Геннадий Марченко - Музыкант. Том 1

• Название: Музыкант. Том 1
• Автор: Геннадий Марченко
• Жанр: Альтернативная история

Еще один попаданец в прошлое...  Алексей Лозовой, 63 лет от роду, музыкант на излете карьеры оказывается в теле 15-летнего парня в 1961 году...

---

Не сразу, но Ольге все же удалось воплотить в жизнь мою задумку. Когда мы закончили первый репетиционный день, за окном уже сгущался вечер, и я по телефону вызвал для своей подопечной таксомотор. Все-таки хорошо, что уже в эти годы существует подобный сервис, пусть только и в больших городах. В ожидании машины напоил ее чаем с конфетами, а на прощание вручил ноты и тексты песен, чтобы на досуге девушка тоже поработала.

— Запомни, никто пока не должен знать о нашем проекте, — сказал я Ольге уже в дверях. — Максимум — мама с папой, и их предупреди, чтобы слишком много не болтали. Думаю, до осени мы с тобой запишем магнитоальбом, а там, глядишь, и пластинка выйдет. Тем более — лично мое мнение — материал по-настоящему достойный…

"Хотя и голимая попса за редким исключением", - подумал я.

— Ладно, беги, а то вон водитель уже сигналит.

Насчет ансамбля я быстро подсуетился. Выручили ребята из "Апогея", которые согласились аккомпанировать Завьяловой на своей репетиционной базе в парке Горького, где мы и провели следующий месяц, не считая моих отлучек на тренировки. По расчетам клубного медика, в конце июня я уже мог выйти за дубль, а там, если все нормально, и до основы рукой подать. Пока "Динамо" шло на втором месте, отставая на четыре очка от "Спартака". Не помню, если честно, как развивались события в чемпионате в прежней реальности, не исключено, что в этом сезоне уже красно-белым улыбнется удача. Тогда мне нужно побыстрее возвращаться на поле, чтобы своей игрой внести соответствующие коррективы.

С помощью "Апогея" мы до малейших деталей отработали весь музыкальный материал Ольги, которой меня так и подмывало придумать псевдоним. Не Мадонна, конечно, но хотя бы что-то вроде Адель. Нравилась мне эта английская певица, что уж тут… Так ведь опять же, мать его за ногу, худсовет зарубит на корню. А может, имя оставить, а изменить фамилию? Так ведь многие артисты делают, и ничего, сходит с рук. Все-таки Завьялова — какая-то увядающая фамилия, нам бы что-нибудь пожизнерадостнее.

И затягивать с этим не стоит, мы уже планировали запись альбома, на который я собирался требовать деньги у ее родителей. Мог бы и сам оплатить, деньги имелись, но и так уже творчески в нее вложился, пусть теперь мама с папой приложат руку.

А еще я планировал пристроить свою подопечную в какое-нибудь учреждение типа филармонии, иначе кто ее выпустит на сцену?! А так все официально, комар носа не подточит. И худсовет тоже будет ее слушать при филармонии, принимать программу.

Понятно, что в столичную не пробьешься, а вот в провинциальную, как "Апогей", почему бы не попробовать? Может, туда же и пропихнуть Ольгу, во Владимирскую? Вроде бы не так далеко от Москвы, будет, как мои рокеры, там числиться, появляясь во Владимире лишь эпизодически.

— Можно попробовать, у нас на следующей неделе как раз там отчетный концерт, закину удочку, — сказал Миха, выслушав мое предложение. — Думаю, твое имя должно сыграть свою роль. Во всяком случае, с нами это прокатило.

Прокатило и на этот раз. Сначала, конечно, девушку пригласили на прослушивание, куда она все же поехала как Адель. Я голову изломал, и в итоге все же решил, что такой творческий псевдоним ни к чему не обязывает, можно придраться разве что к тому, что имя иностранное. Но, к моему удивлению, прокатило.

Аккомпанировал Адель ВИА "Апогей", благо что ребятам во Владимир дорожку уже проторили и считались в филармонии своими, чуть ли не доморощенными звездами, как написали в одной из местных газет. Да и кто еще мог быстро выучить репертуар, все партитуры? Я заранее договорился с парнями, что девушке пока придется кататься и выступать вместе с ним. То есть у них будет и своя программа, и совместная — "Адель и вокально-инструментальный ансамбль "Апогей". Понятно, что технически в это время нереально еще было сделать минусовую фонограмму, да и я был всю жизнь противником и "плюсов", и "минусов".

А затем местный худсовет ознакомился с репертуаром, я при этом, кстати, лично присутствовал, и был свидетелем, как трое товарищей в костюмах и одна немолодая дама единогласно проголосовали за подборку песен начинающей певицы Адель.

— Единственная проблема, — сказали Ольге, — вы же учитесь на очном отделении училища имени Гнесиных. А согласно трудовому кодексу у вас не получится совмещать учебу и работу в филармонии. Либо…

— Либо что? — спросил я.

— Либо мы берем вашу подопечную на полставки.

