Сара Ведлер - Вечная молодость (ЛП)

• Название: Вечная молодость (ЛП)
• Автор: Сара Ведлер
• Жанр: Фэнтези

Той Англии, какой её некогда знали деды наших дедов, больше нет. Остался лишь один единственный город, окруженный со всех сторон стенами, которые отделяют его от того, что находится снаружи. От Ничьей Земли. Город дает приют богачам, которым повстречалась удача, бедным, у которых больше ничего не осталось и тем, кто останется навечно молодым, как Джолетт и Сай. Они не принадлежат ни к числу счастливцев, ни к числу несчастных, и даже ни к числу обреченных на смерть в Ничьей Земле. Они созерцатели. Их единственная задача состоит в том, чтобы защитить от обречённых на смерть единственное, что может сохранить жизнь всем. При этом, они отключили все свои человеческие эмоции. Они ведут превосходную жизнь. До тех пор, пока Джолетт и Сай не встречаются однажды...

---

- Купидов нет? - спрашивает Сай, как будто прочитав мои мысли.

- Кажется, нет. Непонятно, как французы это сделали.

Пейшенс зевает, прикрывая рот рукой. Даже этот ее маленький жест выглядит грациозно и элегантно. В интернате девочек и мальчиков муштруют везде и всюду вести себя идеально. Дети знают правила поведения лучше собственных родителей. Они должны стать идеальными представителями предприятий своих отцов. Это их единственная задача в жизни. Хорошо выглядеть и уметь себя вести. Все остальное улаживают за них запуганные управляющие. Люди, принятые промышленниками на работу для разгрузки, и ничего так не боящиеся, как снова скатиться до статуса простого рабочего. Они функционируют так же хорошо, как и дети промышленников.

- Как насчет этого? - Сай указывает на здание, стоящее немного в стороне, между двумя огромными развалинами.

Отель «Золотые птицы» - написано на входных воротах, когда-то покрашенных в золотистый цвет. Сейчас краска облупилась, повсюду скопилась ржавчина. Заглянув в окна, можно было увидеть облезшие лохмотья обоев и лежащие кругом камни и мусор.

- Отлично. Ждите меня снаружи.  - Я переступаю через выбитую дверь и вхожу вовнутрь. - Эй! Ау! - кричу я в темноту, но не получаю ответа. Я делаю еще несколько шагов, чувствую Мали рядом со мной. Она не лает. Я осторожно продвигаюсь дальше. Ногами постоянно запинаюсь о какие-то препятствия, которые иногда с писком убегают от меня. - Чертовы крысы, - бурчу я, на ощупь иду вперед и натыкаюсь на дверь, которая висит ещё только на одной петле. Я протягиваю руку к выключателю, и мне везёт. Загорается неоновая лампочка. Я обнаруживаю помещение, раньше служившее кладовой. Повсюду стоят изотермические контейнеры и морозилки с вмятинами, частично опрокинутые. Множество полок на стенах забиты пустыми упаковками.

Я беру упаковку розового цвета с нарисованным на ней облачком и читаю: «Baisers d’air» («воздушные поцелуи»). У нас этот деликатес называется «Air Kisses». В этих безе речь идёт о маленьких пузырьках воздуха, желатиновые оболочки, наполненные ничем кроме кислорода различного вкуса. Я небрежно бросаю упаковку на пол. Хоть мне и кажется, что нам не угрожает опасность, я все-таки еще раз отправляю Мали проверить все гостиничные номера, до того, как я приведу сюда Пейшенс и Сая. Складское помещение без окон хорошо подходит для укрытия, хоть здесь внутри и ужасно холодно. Мы можем снова навесить дверь и запереться так, чтобы ни один предательский луч света не прорвался наружу.

- Только одна ночь, говорю я себе. И мы, наконец, вернемся назад. - Всего одна проклятая ночь…

Глава 42

Зайдя в кладовую, Пейшенс все еще улыбается заученной улыбкой.

- Финистерра была лучше, я знаю, - говорю я.

Пейшенс смотрит на меня и пожимает плечами. - Сейчас уже наверно не лучше.

Я вспоминаю пожар и все еще желаю, чтобы от острова ничего не осталось, в то время как Пейшенс наверняка желает жителям счастливого исхода событий.

- Прохладно тут. - Она натягивает свое тонкое платье на плечи.

Я украдкой смотрю на Сая. Жду, что он будет снова закатывать глаза по поводу ее претензий или назовет ее принцессой, однако он совсем не обращает на нас внимание. Он равнодушно перебирает пустые упаковки на полках.

- Да, ты права, - улыбаюсь я Пейшенс. - Давайте разведём костёр.

Пейшенс смеется по-детски, таким смехом, какой совсем редко проскальзывает у нее, начиная с ее шестнадцатого дня рождения.

Я сама совсем не помню моих дней рождений. Время до учебы было удалено из моей памяти после имплантации чипа. Я не знаю, родом ли я из трущоб или была рабочей. Да это и не должно меня интересовать. И все же мне хочется знать, каково это - праздновать день рождения. Каково это, на один день быть в центре внимания. Даже отец Пейшенс появляется на ее дни рождения, осыпает ее подарками и устраивает вечеринку, каждый год эта вечеринка затмевает предыдущую.

