Александра Гейл - Дело Кристофера

• Название: Дело Кристофера
• Автор: Александра Гейл
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Всего несколько часов назад я была уважаемым ученым, а теперь волей случая оказалась соучастницей, которая летит на другой конец мира, чтобы спрятаться там от властей США. А еще я собираюсь работать на одного из самых опасных людей планеты, который по совместительству гадкий, жестокий, самовлюбленный кретин. И мой экс… Кстати, я выхожу замуж! Пфф, ну конечно не за него!

---

И автосервисы забиты под завязку. Один, второй, третий. Не могу же я на пробитой покрышке кататься по всему Сиднею в поисках местечка, где трава зеленее? Останавливаюсь около четвертой по счету мастерской. Захожу в помещение, а там… едва есть где стоять, не говоря уже о сидячих местах. И когда я вижу, сколько здесь смеющихся, бегающих и плачущих детей, меня охватывает паника. Кажется, тут сплошные мамаши с чадами, которых некуда девать. Все, что я могу в такой ситуации: не разрыдаться в голос. Кажется, против меня ополчилось все на свете!

— Меня трогать только в том случае, если вы хотите собственной смерти, — кричу я, влетая на кафедру. — Это не день, а катастрофа!

Туфли летят в сторону, и я встаю босыми ногами на пол. Линолеум вовсе не холодный, но мои ноги так горят, что он кажется ледяным.

— Конелл, что с тобой?

— Я ненавижу машины, детей, туфли и исчерпаемость кофейной материи и… — Шона Картера! Ублюдка эдакого. И шлюху эту его! Молчать! — И пойду спрыгну с моста… Но мне ведь даже это не поможет, потому что я слишком хорошо плаваю!

— Но это же хорошо, — миролюбиво говорит Роб, пытаясь меня успокоить.

— О нет, я не утону. И не застрелюсь, ведь я не смогу зарядить пистолет, даже если его найду.

И не повешусь, так как пока вяжу узел переломаю ногти и растеряю всю решимость. Ну что я за розово-пушистое бесполезное создание? — В этот момент раздается эпичный всхлип, после которого по моим щекам начинают течь все слезы, которые я ухитрилась сдерживать… аж с семи часов утра. Браво, Конелл. Ты просто умница!

Не выдержав внимания коллег, я ныряю под стол, не переставая всхлипывать. Ну теперь они хоть меня не видят. Слышу, как открывается дверь. Только бы не Картер, только бы не Картер! Наклоняюсь еще ниже, выглядываю из-под перегородки, кроссовки. Уф, это Каддини!

— Хм, туфли Док есть, а самой Док нет. Где она? — задумчиво спрашивает итальянец.

— Рыдает под столом, — услужливо сообщает секретарша.

— Что? — ошарашенно переспрашивает он.

— Ты что, оглох? Она рыдает под собственным столом. Не делай вид, что ты удивился, это же Конелл.

— А почему она рыдает?

— Не может придумать эффективный способ покончить жизнь самоубийством после того как разочаровалась в кофе, детях и туфлях.

Секретарши — они такие. Услужливые. Вспоминаю очаровательную мисс Адамс и завидую Картеру черной завистью! Вот она классная, а эта… Всхлипываю. Громко выходит.

Что, вы думаете, делает после этого Каддини? Ага, он встает на пол на колени и наклоняется к перегородке, из-под которой все еще торчит мой нос.

— Док?

Но в этот момент дверь снова открывается, и вот теперь там знакомые туфли Картера.

Хватаю Энрике за футболку, притягивая ближе.

— Я потеряла сережку, — быстро шепчу я.

— Что? — недоуменно переспрашивает он.

— Каддини, ты что там делаешь? — раздраженно спрашивает наш ректор.

— Ищу сережку Док! — невозмутимо заявляет итальянец. Умничка!

— А не туфли, нет? Потому что их я уже обнаружил.

Протягиваю Каддини сережку и пытаюсь стать как можно незаметнее. Из-за того, что перегородка не доходит до пола, спряталась я не очень-то качественно, но Каддини отчасти загораживает меня собой.

— Вот, — радостно объявляет он, распрямляясь и показывая Шону свою «находку».

— А самой Конелл ты там, часом не нашел? — ядовито спрашивает Картер. А я перестаю дышать, ведь он угадал. — Почему это ее сережку ищешь ты?

— Потому что без туфель искать сережку неудобно. — Будь речь о любом другом человеке, ответ звучал бы маразматически, но раз в беде именно я — все как надо. Каддини чертов гений!

— Так какого черта она их сняла?! — рявкает Картер.

И тут до помощи страждущим милостиво снисходит секретарша:

— Потому что целый час простояла в автосервисе на таких каблучищах. — Хвала Господу!

— Уверяю вас, сэр, это очень больно!

— В автосервисе?

— По-моему именно это я и сказала, — вежливо-раздраженно повторяет наша местная грымза.

Что ей ректор? Характер-то не спрятать.

— А сейчас она где? — обманчиво-ласково спрашивает Картер, явно понимая, что его водят за нос все здесь присутствующие. После этих слов повисает тишина. Клеггинсы своих не сдают!

