва держалась на ногах, но лицо ее было спокойным. Утерев мокрое от дождя и слез лицо, она в последний раз прижалась к шершавой коре и медленно побрела прочь от рощи, к храму. У его стены, переминаясь с ноги на ногу под дождем, ее ждала верная лошадка.

Глава 17. Связанные навсегда

После того, как эльфа безо всяких объяснений исчезла, на Сигарта накатила тоска. Он пытался вести себя так, будто ничего не случилось, будто встреча с Моав была лишь сном, приятным, чарующим, но все-таки сном, однако то, что прежде наполняло его жизнь ощущением счастья, больше не радовало его. Что-то изменилось в нем — раз и навсегда. Он напоминал себе дерево, вырванное с корнем из родной земли и брошенное засыхать. Не зная, то ли продолжать путь в Цитадель, то ли ждать, надеясь, что эльфа все-таки вернется, он бродил по лесу, то и дело возвращаясь на то место, где в последний раз видел Моав. В конце концов, он решил подождать — ведь до сих пор она всегда возвращалась!..

Он просидел на месте больше недели, но от эльфы не было ни слуху ни духу. Дожди не прекращались, они казались бесконечными — унылые и холодные, слишком холодные, как для конца сентября. Они заливали все вокруг, размывали дороги, превращая их в сплошную грязь. Сигарт продолжал ждать… Однажды он проснулся дождливой зябкой ночью от того, что явно почувствовал — на него смотрят. Он вскочил на ноги. Перед ним, закутавшись в куртку, неподвижно стояла Моав. Ее лицо осунулось, как после изнурительной болезни, заострив скулы, взгляд был пустым, тонкая кожа стала почти прозрачной. Проливной дождь потоками стекал с одежды ей под ноги. Сигарт понял — она вернулась. На этот раз насовсем. Быстро подняв с земли еще теплую жилетку, он обвернул ее вокруг Моав.

* * *

Когда они проснулись, дождь прекратился.

— Идем, — тихо произнесла эльфа, не глядя на Сигарта. — До Сиэлл-Ахэль путь неблизкий.

Хэур покорно кивнул — она вела себя так, будто и не было мучительных дней разлуки. А может, это и впрямь был сон?.. Он уже ни в чем не был уверен. Быстро собравшись и выпив чай, они привычно надели сумки и двинулись в путь. Моав шла впереди, ведя свою лошадку, Сигарт — за ней. Как всегда, он ни словом не обмолвился о ее загадочном исчезновении: он с удивлением понял, что ему все равно — главное, что они снова идут вместе куда-то, вместе ночуют на меховой подстилке в осеннем лесу. Даже приближение к Сиэлл-Ахэль, о возвращении в которую он столько мечтал, теперь печалило хэура, как будто Цитадель могла отобрать его возлюбленную.

Да и состояние эльфы все еще внушало ему опасения — она ходила словно во сне, ее движения были вялыми и неуверенными. Терпеливо и настойчиво Сигарт старался снова вернуть ее к жизни, к себе. Вскоре его нежные слова и трепетные ласки сделали свое дело — постепенно глаза Моав снова загорелись, белая кожа перестала отливать мертвенной синевой. Сила жизни брала свое, вновь наполняя ее истощенное тело, окрашивая бледные щеки в цвет утренней зари. Однажды утром она проснулась с удивленным взглядом, как будто только что вынырнув с огромной глубины своего одиночества. Увидев Сигарта, она горько расплакалась у него на груди, и вместе со слезами пролилось сковывавшее ее оцепенение. В этот момент они стали близки как никогда. Скованные одним сердцем и одной душой, точно узники — единой цепью, разные как день и ночь, они тянулись друг к другу, танцуя в вечных сумерках на грани света и тьмы. Эльфа больше не плакала — только легкая грусть продолжала витать в воздухе, все больше холодающем с приближением зимы.

Через пару дней лес закончился, дальше до самой Сиэлл-Ахэль были лишь голые холмы с небольшими рощами. До моста оставалось совсем немного — в одиночку Сигарт бы добрался до него дня за три, не больше. Но Моав, как и прежде, не хотела идти по дороге — по ней слишком часто проходили воины Цитадели. Чтобы избежать встреч с ними, эльфа и хэур двинулись по длинному кругу в обход тракта — почти под самым берегом реки. Хотя этот путь был намного более длинным, Сигарт не слишком расстроился — идти по безлюдным местам было куда красивее, чем по пыльной дороге.

