Йен Уотсон - Черный поток. Сборник

• Название: Черный поток. Сборник
• Автор: Йен Уотсон
• Издательство: Подсолнечник
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016

Йен Уотсон — один из крупнейших английских писателей, работающих на стыке научной фантастики и фэнтези и оказавший значительное влияние на развитие этих жанров в 90-е годы. Достаточно сказать, что знаменитая «Имаджика» Клайва Баркера очень многим обязана именно ему.

Действие романов «Черный поток» об удивительной судьбе девушки Йалин разворачивается в мире, разделенном рекой, которую невозможно пересечь из-за таинственного Черного Течения. Эта река расколола человеческую цивилизацию на Восток, существующий по законам «феминистической» демократии, и Запад с традиционной «мужской» теократией. Эти два мира почти ничего не знали друг о друге, пока Черное Течение, руководствуясь непостижимой логикой нечеловеческого разума, не позволило Йалин пересечь реку дважды…

«Внедрение» — первый роман Уотсона, вышедший на русском языке.

Разум земной и разум инопланетный бьются над решением «имбеддинга», некой «внедренной» в сознание языковой матрицы. Только вот цели у землян и пришельцев явно не совпадают.

---

Цвинглер сосредоточенно склонился над термографическими снимками района, переданными со спутника Геологических Исследований перед самым их отбытием. Он отметил несколько оставшихся тепловых точек в безбрежном однообразии холодных вод. Отец Помар тоже черкнул им пару ориентиров. Хотя и эта карта давно устарела из-за расширяющихся масштабов наводнения. Техасец вел машину сквозь стену дождя очертя голову, стремительно и безоглядно, полностью доверяясь приборам и просроченным вычислениям.

— Здесь просто не во что врезаться, друзья мои, — позевывая, говорил он. — Не за что и зацепиться.

Два тепловых источника Помар отметил особо, потрясенный самой возможностью их обнаружения со спутника. «Вот что значит современная наука!» Скопление костров оказалось замеченным сквозь дождь с высоты в несколько сотен миль. Пастор умолял их захватить его с собой ради нового покушения на сознание шемахоя. Цвинглер ему, естественно, отказал.

Может быть, на самом деле ему куда больше хотелось окончательно вычеркнуть Пьера из своей жизни, чем снова встретиться с ним?

Соул в который раз задавал себе этот вопрос, но так и не мог решить. Он даже почувствовал облегчение, когда первая точка оказалась пуста. Какая-то деревня, на несколько футов ушедшая под воду — пустынная, с разбухшими от сырости угольками костра, подпираемого наспех связанным помостом. Это напомнило Соулу картины жертвенника инков — Солнечный Алтарь в Мачу Пикчу[38]. Странно было встретить такое в джунглях далеко от Анд. Может быть, местные индейцы были потомками инков, вырожденцами, взывающими сквозь ливень к Солнцу вот с этого жалкого помоста с костром? И добились при этом только того, что с неба к ним спустился вертолет, направленный инфракрасными глазами космических соглядатаев, для того, чтобы продать их мозги звездам.

Но здесь не было и намека на присутствие человека.

Они зависли на несколько минут над прогалиной, гоняя винтом рябь по воде, после чего, взмыв вверх, продолжили движение выбранным курсом.

И все же не было причин стесняться встречи с Пьером, учитывая такой поворот событий. Все равно француз вместе со своими нынешними соплеменниками был сейчас во власти наркотика — сказочной плесени, которой они лакомятся в своих джунглях.

Извилистое полукольцо больших соломенных хижин, что составляли главную деревню, охватывало озеро подобно коралловому атоллу. Россиньоль опустил свой вертолет на поплавки и бросил якорь. Трое его спутников, выкарабкавшись наружу, бросились в бурые воды и, увязнув почти по пояс, двинулись к небольшой лесной прогалине, где пляски при свете костров были в самом разгаре.

Индейцы все до одного были нагишом, не считая гульфика из перьев ослепительно-яркого окраса, напоминавшего пучки лобкового ворса, похвастаться которыми мог лишь какой-нибудь чрезвычайно экзотичный нудист-инопланетянин. С горящими глазами толпа осаждала небольшую хижину, под предводительством человека, чье тело было так обильно изрисовано, что трудно было определить его возраст — и был ли он вообще человеком. Из-за петель и завитков на теле он походил на оживший отпечаток пальца. А красные пятна над верхней губой — точно чудовищные разросшиеся родинки — что это? Жуткое зрелище — сгустки крови, текущей из носа. Шаман распевал тоскливую песню, которую то и дело подхватывали толстозадые мужчины, после чего, протянув ее немного, с истерическим хихиканьем обрывали, будто бросали в воду. На новоприбывших никто не обратил внимания — похоже, цвет кожи в данный момент не имел значения.

— Да они совершенно сбрендили здесь! — засмеялся Честер. — Лучший способ праздновать светопреставление.

Соул разглядел Пьера Дарьяна — он толкался в дальнем углу хижины, голый, как и все прочие, с таким же гульфиком из перьев. Лишь белизной кожи он выделялся среди индейцев, напоминая прокаженного.

Француз сначала замялся, завидев гостей, но затем вновь пустился в пляс — хмуро и озадаченно потрясая головой.

