Мордехай Рихлер - Всадник с улицы Сент-Урбан

• Название: Всадник с улицы Сент-Урбан
• Автор: Мордехай Рихлер
• Издательство: Текст, Книжники
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 978-5-7516-1024-1, ISBN 978-5-9953-0159-2

Мордехай Рихлер (1931–2001) — один из самых известных в мире канадских писателей. Его книги — «Кто твой враг», «Улица», «Версия Барни» — пользуются успехом и в России.

Жизнь Джейка Херша, молодого канадца, уехавшего в Англию, чтобы стать режиссером, складывается вроде бы удачно: он востребован, благополучен, у него прекрасная семья. Но Джейку с детства не дает покоя одна мечта — мечта еврея диаспоры после ужасов Холокоста, после погромов и унижений — найти мстителя (Джейк именует его Всадником с улицы Сент-Урбан), который отплатит всем антисемитам, и главное — Менгеле, Доктору Смерть. Поиски мстителя сводят Джейка с криминальными типами, из-за чего он в силу нелепых случайностей попадает под суд.

Благодаря сплаву тонкого лиризма, искрометного юмора и едкого сарказма многие критики считают «Всадника с улицы Сент-Урбан» лучшим романом писателя.

---

Временами Джейк проваливался в сон, во сне Всадник хватал за грудки жителей кибуца Гешер-ха-Зив, будоражил их тем же вопросом, которым донимал всех на Сент-Урбан: «Ну, так и что вы теперь делать с этим собираетесь?» Ага, сидеть среди публики на суде во Франкфурте!

Менгеле не мог там присутствовать все время.

По-моему, он находился там всегда. День и ночь.

Джейку вспомнилось, как он сказал Уотерману: «Голем, к вашему сведению, это тело без души. Рабби Иуда бен Бецалель вылепил его из глины в шестнадцатом столетии, чтобы спасти евреев Праги от погрома, и мне кажется, что после этого он так и бродит по белу свету, являясь там, где им больше всего нужна защита».

Где-то он сейчас? — скачет, скачет… Всадник с улицы Сент-Урбан. Летит галопом, под гром копыт. Смотри в оба, Менгеле! Die Juden kommen![327]Вот придет Всадник и сдернет золотую коронку с треугольного пенька на месте одного из твоих верхних передних зубов. Щипцами. Нет, плоскогубцами! Ме-е-едленно.

Стряхнув с себя сон про Всадника, Джейк слез с кровати. Ноги свинцовые, горло саднит… Второе июня, пятница, утро. Нашел халат, повоевав с рукавами, надел и поплелся вниз, лишь один раз остановившись, чтобы, опершись о спинку кресла, звучно перднуть (какое облегчение!), после чего направился ко входной двери, где наклонился и, испытав мгновенный приступ головокружения, поднял утренние газеты. Прищурившись, прочел:

НАД СИНАЕМ ЗАНЕСЕН БРОНИРОВАННЫЙ КУЛАК

Египетский командующий, генерал Мортажи, издал приказ, адресованный всем подразделениям на Синае. В приказе, в частности, говорится: «Настал уникальный момент — момент величайшего исторического значения для всего арабского народа, которому в ходе Священной войны предстоит восстановить грубо попранные права арабов и отвоевать оскверненную и разграбленную землю Палестины…»

…при этом израильские военные, как явствовало из дальнейшего, разъехавшись в отпуска, загорают и нежатся на пляжах.

Ну, хоть войны пока нет, с некоторым изумлением уяснил для себя Джейк, бросил газету на пол и вновь устремился наверх. Где узнал еще много бодрящих новостей. Писая, внимательно смотрел на струю (давно завел сей обычай); вглядывался с надеждой, но и не без критической объективности. С кохонес[328], как он любил именовать про себя это чуть не молитвенное состояние отрешенной готовности ко всему. В то утро моча была ярко-желтой, лилась обильно, пенясь, а частично уловленная в баночку, напросвет выказала содержание слизистых нитевидных включений. Значит, опять пронесло. Еще день жизни без предательской розоватости, которая означала бы застойные явления в почках, камни или даже рак — то, что судьба уготовила отцу. Не заметно также и явной зелени, выдающей присутствие желчи. Либо — хас вешалом[329] — черноты, признака кишечного стазиса или меланобластомы.

Успокоенный, почти счастливый (прямо хоть в пляс иди!) Джейк снова свернулся калачиком в постели и задышал, погружаясь в сон. Стоп, стоп! Что-то там звенит. Нет, на сей раз не в голове. Что-то сугубо внешнее. Телефон!

— Да, — сказал Джейк, — кто это?

Собственный голос, искаженный заложенностью носа, показался ему чужим.

— Ты вроде уезжаешь сегодня на Корнуолл, — донесся голос Гарри. — Так вот, я хотел спросить, нельзя ли мне пока попользоваться твоей хатой?

На Корнуолл? А, ну да. Там Нэнси. И дети.

— А что сегодня за день?

— Пятница.

— Ах, пятница! Тогда а гутен шабес тебе, Гершл!

— Газеты видел?

Да; причем очень обеспокоен ситуацией вокруг Израиля.

— Можешь мне поверить. Беспокоиться совершенно не о чем!

— Гм, — удивился Джейк. — Это почему?

— Нефть.

— Слушай, дружище, давай не будем. Твои эти штучки слушать нет настроения.

— Американский Шестой флот там не зря пасется, это уж будь спок.

— Так ведь и русские не лыком шиты.

— Не беспокойся, американцы никому не позволят раскачивать лодку. Первичное вложение капитала в добычу одного барреля сырой нефти в день на Ближнем Востоке — сто девяносто долларов, тогда как в Венесуэле семьсот тридцать, а в Соединенных Штатах полторы тысячи.

— И что из этого, Гершл?

— Что из этого? Из этого — ЦРУ, Фейсал[330] и «Стандард Ойл». Ну, и…

— Гарри, они же провозгласили джихад!

— Ближний Восток, чтоб ты знал, это золотая жила. Если производить баррель нефти там, он стоит пятнадцать центов, а если в США, то доллар шестьдесят три.

— …и собираются истребить евреев!

— Вот уж это вряд ли. Израиль не колония, которую угнетают империалисты, а скорее колонизаторский форпост. Цитадель первопоселенцев. Уж их-то янки в обиду не дадут. Так я не понял, можно мне попользоваться твоей хатой или нет? Разгром я там не устрою и виски твое не выпью. Буду приносить с собой.

— Да ну тебя, отвали, Гарри! Я позвоню тебе позже. Сейчас вообще не знаю, смогу ли выбраться на Корнуолл раньше чем во вторник утром.

Вновь удалившись в ванную, Джейк вынул изо рта съемный протез, плюхнул в стакан, добавил горячей воды и таблетку полидента, после чего оскалился перед зеркалом. Ух, жуть какая! Как быстро дело-то идет! Эрозия песчаниковых скал! Да тут еще и PYORRHEA ALVEOLARIS (она же болезнь Рига или пародонтоз, как ее теперь чаще называют): в развитой стадии десны отслаиваются от зубов, становятся мягкими и синюшными, кровоточат; при этом зубы, понятное дело, выпадают.

Джейк принялся энергично чистить зубы, отплевываясь розовым.

Потом налил себе итальянского бальзама «Фернет Бранка»: ничто так не чистит язык, как эта горькая дрянь.

Вновь сел на кровать, подтянул колени к груди, развел ноги, отлепил серебряную фольгу от ненавистного суппозитория и, окунув его в вазелин, нащупал анус. Засунул с особо злобным, даже садистским чувством: где твоя, сцука, дырка? — н-на! Смазанные жиром пальцы скользнули по геморройной шишке величиной с вишню.

Потом еще раз принял душ и вставил протез. Выпил две чашки растворимого кофе, мельком проглядел «Таймс». Сразу за передовой статьей целая страница социальной рекламы:

ЗА ВРЕМЯ, ПОТРАЧЕННОЕ ВАМИ НА ОБЕД, ОТ ГОЛОДА УМЕРЛО 417 ЧЕЛОВЕК!

Чтобы без спешки, с удовольствием пообедать, нужен примерно час. С тех пор как вы уселись, по тот момент, когда вы доели десерт, 417 человек умрут с голоду.

Все дело в том, что население земного шара уже превысило ту численность, которую планета способна прокормить. Каждые 8,6 секунды в слаборазвитых странах кто-то умирает от болезней, связанных с недоеданием. Это семь смертей в минуту. 417 смертей в час и 10 000 смертей в день. Причем умирают по большей части дети.

Джейк смел со стола газету и стал звонить Нэнси на Корнуолл. К телефону подошел Сэмми.

— Это говорит начальник полиции, — тоном киноковбоя пробасил Джейк. — У нас есть сведения, что в вашем огороде приземлилась летающая тарелка.

— А, папочка! Тебе позвать маму?

Бен, которого Нэнси, видимо, положила в колыбельку, тут же взвыл.

— Алло.

— Боже мой, Джейк! Что у тебя голос какой-то замогильный?

— Да это от курева… Брошу, брошу.

— Ты где был так поздно?

— Ужинал с Джимми Блэром и продюсером, но на данный момент я не хочу больше про это ничего говорить, потому что в понедельник все может рухнуть.

— С тобой был Гарри?

От испуга у него сразу выскочило «нет», что было, конечно, ложью, но, если вдуматься… отчасти даже правдой.

— А почему ты так решила?

— И ты позволишь ему, пока ты здесь, распоряжаться у нас в доме?

— Нет. Да. Да какая разница?

— Я не хочу, чтобы он у нас в доме хозяйничал.

— О’кей, о’кей, меня машина ждет. Опаздываю. Позвоню тебе потом из студии.

На самом деле после того как Джейк расстался с Блэром и остальными в ресторане (предполагалось, что попозже он, возможно, присоединится к ним в холостяцкой квартирке Бернарда Фарбера в Белгрейвии), как-то само собой получилось, что сперва он подъехал к метро «Риджентс-парк», потому что только в присутствии злобного Гарри можно вытерпеть хвастливый бред Фарбера. Гарри пришлось разбудить и вытащить из постели.

— Давай вставай, Гершл! Поехали пить и веселиться. Девочки, шампусик — только скажи! Мы в развратном Лондоне живем или где?

— Ты-то, может, и да.

— Я? — Джейк не сдержал смешка. — Мы с Нэнси перед сном в постели книжки читаем. И на всякие такие штуки не подписываемся.

— Какие штуки?

— Одного из наших проконсулов, Си Бернарда Фарбера, только что увенчали лаврами. Он сподобился милости триумвирата. И возвращается теперь в империю Голливуд. Это его прощальная вечеринка.

— И что я должен надеть?

— Ой, да бога ради — что угодно! Главное, чтоб были темные очки.

У дома Фарбера раскинулось море машин — заполонили подъездную дорожку, двор и чуть не всю прилегающую улицу. Среди них «роллс-ройс», раскрашенный в психоделические цвета; несколько «феррари»; «астон-мартинам» — тем просто некуда было ткнуться, в два ряда вдоль тротуара парковались; а «ягуаров» модели «Е» и вовсе бессчетно. Свой «хиллман-минкс», и так-то не из дорогих, да еще и не очень новый, Джейку пришлось бросить за пару кварталов: ладно уж, зачем приличных людей позорить?