Алина смирнова - Игра Луны

• Название: Игра Луны
• Автор: Алина смирнова
• Жанр: Ужасы и Мистика

Эпоха Эдо. История раскрывает нам тайну становления самого невероятного клана мечников Асудзима. Все мечники в клане девушки, объединённые трагической судьбой служения воле клана, судьбы каждой из них зависят от воли мастера клана, кем является не кто иной, как Асудзима Ики. К тому же на каждой из девушек лежит страшное лунное проклятие. На фоне всего раскрывается и картина жизни главных героев — детей лунного бога Цукиёми — Ики и его сестры близняшки Сатин, еще в детстве к их душам привязали демонов, которые жаждут убить друг друга. Однако Сатин и Ики связаны куда более тесными узами, чем кажется на первый взгляд, они как отражение луны, две ее стороны — темная и светлая. И чья сторона в итоге взойдет на небосводе, решит Игра Луны.

«Игра Луны» — пятая книга из цикла Хранители.

---

— Ики-сама! Как мы рады, что благословенный воздух Аиэшфера подарил вам способность мыслить здраво!

— То есть банальную резню вы готовы назвать просветлением? Какая глупость итак… начнем. Рассказывайте. Для ребенка, я весьма нетерпелив.

Я был первым ребенком лунного Бога — Цукиёми, единственным сыном. Наследником клана, а конкретно жрецов, поклоняющихся лунному Богу, и своих сестер, рождённых от Цукиёми другими Богинями. Все вместе они составляли, основанный жрецами давным-давно клан Асудзима. Клан проклятый. И мне, как наследнику лунного Бога, надлежало стать лидером этого клана. Клана убийц, клана тех, кто навеки проклят. Асудзима Ики… таково было имя того, кому надлежало принять на себя всю горечь жизни рожденных в этом клане. Клан обосновался в замке, состоящем из четырех поместий на окраинах Эдо — города столицы древней Японии, на границе трех миров — людей, аякаси и асуров. Границы видимой лишь нам одним. По задумке Магрогориана — верховного Бога мудрости с Пощади, наш клан долен был стать своеобразной судебно-карательной инстанцией. Однако, до этого знаменательного мгновения предполагалось, что клану предстоит пройти долгий путь становления. И первым в этом списке было воспитание и становление меня, как главы. А для этого я долен был стать тем, кто без промедления сможет вонзить клинок в тело любого врага. Именно поэтому меня привези сюда, в кровавую пустыню Аиэшферы… Аиэшфер — это пограничье между мирами асуров и кровожадных демонов мира Истолы, а также миром голодных духов самого кошмара — Претами. Аиэшфер — холодная пустыня вечности, выжженная непрекращающийся ни на минуту войной. Песок этой пустыни был красным, кроваво-красным, а воздух сдавливал кровавый туман. Выжить здесь без соответствующих навыков или способностей было просто невозможно. Среди этой пустыни сохранились разбросанные в хаотичном порядке руины некогда великих замков. Замков оставленных цивилизациями, жизни которых безвозвратно унесла война.

Нас привезли в один из таких замков. И здесь мы должны были выжить. Все старейшины спешно покинули Аиэшфер, уехав в более защищенный город Короля асуров — Эшфер. И я с Мурасамэ, как тогда мне думалось, остался один в этом замке, заполненном кошмаром воспоминаний тех кого уже не было в живых. Однако, я ошибся. Тогда я был еще слишком молод, чтобы понять… старейшинам клана было плевать на наши жизни. И на мою в том числе… им был важен конечный результат. Они не сказали мне о том, что Сатин выжила. Они сказали мне, что девочка, которую я убил тогда, подчиняясь воле Мурасамэ, была моей сестрой-близнецом, и я убил ее. У меня не было ни времени, ни желания, ни способности сожалеть об этом. Я жил на голых инстинктах. У меня не было возможности поразмышлять над будущим своего положения, над судьбой клана. Все это пока было мне не ведомо. Мной двигало лишь одно — стремление выжить. Ведь ради этого меня сюда заслали? Старейшины клана использовали нас, мне лишь со временем пришлось понять, что действовали они не всегда на благо клана. И не сказав мне о том, что Сатин жива и тоже находится здесь, старейшины преследовали свои собственные цели. Они, как и тогда, так и по сей день считали, что само рождение Сатин было эффектом моего ослабления. Лишь с трудом мне удалось доказать им, что ее существование уравновешивало мою силу и делало мою собственную жизнь реальной.

Каждый день и каждая ночь проходили одинаково… я либо сидел в руинах, разговаривая часами на пролет с демоном в моем клинке, либо убивал диких асуров и прочих тварей, которые наводняли руины замка. Даже если я уставал, Мурасамэ подпитывал меня, но я все чувствовал… этого не достаточно. Для меня этого совсем не достаточно. Внутри меня стало постепенно зарождаться чувство пустоты и безысходности. И первый кто почуял мою слабину был Мурасамэ. Стигмы на моем теле стремительно прибавлялись, я становился сильнее, но… но этого было не достаточно. Мне нужен был стимул сильнее, чем простое уничтожение врагов. Мне нужен был соперник. Мне нужен был воин, не уступающий мне по силе, а желательно и превосходящий меня.

И вот тот день настал. День, когда я встретил такого врага. Я был одновременно удивлен, поражен и шокирован. И в то же время меня переполняли эмоции, помимо всего меня захлестнули ощущения, ни с чем несравнимые. Мурасамэ просто взбесился, он не мог напитаться восторгом который всколыхнула во мне эта встреча.

Посреди кровавой пустыни… среди полчища асуров, одетых в невиданные доспехи и сражающихся на смерть в ночи, освещаемой кажущейся из-за кровавого тумана такой же багровой луной… явилась она… живое воплощение Войны, рука самой смерти… я не знал, как описать чувства, захватившие меня, когда я впервые увидел ее после того, как проткнул собственным клинком. Она была великолепна. Сильная, непобедимая, с ледяными, холодными глазами цвета нежных лепестков цветущий сакуры. У нее был взгляд того, кто перешел границу отчаянья. Она была моей точной копией. У нас были глаза одного и того же цвета, волосы одной длины и одного цвета. Думаю, что я будто увидел собственное отражение на поле боя. Лунный свет отражался от прозрачно-белого клинка, разрисованного красными ликорисами. Даже на расстоянии я чувствовал жажду этого клинка. Он демонический, как и Мурасамэ. Она была такой же малявкой, как и я, одетая в белое кимоно с широким поясом. Все кимоно уже было забрызгано алыми пятнами, которые запеклись на солнце. Она так стремительно наносила удары мечом, что я мог лишь завороженно наблюдать, открыв рот…

Она сама была подобна режущему лунному свету… ее меч мог разрубить абсолютно все. Он с легкостью разрезал доспехи любой конструкции и плотности. Каждый раз, когда она проливала кровь врага, вокруг ее меча будто расцветали кровавые тени ликорисов.

— Полагаю, эта истинная форма ее меча? Да, Мурасамэ?

— Этот меч… такой же как и… Ики она…

Глядя на сражающуюся Сатин, в тот момент я почувствовал восторг, восхищение, чувство еще только зарождающийся любви, неописуемый прилив энергии и радости, но сильнее всего над всеми остальными новыми чувствами… хлынуло только одно желание…

— Убить ее… убить девчонку… убить ее… — завизжал Мурасамэ в моем мозгу, и я стиснул зубы, сдерживая порыв кинуться и мгновенно скрестить наши клинки.

Это и была девочка, которую я убил… и которой было суждено убить меня. Моя сестра-близнец. Асудзима Сатин — сильнейший воин, которого я когда-либо встречал.

Сатин

Мир асуров — пустыня Аиэшфер.

Сколько бы… времени не прошло… я все также буду переполнена этим желанием.

— Сатин, ты как?

— Я в порядке, Масамунэ. Просто я уже… на пределе. Не стоило так надолго покидать Эльсшферу. Каждый раз я пытаюсь сбежать от этой участи и каждый раз только наношу вред тебе и себе.

— Тебе станет легче от мысли, что он мучается так же, как и ты?

— Не особо. Нет ничего хорошего в том, что с нами происходит. Ничего. И в нас нет ничего хорошего. Ни в клане…

— И это говорит лучшая наемная убийца всей Вселенной?

— Ты преувеличиваешь свои достоинства, мой демон… ладно пора возвращаться на базу. А то Дэмиан опять меня отсчитает за нерасторопность.

— Пока добираемся… может вспомнишь?

— О чем, Масамунэ?

— О том, как ты и Ики встретились?

Не хотелось, конечно… но долгая жизнь научила, что игнорировать желания Масамунэ по меньшей мере глупо, а то и опасно.

Я ненавидела Ики. Но даже сейчас я плохо различала насколько это чувство ненависти было моим собственным. Потому, что наряду с ненавистью, к нему я испытывала что-то более сильное и мощное. Для Ики была уготована роль наследника Цукиёми… я была побочным элементом, выбивающимся элементом системы, в которой меня не должно было быть. Сам клан Асудзима был полностью наследием Ики, призванным подчеркнуть его величие. Однако, во всей веренице возможности событий, я все же родилась. Лунные дети — близнецы. Похожие, как две капли воды. Понимая, что для меня в клане нет места, я и решила уйти в наемники. Я бы осталась только ради того, чтобы видеть недовольную рожу братца каждый день… но мне было больно находиться рядом с остальными девочками в клане, я понимала… они все находятся в зависимости от проклятия луны. Я знала, что они боготворят Ики, но я же вызывала у них страсть и зависть, и хотя открыто об этом никто не говорил, но Масамунэ сложно было обмануть простым молчанием. И я понимала, с их точки зрения, было чему завидовать. Свободная от проклятия луны, как никто другой я была близка к Ики… сильна так же, как и он… а еще я была его сестрой… его настоящей сестрой… одно лицо, один цвет глаз и волос… лучших доказательств найти было сложно. Поэтому, чтобы меньше доставлять им боль я покинула своего любимого братишку… Конечно я утрирую!

Я помнила демонический огонь Мурасамэ, пронзившего мое сердце. Это и было первым, что я помнила… свою собственную смерть. И хотя в тот первый осознанный день мой собственный брат и пронзил мое сердце, все же я не совсем умерла. Асура конечно бы удар в сердце от демонического клинка непременно бы убил… я же ощутила лишь боль, сжигающую до костей, но выжила. Удивительным было то, что Масамунэ уже тогда спавший в клинке в моих руках, даже не отреагировал на это событие. Он не попытался остановить демона Ики… и только несколько дней спустя, когда я пришла в себя и смогла услышать голос собственного демона… поняла почему…