Mystery_fire, flamarina - Я тебя знаю

• Название: Я тебя знаю
• Автор: Mystery\_fire flamarina
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Они выросли вместе и знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было.Но проходит время и люди меняются. Или нет?

---

Mystery_fire, flamarina Я тебя знаю

Аннотация

Фандом: Гарри Поттер

Пейринг: Северус Снейп/Лили Эванс (Поттер)/Джеймс Поттер, Люциус Малфой/Нарцисса Малфой, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Беллатриса Лестрейндж, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор

Рейтинг: NC-17

Жанр: Angst/Drama/POV/Romance

Размер: Макси

Статус: Закончен

События: Детство героев, Жизнь среди маглов, Летом, Любовный треугольник, ПостХогвартс, Сортировочная Шляпа, Тайный план Дамблдора, Темная сторона, Философские размышления

Саммари: Они выросли вместе и знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было.

Но проходит время и люди меняются. Или нет?

Комментарий автора: Фанфик порождён размышлениями о характере Снейпа "на самом деле"

Фик содержит почти все события из "Воспоминаний Принса". В том числе, большую часть диалогов

Благодарности: Бетам и читателям

Страница произведения: http://www.fanfics.me/fic55104

Глава №1: Ива, прялка, ромашка

Мальчик перевернулся на живот и задумчиво посмотрел вдаль, на реку. Что за скверный день сегодня выдался! Дома нельзя будет показаться раньше понедельника, когда отец просто вынужден будет протрезветь, если не хочет потерять третью работу за месяц. Но это ещё ничего: сейчас лето, погода ясная, в домике на вершине ивы его никто не сможет найти, а не есть по несколько дней подряд он привык. В крайнем случае, Северус (по неизвестным причинам, мать решила назвать мальчика именно так) всегда сможет пробраться в булочную к Симмонсу и стащить там пару пирожков. Не впервой.

Куда хуже, что он всё, решительно всё — испортил! Мальчик в сердцах стукнул кулаком по стволу ивы. А ведь он так тщательно готовился, так следил за ней! Лили. Лили Эванс...

...— Я знаю, что ты такое! — решительно, но не совсем грамотно выразился он. Матушка часто пеняла Северусу, что когда он волновался, то говорил «как неотёсанная деревенщина». Ему это казалось странным: в деревне Северус никогда не был. Город был его единственным домом, сколько он себя помнил. — Я знаю, кто ты! — исправил он себя и единым духом выпалил самое главное: — Ты — ведьма!

Время замерло. Вот он, этот момент... Она должна понять, что они похожи, что они оба — не те, кем кажутся... Его чёрные глаза встретились с зелёным взглядом рыжеволосой девчонки, смотревшей на него с каким-то загадочным, русалочьим выражением. Казалось, ещё чуть-чуть, и... но в следующую секунду сестра резко дёрнула её со словами «я же говорила, что твои фокусы добром не кончатся!» Сёстры припустили по дороге к дому, а он ещё долго стоял неподвижно. Только перед тем, как окончательно скрыться из виду, зеленоглазая девчонка на секунду обернулась...

...Девочка бежала по дороге. Быстро. Ещё быстрее. Миссис Симмонс попросила её присмотреть за своим котом, а значит — у Лили два часа времени. Мерлин (что за дурацкая кличка?) вполне может посидеть в кладовке. Лили успеет вернуться и выпустить его. А пока она должна найти того мальчика, сказавшего ей странные слова, о которых она всё время думала. «Ведьма». В том, как он произнёс это слово, не было пренебрежения или оскорбления, наоборот — восхищение... гордость... узнавание. Где же спуск к реке? Почему-то Лили была уверена, что встретит его именно у реки: единственное красивое место среди доков, сараев и заброшенных домишек с чахлыми кустиками. В этом мальчике было что-то такое, чего не было в её одноклассниках. Бесстрашие. Уверенность. Словно весь мир был раскрытой книгой. Наверное, это и было волшебство...

...Петуния тоже почувствовала что-то необычное в мальчишке, одетом в какие-то бесформенные обноски. Он выскочил прямо перед ними, когда сёстры возвращались домой: руки в карманах куртки, надетой несмотря на жару. Чёрные волосы ассиметрично падают на бледное, словно он неделями не видел света, лицо. Резкие, острые черты худого лица. Словно воронёнок, нахохлившийся на ветке. И глаза — чёрные, горящие угрюмой решимостью. Вцепившись в руку Лили, Петунья испуганно бормотала: «Он один из них, он из тупика Прядильщиков. Они нас ограбят. Или убьют. Или убьют, а потом ограбят». Но Лили только досадливо мотнула головой, пробормотала «что с тебя взять, кроме полосатых носков», покрепче схватила сестру за руку и, преодолевая сопротивление, медленно потащила за собой — навстречу Северусу...