— Думаю, — осторожно начинает Каддини, он поднялся, но буквально приклеился к столу, чтобы меня было сложнее разглядеть за его худощавыми ногами. — Она все еще у кофейных автоматов.

— Кафедра идиотов, — бормочет Картер и уходит. А я прозорливо сижу под столом и шиплю, чтобы молчали. Правильно делаю, так как через минуту этот параноик возвращается. А меня, хлоп, и все еще нет. И Картеру приходится уйти ни с чем.

— Долбаный придурок, — говорю я, вылезая из-под стола и кидая на дверь ненавидящий взгляд. Потом подхожу к Энрике и беру в руки его лицо, заглядывая в глаза. — Каддини, я заставлю его взять тебя в проект по квантовому компьютеру. Ты его заслужил!

— Д-да? — покраснев до кончиков ушей, спрашивает парнишка. Не смутись он так, наверное, прыгал бы до потолка.

— Определенно. Так, но на этом еще не все. Теперь я бегу к автоматам, а ты идешь шагом, но движемся мы разными маршрутами, этот гад определенно пошел проверять!

— А как ты побежишь без туфель? — удивляется парнишка.

— Поверь, без туфель я бегаю даже лучше, чем в них.

Я успеваю. Стою около автоматов с зеркальцем и платочком. Поправляю растекшийся макияж. Когда меня находит Картер, я все еще выгляжу заплаканной, и потому его следующий вопрос, хоть и необычен для Картера, ситуации соответствует:

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — я картинно закрываю зеркальце и поворачиваюсь к нему, сглатывая горечь, образовавшуюся в горле. Я не должна показать, насколько зла на него, насколько мне больно. — Ты что-то хотел? — Смотрю в район ворота его рубашки.

— Ты опоздала. — Не знаю как, но понимаю, что это не претензия, касающаяся моего отсутствия на рабочем месте.

— Я пробила колесо. Пришлось ехать в сервис.

— Как, должно быть, это грустно, раз ты все глаза выплакала. — А мог бы и смолчать, между прочим.

— Я плачу от жалости к самой себе, это логично, ведь я женщина. Нелогично то, что тебя волнует мое состояние. Какое тебе дело?

Картер, кажется, аж до скрипа сжимает зубы. А мне так нравится это зрелище. Мне так хочется сделать ему больно и обидно. В этот момент его спасает только появление одного итальянца, который перепуганно переводит взгляд с меня на Шона и обратно.

— Док? Вот сережка.

— Спасибо. Где она была? — старательно поддерживаю я иллюзию неизвестности.

— Под стол закатилась, — так же невозмутимо врет Каддини.

Я киваю, протираю ее от грязи и наощупь вставляю в ухо.

— Разбирательства по поводу моего отсутствия закончены? — спрашиваю я Картера. Я не в состоянии не сказать ему гадость, не уколоть, не обидеть. Если он со мной как прежде, то и от меня получит ничуть не меньше! — Извини, что я пробила колесо. Клянусь, я ничего не подстраивала. И предупредила коллег по кафедре. Но, если хочешь, буду ставить в известность и тебя тоже.

Он снова раздраженно поджимает губы. Но мне мало. Я уже не могу остановиться.

— И я все-таки беру в проект Каддини.

— Я предупреждал тебя, Конелл. Если ты собираешься делать все, что тебе вздумается, сама вылетаешь из проекта.

У итальянца даже глаза округляются.

— Что ты все споришь, Картер? Ты ректор. Тебе вообще не должно быть дела до всяких Клеггов, Конелл, Каддини и прочей мелкой сошки. Ты же у нас решаешь вопросы вселенского масштаба.

В этот момент до Шона, кажется, начинает доходить, что миру не бывать, что спор затеян с целью окончательно и бесповоротно поругаться. И словно в подтверждение его догадки, я добавляю в уже изрядно переполненную чашу терпения ректора последнюю каплю…

— Ну давай, вышвырни меня отовсюду. Мельбурн этого ждет не дождется!

На шее Шона даже жилы начинают проступать. Рада, что поблизости нет журнальных столиков, а вокруг куча свидетелей… Картер вплотную приближается ко мне, и так хочется закрыть голову руками, уберечься, спастись от его гнева. Гнева, который я сама полностью осознанно на себя навлекла. Вот только вместо этого я обманчиво храбро смотрю ему в глаза.

И, кажется, я не видела в жизни ничего страшнее.

— Сделаешь это, и я тебя закопаю, Конелл, — шепчет он мне в лицо. — Я не Монацелли. Я не отдаю то, что мое, не делюсь и не терплю претензий. Каддини перспективный мальчик, можешь походить вокруг меня и поцарапаться, как ты это любишь делать. Если мне это очень понравится, а такое весьма вероятно, то я могу тебе его позволить. Но ты моя Бабочка. Я тебя выбрал. Сам. А это налагает определенные обязательства. Ты будешь говорить гав, когда я велю тебе говорить гав.

И, кажется, инстинкт самосохранения, мне окончательно отказывает, так как я с мазохистским отчаянием выкрикиваю: