Фарман Керимзаде - Снежный перевал

• Название: Снежный перевал
• Автор: Фарман Керимзаде
• Издательство: Гянджлик
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1988
• ISBN: 5-8020 0125-9

Роман Фармана Керимзаде «Снежный перевал» отображает события, происходившие в одном из горных районов Закавказья в 20—30 годах. Писатель рассказывает об исторически знаменательном и сложном этапе советской деревни — коллективизации.

---

Когда приезжие седлали коней, Новраста вручила Халилу винтовку Имана и патронташ. Но в нем было всего пять патронов. Халил опоясался патронташем, а винтовку закинул за спину. Теперь он, как имеющий оружие, ехал впереди.

Впереди чернели угрюмые скалы и огромные глыбы камней, принесенные горным потоком. Когда подъехали к скалам, Араб навострил уши, остановился. Халил снял с плеча винтовку, дернул поводья. Араб медленно пошел по едва видимой в темноте тропинке.

«Негодяи, они преградили дорогу», — подумал Халил. Он поднял винтовку.

— Эй, кто там?

Звук выстрела заглушил его крик. Араб поднялся на дыбы, дико заржал и свалился на землю. В горах пронеслось эхо.

Халил смог выстрелить только раз. Пуля расплющилась о скалу и отскочила в сторону.

Абасгулубек, услышав выстрел, тотчас спрыгнул с коня. Передав поводья Ширали, он побежал вперед, наклонился, пополз между камнями. Нашел в снегу выпавшую из рук Халила винтовку.

Здесь он был очень удобной мишенью. Он отполз назад и спрятался за камнем. Левой рукой перезарядил винтовку, тщательно прицелился в темное пятно в зарослях. Сделал два выстрела. Бандиты, затаившиеся за скалой, ответили огнем. Совсем рядом просвистели пули. Воспользовавшись минутным затишьем, Абасгулубек подполз к Халилу.

На лицо Халила упала капля. «Может, идет дождь?! — подумал Халил. Столько лет они были друзьями. Он ни разу не видел, чтоб губы Абасгулубека дрожали. Что же случилось с ним теперь? Ведь Абасгулубек остался совсем один. Отовсюду летят пули, а он безоружен. Кербалай оказался негодяем. Растоптал прежнюю дружбу. Устроил им засаду.

Абасгулубек оттащил Халила к скале, на самом краю ущелья. Пули уже свистели со всех сторон, плющились, дробили лед. Абасгулубек потянул затвор. Магазин был пуст. Он швырнул в сторону ставшую ненужной винтовку.

«Эти бандиты хотят посмеяться надо мной. Думают, что я дрожу за свою жизнь. Что ж, все кончено. Какая польза жаться к скале?»

Абасгулубек поднялся во весь рост, почувствовал за собой мрачную пустоту ущелья.

— Стреляйте! — крикнул он. — Бегите обрадовать Кербалай Исмаила, что убили Абасгулубека. Пусть у него успокоится сердце. Это будет его последней радостью.

Но никто не стрелял. Видимо, те, в засаде, слушали его.

— Что вы медлите? Боитесь?

Снова раздался залп. Стреляли по ногам. Когда дым рассеялся, Абасгулубека уже на площадке не было.

Ширали стоял, держа в руках поводья коней. Талыбов даже не слез с седла. Наконец он повернул коня и что есть мочи поскакал назад. Ширали остался один. Он кинулся вперед искать Халила; никто не преграждал ему дорогу, не стрелял в него. Из-за камней показались люди в больших мохнатых папахах. Ширали, не обращая на них внимания, подбежал к Халилу.

— Чтоб глаза мои ослепли, брат, — сказал он, положив голову Халила на колено. Руки Халила повисли, словно плети. Глаза его были полуоткрыты.

— Сними с него патронташ, — приказал Гамло.

— Отдай, Ширали, — прошептал Халил.

Гамло поймал патронташ в воздухе, потряс его. Затем медленно поднял ружье, намереваясь застрелить Ширали.

Щелкнул курок, но выстрел не раздался.

— Гамло, разве не достаточно? Он же наш земляк, — сказал один из его людей, закрывая собой Ширали. — Ты хочешь сделать всех врагами?

Ширали, опустив глаза, смотрел на пляшущую тень Гамло на снегу. Тень медленно отдалилась. Кто-то крикнул Гамло:

— Мы своими глазами видели, как Абасгулубек свалился в ущелье. Оттуда никто не выбирался живым.

— Абасгулубек сможет выбраться.

Халил доживал последние мгновенья. Он собрал все оставшиеся силы, попытался подняться. Казалось, хотел взлететь. А может, мечтал увидеть улыбку на еще пахнущих молоком губах сына. «Что это грохочет? Быть может, трактор, посланный в их село? Куда ушел Абасгулубек? Где Араб?»

Он слегка приподнялся, увидел Араба. При свете луны блестела отделка на сбруе коня. Блеск усилился, стал величиной с солнце, затем погас...