— Пьер!

Соул стал проталкиваться к нему. Его чуть не стошнило, когда он увидел на этом белом теле впившихся в бедра черных пиявок и гниющие язвы от укусов мошкары.

— Я получил твое письмо, Пьер! Мы пришли на помощь.

Естественно, ни слова о том, что это будет за «помощь»!

Пьер прокричал что-то нараспев. Осталось непонятным, отвечает он или только подхватывает песню вождя.

Честер поймал его руку и неистово потряс ее.

— Эй, друг, мы пришли поговорить. Ты не мог бы оторваться на минутку от своих важных дел?

Пьер уставился на руку, которая удерживала его, хлопнул по черным пальцам свободной рукой, сбросив их с себя, и отозвался уже более разборчиво, но его слова по-прежнему тонули в речи шемахоя.

— Богом тебя заклинаю — говори на английском или хотя бы на французском. Мы не можем тебя понять.

Пьер стал изъясняться на французском, но синтаксические конструкции были безнадежно перемешаны — выходила совершенная белиберда.

— Концов не связать, — вздохнул Том Цвинглер.

— Похоже, у него уже пошли свободные ассоциации.

— Структура предложения нарушена, это так. Но, может быть, это его попытка перевести песнопения индейцев.

Вопросительный взгляд Пьера застыл на Соуле.

— Крис? — внезапно спросил он. Затем вырвался из рук Честера и отшатнулся. И вновь подхватил песню татуированного, ухмыляясь голым индейцам, окружавшим его, с мальчишеской гордостью ероша свою голубую опушку.

— Вы видели эти сгустки крови у него под носом?

— Этот человек спятил, — ухмыльнулся Честер. — Мы зря тратим время.

— Том, у него должны сохраниться записи. Он был педантичным человеком. Несколько романтичным — но педантом. Возможно, мы просто пытаемся его расшевелить не в самое подходящее время. Пойдем лучше заглянем в его хижину: поищем записи. Свидетельство его помешательства.

— О'кей, оставим этих ребят тешиться своими играми. Странно только, почему они танцуют здесь, а не в деревне.

— Здесь еще достаточно мелко — скорее всего, поэтому.

В одной из хижин Честер нашел диктофон Пьера и дневники, засунутые в рюкзак, подвешенный над водой.

Забравшись в вертолет, Соул принялся вслух переводить дневник Пьера. С растущим возбуждением, трепетом узнавания, он прочел его от корки до корки. В начале нового года в дневнике зияла брешь — продолжительная пауза в несколько пропущенных страниц, словно чистые листы были единственно возможным средством выразить то, что он имел в виду.

— Так он встретил партизан?

— Похоже, что да.

— А теперь еще это напичканное наркотиками дитя. Вот оно что. Поразительно. Он нашел так много — и все время был в центре событий.

— Согласен, Крис. Картина весьма правдоподобна Но помни, сейчас Невада — пуп земли. Там центр событий. Как говорится, звезды правят нашими обстоятельствами.

— Да, конечно, — неохотно согласился Соул. Он был даже рад, что Пьер сбрендил. Интересно только, надолго ли?

Цвинглер кивнул Честеру:

— О'кей. Начинаем «Падение Ниагары».

— Думаете?

— Надеюсь, черт возьми! Записки француза подтверждают, что мы на правильном пути. Жюль, будьте добры, вызовите Чейза и Билли.

— Добро, — расплылся в улыбке негр. — Люблю начинать с шумом.

— Чейз, — внятно произнес Цвинглер в микрофон. — «Почему ночью небо темное?»

— По случаю того, что вселенная расширяется, — протрещал ответ в динамике.

— Правильно, Чейз. Теперь слушай. Пароль — «Ниагара». Запомнил?

— «Ниагара» — и все?

— Пока. «Падение» откладывается до прибытия вертолета. Посылаю Жиля за вами. После высадки приступайте немедленно к «Падению Ниагары». Мы эвакуируемся в направлении Франклина. Вызывайте Манаус — пусть направят туда самолет. И передайте в комитет, что все идет по плану. Посылаем документы и аудиозаписи для ознакомления. Отправьте их в Манаус первым разведсамолетом, пусть оттуда передадут на факс консульства.

Напоследок Цвинглер еще раз просмотрел инструкции, прежде чем дать отбой связи.

— Вы что, посылаете записи Пьера в Штаты?

— Естественно. Они — наш единственный материал для шемахойского языка.

Трое мужчин вновь зашли в мутные воды. Честер тащил огромный парусиновый рюкзак, а Цвинглер — наплечную сумку, какие используют для доставки авиабагажа. Они добрались до хижины Пьера, когда вертолет поднялся в воздух. Цвинглер бросил свою авиасумку на рюкзак, чтобы не промокла.

— Том, как насчет того, чтобы объясниться? Я все еще не вижу берегов.

— О'кей, Крис.

— Что это за Франклин?

— Взлетно-посадочная полоса в джунглях. Используется для эвакуации согласно Амазонскому проекту, южной его части. Время от времени может принимать реактивные самолеты. Именем Тедди Рузвельта[39] уже названа река, так что мы назвали именем Франклина[40] взлетно-посадочную полосу.