— Идет, — махнул я рукой, не давая Ольге и рта раскрыть. — Она согласна.

В общем, одну проблему решили. Жаль, конечно, что нельзя самому заделаться продюсером и замутить собственный проект, те времена еще не наступили, а может и не наступят — не знаю, как там Шелепин работает с моим письмом, и дошло ли оно до него. Как бы там ни было, следующим пунктом в моих планах была запись альбома под рабочим названием "Адель". Ну а что воду мутить, нормальное название, сразу понятно, кто поет.

Когда я по телефону озвучил сумму Владимиру Климентьевичу, тот на некоторое время замолчал, в трубке раздавалось лишь его сопение. Затем Завьялов наконец выдавил:

— Пятьсот рублей? Это же… Это две моих месячные зарплаты.

— Ну а как вы хотели, Владимир Климентьевич? Аренда студии, звукорежиссеру нужно заплатить, демо-запись — все денег стоит.

Как ни вздыхал папа восходящей звезды эстрады, а, поскребя по сусекам, необходимую сумму собрал. Затем одну из копий магнитоальбома я отвез на Апрелевский завод грампластинок, который тем временем уже готовил к выпуску второй диск трио "НасТроение". Доложил Льву Борисовичу, что и на этот раз материал согласован с худсоветом Владимирской филармонии, а вот вам еще и подборка цветных фотографий нашей Адель для обложки будущей пластинки, ежели такая, хочется верить, появится. Фотографировал я девушку лично на свой "Nikon F", используя привезенную еще из Японии цветную пленку, а вот проявкой-печатью занимались уже в фотоателье Дома быта. По моей просьбе напечатали несколько снимков большого формата, которые я и вручил Льву Борисовичу.

— Мда, однако, — бормотал под нос Кугель, разглядывая снимки сквозь толстые линзы очков.

Действительно, некоторые фотографии неподготовленного советского гражданина мужского полу могли ввести в чувство легкого… возбуждения. Нет, там было без особых фривольностей, но то, что через двадцать пять — тридцать лет станет нормой, пока воспринималось весьма вызывающе. Как, например, снимок, где Адель стояла в мини-юбке, раздвинув ноги на ширину плеч, одна рука на поясе, а вторая вытянута вперед, и указательный палец нацеливается в объектив фотоаппарата. Да еще и прическу Ольге-Адель по моему требованию пришлось изменить, причем мы поехали в парикмахерскую, не ставя ее мать в известность, а после драки, как известно, маши кулаками сколько влезет. Избавились от длинных волос, которые девушка отращивала несколько лет, и под моим чутким руководством сделали ассиметричную прическу "боб" с легким мелированием. То есть слова "мелирование" столичные парикмахеры еще не знали, да и во всем мире, возможно, тоже, так что мне пришлось доходчиво объяснять, что я хочу видеть на голове своей подопечной, которая сидела в парикмахерском кресле ни жива, ни мертва.

На следующий день Ольга рассказала, что дома обошлось без выволочки. Сначала мама, конечно же, была в шоке, а затем заявила, что прическа просто обалденная и она хочет себе такую же. Мнения папы никто не спрашивал, тот только открывал рот и хлопал глазами. Хе, похоже, я обозначил новый тренд в парикмахерском искусстве, потому что при нашей следующей встрече Нина Константиновна щеголяла точно такой же стрижкой, сделанной у того же мастера. В общем, они с дочкой стали еще больше напоминать сестер.

А фотографию для обложки Лев Борисович все же выбрал по моей наводке — ту, где Адель предстала в образе чуть обвисшей на тонких веревочках марионетки. Поскольку решили назвать пластинку "Игрушка", то такая обложка смотрелась как раз тему.

Пластинка "Игрушка" с сексапильной марионеткой на лицевой стороне конверта вышла в сентябре, причем Лев Борисович, предчувствуя успех диска, поставил печать тиражом сразу 50 тысяч экземпляров. И не прогадал — пластинка разлетелась как горячие пирожки на вокзале. Вот только к тому времени я снова жил футболом, и что было сил тащил "Динамо" к золотым медалям чемпионов страны второй год подряд.

Глава 18

Чудны дела твои, Господи! Это ж надо додуматься — открыть напротив раздевалок для футболистов буфет с продажей коньяка! И в чью светлую голову пришла такая оригинальная мысль?

Ладно, Бог с ним, с коньяком. Нам тут побеждать надо, не до буфетов сейчас, если только горе заливать после поражений…

Свой первый матч за основной состав в этом сезоне я проводил 14 августа, появившись в матче с "Араратом" на поле с первых минут. Мое возвращение динамовские футболисты встретили шутками и подначками, но чувствовалось, что настроение у них не самое радужное. Мы отставали на пять очков от шедшего первым "Спартака", который был явно разозлен неудачей в прошлом сезоне, рассчитывая в этом уж точно добраться до золотых медалей. Ну-ну, поглядим, как у них это получится. Во всяком случае, мой первый выход на поле в игре с армянскими футболистами ознаменовался дублем, а в итоге мы разгромили "Арарат" со счетом — 5:1.