Постепенно погода установилась, небо стало высоким и по-осеннему прозрачным, в нем белесой долькой висела набирающая силу луна. До полнолуния ей оставалась неделя. Моав больше не грустила — ночное светило и вправду положительно влияло на нее. Она даже пообещала хэуру научить его кое-чему из лунной магии — зря что ли он теперь носит знак Эллар! — но сбыться этим планам было не суждено. Однажды утром идиллия резко закончилась, и на этот раз не по вине Моав…

Когда она открыла глаза, хэур уже не спал. Он сидел рядом с ней, уныло опустив голову. Он выглядел расстроенным, на груди в вырезе рубахи виднелись алые полосы. Эльфа вопросительно глянула на кейнара.

— Похоже, наши прогулки закончились: мне надо явиться в Сиэлл-Ахэль как можно быстрее, — грустно сказал он. — Я сегодня же выхожу на дорогу — придется бежать рысью…

К его удивлению, Моав обрадовалась этому сообщению.

— Вот и хорошо! — воскликнула она, ловко отводя прядь серых волос с обветренного лица Сигарта. — Я закончу одно дело и тоже приеду в Цитадель.

Промолчав, хэур отошел и стал укладывать сумку. Эльфа несколько мгновений внимательно следила за его действиями, потом быстро подошла и положила маленькие ладошки ему на плечи.

— Не расстраивайся, мы ведь расстаемся ненадолго.

— Ты всегда уходишь так неожиданно, что меня уже трудно чем-то расстроить, — через силу улыбнулся он.

Обхватив его руками, эльфа ласково прижалась к его груди.

— Но ведь еще ни разу не было так, чтобы я не вернулась…

— Что верно, то верно!

Он нежно провел ладонью по гладким холодным волосам эльфы. Он и впрямь не уставал удивляться ее способности находить его, где бы он ни находился.

— Мои дела займут всего неделю, не больше, — мягко, точно извиняясь, сказала она.

— Это что, значит, что через неделю мне надо идти тебя искать?

— Нет, это значит, что я сама тебя найду.

В этот же день они вышли на дорогу. Всего день ходьбы на север, и можно прийти к мосту через Айлит-Ириль — оттуда до Цитадели не больше полутора дней пешком. Далеко на юге лежал Рас-Сильван, до него путь был куда более долгим. Моав остановилась и опустила голову. Сигарт понял, что дальше он пойдет один.

— Ну, как договорились — неделя и не больше, — пытаясь казаться веселым, произнес он.

Эльфа кивнула. Прощание было недолгим — пара шутливых слов, несколько поцелуев и хэур уже шагал по направлению к мосту.

Глава 18. Серая цитадель

Через два дня на горизонте показались стены Сиэлл-Ахэль. Они громадой вздымались над холмами, точно могучие скалы в преддверии Бурых гор. При виде их сердце Сигарта радостно заколотилось. Сколько раз он видел «Стального дракона», и все же каждый раз не мог сдержать волнения. Казалось, время не властно над этой твердыней — шли годы, а часовые на башнях все так же зорко всматривались в горизонт, все тот же неподкупный караул охранял дубовые ворота. Запахнув жилет, Сигарт бодро зашагал ко входу. Все его мысли были поглощены предстоящей встречей со своей стаей — как они примут его после стольких лет отсутствия? Живы ли те, кого он когда-то называл друзьями? Доложив на карауле, что Сигарт по прозвищу Окунь наконец-то прибыл с назначения, он вошел в Сиэлл-Ахэль.

Изначально цитаделью называли небольшое укрепление внутри крепости — оно предназначалось для того, чтобы служить последним опорным пунктом в случае, если враг перейдет через основную стену. Однако вскоре это название само собой распространилось на весь город. Хотя назвать Серую цитадель городом можно было с натяжкой — что это за город, где живут одни лишь воины?.. Центром Сиэлл-Ахэль был замок, вокруг него расположился плац — огромный, вымощенный серым гранитом квадрат. Его использовали для построений и торжественных церемоний, вроде приведения к присяге фриннов или прощания с погибшими перед тем, как их отдавали на съедение зверям. По периметру плаца стояли одноэтажные здания — бараки; здесь жили воины в то время, когда находились не на задании. У каждого барака было по два входа, один — со стороны площади, чтобы все рыси могли быстро построиться в случае общего сбора, другой выходил на задний двор. Тут хэуры проводили свободное время, занимаясь своими делами. Еще дальше от замка находились склады, где воины получали одежду и оружие — конечно, если кто-нибудь вдруг не решал, что обязан добыть последнее в бою. Других сооружений в Цитадели не было — дальше возвышались лишь величественные серые стены, те самые, за которые Сиэлл-Ахэль и получила свое прозвище.