Александра Гейл - Дело Кристофера

• Название: Дело Кристофера
• Автор: Александра Гейл
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Всего несколько часов назад я была уважаемым ученым, а теперь волей случая оказалась соучастницей, которая летит на другой конец мира, чтобы спрятаться там от властей США. А еще я собираюсь работать на одного из самых опасных людей планеты, который по совместительству гадкий, жестокий, самовлюбленный кретин. И мой экс… Кстати, я выхожу замуж! Пфф, ну конечно не за него!

---

— И что бы это значило? — интересуется Картер.

От этих слов в горле снова застревают рыдания. Мне так хочется уткнуться носом в его шею, спрятаться там ото всего мира, от взрослой жизни с ее заботами, так хочется раствориться в этих отношениях без остатка… Но я не верю Шону. Он — всего лишь моя воплощенная эротическая фантазия, в другую часть жизни Джоанны Конелл ему доступ закрыт. Я не расскажу о нем ни Робу, ни Керри, потому что и сама знаю — ничего не выйдет. Не после того, что было. Мы можем сколько угодно менять кровати, избавляясь от зарубок, но стереть память невозможно.

— Просто… уезжай, — хрипло говорю я.

— Ты… — начинает Шон, но внезапно застывает и смотрит мне за спину. Оборачиваюсь тоже.

Марион стоит посреди коридора. Ежик светлых волос, выбившихся из косички, розовая кружевная пижамка и здоровый коричневый заяц, которого она носит почему-то за одно ухо, превращают малышку в настоящего ангелочка. Ее огромные, по-детски наивные глазки доверчиво распахнуты, и в них застыл откровенный восторг.

— Керри меня попросила… — зачем-то начинаю я оправдываться, а Шон резко переводит взгляд на меня, а потом просто уходит, хлопнув дверью. Этот звук заставляет вздрогнуть всем телом.

С Марион мы просто родственные души. Она, как и я, любит лаймовый пирог, мультик Рапунцель и Мадлен. Если бы не Клегги, мне пришлось бы очень тяжко, хотя временами они смотрят на малышку так, что сердце разрывается от боли. Резонирующей боли. А потому я бесстыдно вру, что у меня на выходные огромные планы, не позволяя Мадлен привязаться к Марион еще больше, а Роб одними губами шепчет слова благодарности.

Но я переоцениваю собственные силы. С непривычки просидеть с ребенком целый день — то еще удовольствие. Марион нечаянно перебила мне половину посуды, упала и поранила колено, порвав колготки. Долго плакала, причем именно из-за последних. А после перемазала почти всю оставшуюся чистую одежду и, наконец, оторвала ухо любимому зайцу. Керри меня убьет. Ей растить четырех детей сразу не в тягость, а я с одним справиться не могу.

Единственный полноценный день, и я готова растянуться на полу, сладко посапывая.

Стоя напротив зеркала, я вспоминаю вопросы, которыми засыпает меня Марион. Почему твои волосы стали другими? Зачем ты столько работаешь? А Кен почему больше не приходит?

Разумеется, под Кеном она подразумевает Шона. Она думает, что я Барби, по крайней мере была таковой, пока не покрасилась, и, разумеется, у меня должен быть свой кавалер. Ей не объяснить, что не приходит он из-за нее.

Хотя, это не совсем правда. Следующий свой визит Картер наносит мне именно из-за Марион. Как раз когда я готова отключиться от усталости и выгляжу, опять же, не побоюсь признаться, ужасно.

— Керри не имеет права так поступать, — с порога говорит он, только я успеваю дверь открыть. — Если она решила заделаться племенной кобылой, при чем тут ты?

Первая моя мысль, конечно, захлопнуть дверь перед его носом. И будь на его месте кто-либо другой, я бы так и поступила, но Картер есть Картер, его проще убить, чем научить вежливости. Ну или я слишком рада его визиту. Не думала, что он еще раз решится заявиться туда, где обитает ребенок.

— Заходи, — вздыхаю я, но желудок делает какой-то сумасшедший кульбит. Ведь Шон пришел. Ко мне. Несмотря на Марион. А Картер, тем временем, без приглашения проходит на кухню. Думаю, он надеется, что там несовершеннолетние до него не доберутся.

— Конелл, у этого ребенка двое родителей, которые прекрасно с ним справляются. И все, что Керри делает — пытается тебя утешить. Облагодетельствует, позволяя поиграть в мамочку, потому что у ее подруги детей нет, а у нее самой их перебор. Если она родит еще пятерых, может быть этих сможет отдать тебе с концами, как думаешь, а?

— Ты пришел поунижать меня? — срываюсь я. Да, он прав, сама так думаю, но это не значит, что хочу слышать о своей ущербности снова и снова. Ему не понять. И на поддержку рассчитывать нечего. Наивная, глупенькая Джоанна. Каждый раз на одни и те же грабли!

— Я пришел раскрыть тебе глаза! Взгляни в зеркало, ты серьезно считаешь, что счастливые люди выглядят так? Керри, вообще-то, полагает, что для тебя повозиться с ее отпрысками — праздник. Она не понимает, что такое работа, потому что ни дня в жизни этим не занималась.

Ей и в голову не может прийти, что не все мечтают только рожать и растить детей.

И тут до меня доходит, что Картер действительно считает, будто мой предел мечтаний — работать на него и тайком с ним спать.