У нас, созерцателей, не бывает дней рождений. У нас есть только день досмотра, та дата, начиная с которой мы стали созерцателями. Раз в год наши чипы проверяются и считываются. Я не знаю, что точно узнают контроллеры во время досмотра, но до сих пор я всегда дешево отделывалась, до сих пор…  У некоторых созерцателей чипы после досмотра отбирались. Это был смертный приговор. С того момента, когда тело перестает искусственно подпитываться, мы стареем как в ускоренной съемке и умираем. Могу только надеяться, что эта история с Саем не сделает меня одним из этих смертников.

- Картона у нас много, - улыбается Пейшенс, глядя на Сая.

- 80% всех жертв пожара задыхаются в закрытых помещениях, - бормочет Сай, не оглядываясь. - Ты еще выучишь это в школе. А Джо должна знать это из школы созерцателей.

Я задумчиво смотрю на него. Теперь, когда мы впервые за долгое время находимся в безопасности, Сай видимо решил полностью обнулить свое настроение. Он прекращает осмотр полок и садится на пол. Пейшенс тоже больше не улыбается. В воздухе висит раздражительность, исходящая совершенно точно от моего коллеги созерцателя, и направленная на меня. Однако Пейшенс первая и единственная реагирует на это. Она делает несколько шагов к Саю и садится рядом с ним.

- Эй, что..., - начинает она, поджимает губы и продолжает, - Я прекрасно понимаю, что у вас нет никакого желания терпеть все это. И мне очень жаль, что из-за меня вам... пришлось отправиться в это путешествие.

Сай хмурится и медленно поднимает взгляд. Он буравит меня глазами, в которых я вижу грусть, гнев, давно известную мне темноту. Я уверена, что он спустит на нее все свое разочарование по поводу меня. Однако ничего такого не происходит. - Все хорошо, - тихо говорит он, вытаскивает несколько картонок с полки и складывает их на полу. - Поспи немного. Соберись с силами.

- Хорошо. - Пейшенс ложится и накрывается пузырчатой упаковкой, которая, наверное, уже несколько лет лежит тут на полу. Иногда ее простота даже пугает.

Я прислоняюсь к стене и наблюдаю, как она засыпает и чувствую при этом, что за мной тоже наблюдают. Мои глаза автоматически направляются в сторону Сая. Его волосы всклокочены, взгляд его голубых глаз притупился. Мне не хватает этой светящейся голубизны, также, как и его рук на моем теле и губ на моих губах.

- Чёрт возьми, Сай, - шепчу я и отворачиваюсь.

Я слышу, как он встает. Два, три шага по усыпанному мусором полу. Сейчас он будет стоять за моей спиной. Обнимет меня руками. Извинится за Финистерру. И я поддамся, допущу его близость и, если в следующий раз я и Пейшенс окажемся в опасности, если в следующий раз он примет неверное решение, все, может быть, не так уж удачно закончится.

Я резко оборачиваюсь. Сай не подошёл ближе.

- Пойду, осмотрюсь и раздобуду чего-нибудь поесть, - торопливо говорю я.

- Может, лучше я ... - начинает Сай.

Я уже на выходе качаю головой. - Мали!

- Береги себя, - кричит он мне вслед.

И я исчезаю вместе с моей собакой в рабочем квартале.

Глава 43

Мы с Мали бежим вдоль водоёма. На неоновой вывеске указано, - Сена. Русло реки озарено бело-голубым светом, поэтому оно выглядит так, как будто по нему струится жидкий лёд. Рыб не видно, нет даже несъедобных меченосцев или сиамских бойцовых рыбок, выращиваемых в качестве декорации. Вода как стекло и просматривается до самого дна, выложенного прозрачными мозаичными камушками.

На какое-то время я останавливаюсь и любуюсь видом. Маленькие волны набегают на берег и убегают обратно, словно река хочет вырваться из своих искусственных границ. Капли воды покрывают мои руки, как тонкая паутинка слёз. Мне так хочется сесть на один из мраморных блоков, служащих скамейками, чтобы всю ночь наблюдать за течением воды и ее немой борьбой. Однако мне нужно кое-что уладить.

- Мали, пойдем. - Перепрыгивая через две ступени, я взбираюсь по стеклянной лестнице, ведущей на улицу. Моя собака следует за мой, постоянно тыкаясь носом мне в ногу. Она делает это всегда, когда чувствует, что я чем-то озабочена. Она хочет меня отвлечь, но сейчас мне не до нее. Я не могу уделить ей внимание, даже мои мысли заняты. Моя голова полностью забита Саем, его грусть преследовала меня до города. Я кажусь себе плохой, потому что знаю, что вина за неё лежит на мне. Раздумывая, я приближаюсь к центру города. Улицы становятся шире, фасады чище. Я также вижу первого человека, с тех пор как мы находимся в Париже.

Он идет быстрым шагом и сворачивает за угол. Мне удалось лишь коротко бросить на него взгляд, судя по одежде он промышленник. Однако тот факт, что он ночью один идет по улице пешком, говорит об обратном. Если бы он все же был Купидом, Мали бы залаяла.

Недолго думая, я ускоряю шаги и следую за этим человеком. Между нами не более десяти метров, но кажется, он меня не замечает. Как загипнотизированный, он движется в конец улицы. Я слышу тихое бормотание, однако оно исходит не от него. С каждым сделанным мной шагом, гул голосов усиливается, и когда я следом за мужчиной выхожу из переулка, я вижу, откуда доносятся голоса. Перед нами, на круглой площади перед стальной аркой ворот, собрались сотни, если не тысячи людей. Эта конструкция черная как ночь, возвышается до неба.