...Северус неопределённо ухмыльнулся, вспоминая испуг на лице белобрысой Эванс. Эвансы жили всего через две улицы от тупика Прядильщиков, но это был уже совсем другой район: большие дома, чистые окна, вид на реку со второго этажа. Там жила "почтенная публика": дантисты, мелкие клерки, бухгалтеры и даже булочники (но только такие, как мистер Симмонс, у которого булочки расходились всего за полчаса, так что некоторые хозяйки даже специально занимали очередь к открытию). В общем, это были скучные люди, рожавшие детей, покупавшие собак, канареек и садовые зонтики от солнца просто потому, что им некуда было деть деньги, или потому, что это подчёркивало их зажиточность. В тупике Прядильщиков редко что-то покупали и никогда не "принимали решений": здесь всё просто "заводилось". Дети и собаки, вши и тараканы... Иногда у кого-то даже могли завестись деньги — впрочем, совсем ненадолго. Рабочая окраина — прокормить сложно, пропить легко.

В сущности, Эвансы были такими же, как большинство семей на «улице клерков», как Северус мысленно называл место, где они жили. Мать — кукольная домохозяйка в платье-рюмочке, отец, уходивший на работу с утра и приходивший вечером, — таким же трезвым, свежим и ухоженным, каким выходил. Белобрысая и скучная Петуния, чьё блеклое лицо в обрамлении бесцветных волос и долговязая фигура цапли напоминали ему человечков, выточенных из обесцвеченного солью плавника. Такие фигурки когда-то вырезал отец, пока не запил окончательно... Северус нахмурился, но спустя мгновение его лицо осветилось улыбкой: кто точно не был скучным, так это Лили...

...Две девочки на качелях. Тёплый июньский воздух, шелестевший ветвями лип, раздувал подолы платьев и растрёпывал волосы. Казалось, это не они раскачивались, а сам ветер заставлял их взлетать всё выше и выше. Ещё выше... Услышав скрип натянувшейся верёвки, белокурая сдавленно пискнула и поджала ноги, притормаживая.

— Туни, ты что, испугалась? — со смехом, перекрикивая ветер, спросила вторая и разогналась ещё сильнее. — Трусишка! Смотри, как я могу!

Вот качели взлетели выше, ещё выше... Так, что верёвки, потеряв устойчивость, перестали натягиваться и согнулись в воздухе безвольной дугой. Следующий шаг — и это знал каждый, кто хоть раз сталкивался с коварными дворовыми качелями — дощечка должна была резко ухнуть вниз, стряхивая с себя зарвавшегося седока, словно норовистый конь неосторожного наездника. Петуния в испуге закрыла лицо руками. Но Лили продолжала смеяться.

Легко, словно воздушная гимнастка, она соскользнула с застывшей в воздухе доски и, сделав переворот через голову, плавно спрыгнула — скорее даже опустилась — на траву.

— Лили! — голос белобрысой охрип от страха и возмущения. — Сколько можно так меня пугать! Это опасно!

— Брось, Туни! — со смехом возразила сестра. — Ты же знаешь, со мной никогда ничего не случается! Ну же, сестричка!

Она хотела обнять сестру, но та отстранилась. Вид у неё по-прежнему был обиженный и испуганный.

— Когда-нибудь... Когда-нибудь, — веско повторила красная от возмущения Туни, — твои шутки всем нам дорого обойдутся, Лили!

...— Лили, прекрати! Я боюсь!

— Трусиха! Трусиха! Трусиха! — рыжеволосая протягивала сестре ладонь, на которой сидел маленький лягушонок. Вернее, уже не такой маленький: под взглядом зелёных — зеленее его самого — глаз, лягушонок рос на глазах. — Поцелуй его, Туни, может, найдёшь своего принца! — она со смехом разжала пальцы, и лягушонок прыгнул Петунии под ноги. Белобрысая боялась лягушек, как огня ("как большинство магловских девчонок", — мысленно прокомментировал Северус), поэтому, снова взвизгнув, пустилась бежать, рыдая и невнятно жалуясь, что всё расскажет матери.

Лили досадливо вздохнула и припустила за сестрой. Всего через минуту они уже сидели под дубом, обнявшись. Лили шептала Петунии что-то успокоительное, а та периодически кивала и тихо всхлипывала.

— Мир? — скорее с вызовом, чем со смирением произнесла она.

— Мир, — вздохнула Петуния и снова шмыгнула носом...

...— Эге-гей! — звонкий возглас откуда-то снизу прервал его воспоминания.

Северус встрепенулся и повернул голову на звук. Прямо под деревом стояла Лили, запрокинув рыжеволосую голову и глядя на него. Она нашла его! Вот что значит волшебница... Северус свесился с настила, готовый спуститься, но она только махнула рукой и начала карабкаться к нему сама: аккуратно, но быстро, не делая лишних движений. Не так, как те девочки, которые жеманно просили их подсадить, висли на первой же ветке мёртвым грузом, а потом долго сетовали на испорченное платье. Северус вскочил, пряча руки в карманы, чтобы запахнуть куртку поплотнее. Как же он ненавидел эту дурацкую рубашку с жабо! Мама говорит, что «у нас» так принято, но, черт подери (мама говорит, что чёрта не существует, но ругательство-то есть...), в школе так явно не принято! В результате он из года в год превращается в посмешище... недели на две, пока не расквасит нос очередному источнику остроумия. Впрочем, с девочками всё гораздо сложнее.