— Постой-ка, а с чего ты взял, что я не мечтаю о детях? С чего ты взял, что я не завидую Керри? Я уверена, что у меня тоже будет большой дом, любящий муж и уж один ребенок как минимум.

— Эта идея чуть жизни тебе не стоила.

— Но я от нее не откажусь. И, разумеется, буду все успевать. Как Пани.

— Пани? Ты серьезно? Дебильнее примера ты найти не могла, потому что она собственными руками навредила своему ребенку. — Я знаю, знаю ведь, что верить ему нельзя, но не могу зажать уши руками и не слушать. — Ее во время беременности отравили.

Случайностей в этой истории нет. А Алекс и не знал, естественно, как было догадаться, что секс ведет к наличию детей. Оба родителя идиоты, а пострадал, как всегда, невиновный. Теперь их дочь — живой, дышащий, самостоятельный человек, который расплачивается за то, что его родители оказались недостаточно осмотрительны. Она будет вынуждена страдать всю свою короткую жизнь. Ну и они, конечно, за компанию. А все почему? Потому что Пани тоже не отказалась от ребенка, уверенная, что будет все успевать! — Я раньше не видела, чтобы Картер говорил настолько эмоционально. Он даже жестикулировать начал. Но меня переубедить это не помогло.

— Аборт чреват последствиями, Шон. И не только физическими. Но как бы то ни было.

Это не твое дело!

— Она лишила Алекса выбора, это ты понимаешь? — Нет, я не понимаю. В смысле не понимаю, куда свернул разговор. О чем он вообще? В чем он пытается убедить меня теперь?

— Ах вот оно что, — фыркаю. — Уверена, бедняга Алекс ее достаточно любит, чтобы простить. И, может, она ему смысл жизни подарила, которого, порой, твоему приятелю определенно не хватало. Но, как бы то ни было, это все равно НЕ ТВОЕ ГРЕБАНОЕ ДЕЛО!

— Черта с два ему был нужен больной ребенок! Алекс родился с серебряной ложкой во рту, и всю жизнь этим пользовался! Он раз за разом портил собственную жизнь, налаживал и снова портил, и снова налаживал, и снова портил. Этот человек понятия не имеет что такое день за днем, год за годом следовать за своей мечтой, не сбиваясьс курса.

Я тру переносицу. Не то чтобы мне не нравился Алекс, но я слишком устала, чтобы обсуждать его сейчас.

— И это логично. Он же не машина!

— Бла-бла-бла, Джоанна. Он идиот. Просадил состояние на тщетные попытки достучаться до совести Пани, а затем и вовсе кокаин. И, что самое смешное, он сказал, что делал это ради своей женщины! В жизни ничего глупее не слышал. Что из этого, по его мнению, было нужно ей? А все потому что был не в состоянии предположить, что она уехала в погоне за своей мечтой о лучшей жизни. О том, что нужно было ей совсем другое!

— О! Так мы все-таки еще говорим о моем смешном желании иметь нормальную семью, а не твоей любовнице и ее благоверном? — окончательно выхожу я из себя.

Несколько секунд Шон просто смотрит на меня. И, кажется, борется с желанием придушить на месте. Когда он, наконец, открывает рот, голос звучит спокойно, но сжатые в кулаки пальцы свидетельствуют отнюдь не о равнодушии.

— Я, Джоанна, веду к тому, что дабы не выставлять себя полным идиотом, стоит иногда сказать правду. Даже если это такой маразм, как желание отправиться на тот свет в попытке продолжить зашедшую в тупик эволюционную цепочку. — Судя по всему, он за что-то на меня злится, причем сильно…

— Правду?! Какую ты хочешь слышать правду? Я не планирую тайно спать с тобой до глубокой старости, мне этого недостаточно! — И тут до меня доходит, что это не внезапное озарение, что подсознательно я это понимала всегда. — Я хочу детей, уверенности в каждом будущем дне, любви и верности. Как… как у Пани и Алекса, Керри и Лайонела, моих родителей, в конце концов! Да даже Роб с Мадлен, пусть детей у них и нет, лучше, чем мы с тобой! Того, что есть, мне мало. Одного лишь тебя мне мало!

На этом запас сил окончательно исчерпан, и я сдуваюсь подобно воздушному шарику, из которого выкачали весь воздух, потому что как бы сильно я не любила Картера, на новые бесперспективные, унизительные, вгоняющие в депрессию отношения я не подпишусь!

Марион строит песчаный замок, а я слежу за ее сосредоточенным перемазанным личиком и пытаюсь убедить себя, что сделала правильный выбор. Я никогда даже не допускала мысли, что у меня не будет детей. И я не соврала, сказав, что одного лишь Шона мне мало. Я всегда хотела от жизни максимум. Стать Бабочкой. Стать любимой женой. Стать лучшей в мире мамой. Если что-то из этого не случится, я буду страдать до конца жизни. Может, не каждый день, но временами точно. В те угнетающие моменты, когда подруги будут рожать детей, а знакомые супружеские пары — обмениваться взглядами, полными любви и преданности. Ну что со мной не так? Вот что? Может, проблемы даже серьезнее, чем я полагала, учитывая то, что мне посчастливилось влюбиться в законченного социопата? Наверное, мое глупое сердце солидарно с еще более глупым телом, и они коллективно противятся идее родить собственного ребенка.