Гамло спустился вниз, в ущелье. Впереди он увидел небольшой холмик, покрытый снегом. «Неужели это Абасгулубек? Нет. Не мог он так скоро замерзнуть и покрыться снегом». Носком чарыка стал разрывать снег. Это была старая женщина. «Мать Бейляра», — сплюнул Гамло и ушел, оставив два глубоких следа на снегу. Наконец он нашел то место, куда свалился Абасгулубек. Снег был примят, и то тут, то там виднелись пятна крови. Следы привели его на другой берег реки, к громадному старому дубу. Дуб этот был известен всей округе. Когда-то давно его ударила молния, начисто срезав верхушку и оставив только огромный, раздавшийся вширь ствол. Со временем в стволе дерева образовалась расщелина: там зимой чабаны прятались от холода, разводили костры. Над дубом и сейчас вился дым.

«Куда же он провалился? Куда бы ни ушел, все равно ему не спастись!»

И вдруг ему почудилось, что перед ним стоит не дерево, а сам Абасгулубек с дымящейся папиросой в губах.

Абасгулубек был подобен могучему дубу. Они срубили его.

И, падая, он должен был найти такое же, как сам, могучее дерево, приникнуть к нему.

Гамло, оторопев, отступил на несколько шагов. Поднял винтовку, прищурил глаз, медленно потянул курок. Но пальцы словно одеревенели. Что это снова случилось с ним? Собрав все силы, резко дернул курок. Пуля сорвала со ствола кусок коры. И вдруг ему показалось, что дерево растет, надвигается на него. Он выстрелил снова, на снег упали куски дерева. Ему казалось, что ствол сейчас повалится, загрохочет, заставит задрожать горы и скалы, подомнет его под себя.

Гамло истратил пять пуль, а над расщелиной все еще поднимался дым. И рядом на льду расплывалось пятно алой крови.

***

Схватив за поводья коня, Талыбова привели к Кербалай Исмаилу. Зульфугар протянул Кербалаю упавший на землю пистолет Талыбова. Кербалай не захотел даже допрашивать его.

Гамло сказал Кербалаю:

— Солдаты не знают дороги в наши села. А этот, — он кивнул на Талыбова, — может привести их.

— Откуда ты пришел? — равнодушно спросил Кербалай.

— Из города.

— Значит, ты большой человек. Хорошо, я не убью тебя. Ты своими глазами увидел случившееся. Иди, и если еще раз я встречу тебя в этих местах, никто и костей твоих не соберет. Ты слышал?

Он немного помолчал, а затем добавил:

— Пойди скажи им, чтобы завтра пришли к Кара-гая и забрали труп Халила. А Абасгулубека они не увидят. Я сам похороню его. Он вышел из нас и должен быть с нами. За кого бы он ни погиб, он все же наш. Я похороню его рядом со своим сыном. Ты слышал?

Талыбов почувствовал, что голос Кербалай Исмаила срывается, что он вот-вот заплачет.

...При свете луны меж надгробных камней, темнеющих на холме, ехал всадник. Это Талыбов возвращался в Веди. Небо было усеяно звездами. Скоро, совсем скоро взойдет солнце, которое растопит снег в горах и уберет завалы с дороги.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Они лежали на снегу. Схваченный за ночь морозом снег напоминал марлю. Не было конца-краю этой марле; она покрыла горы, ущелья, долины гор, на которых растили пшеницу.

Опустив голову и сжав пальцами четки, Кербалай Исмаил стоял у ног убитых.

Кербалаю вдруг привиделось, что два друга воскресли, встали, а он опрокинулся на спину, — повернулось вспять колесо судьбы, переменилось время.

Лоб покрылся холодным потом, он закрыл и открыл глаза, пытаясь избавиться от этого наваждения.

Мужчина с отвислыми усами, сидевший на камне, щелчком пальца стряхивал пепел с папиросы на снег. Все молчали, никто не осмеливался взглянуть на убитых. Это было самое серьезное дело после того, как Кербалай Исмаил закрыл «границу». Первые жертвы не принесли ожидаемого спокойствия, уверенности в своих силах; случившееся лишь потрясло их.

Никогда Кербалай не мог представить, что станет участником такого преступления. Странная мысль пришла в голову: словно он сознательно сбился с пути, оказался в болоте, где вместо воды и жижи — кровь. Он сделал лишь шаг, но уже вся ступня в крови. Если двинется дальше, кровь подступит к горлу, он захлебнется в ней. А назад пути нет...

— Боже, храни нас, — вздохнул Кербалай, проведя рукой по щеке. Огрубевшая на морозе ладонь оцарапала лицо. Только сейчас он узнал сидевшего на камне человека.

— Магеррам! — прошептал он.

Племянник опустил на землю приклад винтовки и, опершись на нее, нехотя поднялся, медленно приблизился к Кербалаю, спросил, не поднимая глаз:

— Да?

— Погляди, куда запропастился этот проклятый богом...

— О ком ты?

— Я говорю о Гамло.

С недавних пор Магеррам стал отпускать бороду. Белки его глаз были в мелких красных прожилках, а лицо напоминало кожуру граната. Он походил на бесконечно усталого, измученного человека.

— Да, наломали мы дров, дядя. До сих пор у нас был один враг — род Усубоглу, а теперь мы на ножах с самой властью. С той самой, которую покойный...