Татьяна Зингер - Неудавшаяся история [СИ]

• Название: Неудавшаяся история [СИ]
• Автор: Татьяна Зингер
• Жанр: Юмористическая фантастика

Если тебе двадцать с хвостиком лет, и хвостик начинает обвиваться вокруг шеи удавкой; Если ты обладаешь познаниями в бытовой волшбе, да еще и подкрепленными увесистой книгой чар; Если тебе не сидится на месте, душа требует приключений, сердце — погони, а глас разума давно забыт; Если мужчины на твоем пути — сплошь единичные экземпляры разной степени самовлюбленности… В общем, если тебя зовут Радослава, то эта история про тебя. Только не плачься о жизненной несправедливости. Сама виновата.

---

Впрочем, всё заканчивается. Провести вместе вечность — сюжет для красочных сказов. А на самом деле, через годок-второй надоест и захочется перебить друг друга камнями. И в итоге друзья разойдутся, но не с теплой печалью на сердце, а неприличной руганью на языке.

— Госпожа? — В приоткрытую дверь заглянуло любопытное лицо молоденькой рыжеволосой девчушки. Чуть позже там появились и недостающие части тела служанки.

Девочка, не особо церемонясь, вывалила на кровать ком из ярких платьев.

— Вам велено выбрать наряд для торжественного ужина.

— Какого ужина? — опешила я.

Лис хлопнул себя по лбу.

— Забыл рассказать. В честь нас решили устроить прием. Соберутся все шишки государства. Награды, деньги, женщины. Тьфу, угощения. Сама понимаешь.

— А может, ну его?

— Я тебе дам — ну! — друг возмутился. — Подобное случается раз в жизни.

— Ну и когда этот раз случится? — Я обреченно перебирала многочисленные тряпки.

— Через неделю, — влезла девушка. — Гости приглашены со всех концов Галайэи и доедут нескоро. А вот если придется ушивать платье, то лучше заняться этим сегодня-завтра. Или, если никакое не приглянется, то новое сошьем. Как раз за семь дней управимся: хоть целый гардероб создадим. Наши, дворцовые мастерицы, лучшие из лучших! Честно-честно!

Мне понравилось само слово «ушить». На толстых вредных ведьмах платья распарывают, а не ушивают. Какое счастье.

— Какой у-у-ужас, — вскоре стенала я, влезая в очередное пышное одеяние и ощущая себя замаскированной свиньей в четырех кружевных рядах.

— Терпите, госпожа, — просила варренша, хихикая в кулак. — Подходящую одежду подобрать так же сложно, как и мужчину.

К бесам мужчин! К бесам одежду! Заверните меня в рубище и пустите по миру. Я только спасибо скажу. Но нет. Меня обували, одевали, переобували, переодевали. Примеряли, снимали. Затягивали, расстегивали. И куча других действий, одинаково бесполезных, зато принесших радость и зрелища всем обитательницам замка.

Сломанная рука по сравнению с теми пытками, что я перенесла за два дня, — сущий пустяк.

* * *

Сборище напыщенных богатых варренов, укутанных в золотые полотнища, не понравилось мне сразу. Слишком торжественно и неестественно. Вот если б дали медальку, пару златцев и пинка под зад — это, я понимаю, по-нашему.

Одних салатов, стоящих на длинных столах, хватило бы целой деревне на неделю. Про остальные яства я и не заикалась.

— Давайте сбежим? — до начала торжества уговаривала я тащивших меня мужчин. Коленки подрагивали от страха. — Пожалуйста. Родненькие…

— Нет, — шипел Радислав.

— Гады! Убийцы! Грабят! Пожар! Отпустите.

— Дурная, — заключил Лис. — Пусть идет куда хочет. Куда она денется? Вернется.

Его правда. Я хоть и отбежала аж на четыре поворота от зала, но испугалась переплетенья коридоров и покорно вернулась к ожидающим друзьям.

В конечном счете друзья и сами согласились, что лучше бы мы ушли. Ибо столько поздравлений, лобызаний ладошки — это мне, а им — просто пожатий, — нашептываний на ушко, танцев — а танцевать я так и не научилась, поэтому удачно отдавливала каждому новому кавалеру ноги каблуками — пережить сложно. И каждую неудачу оправдывала болящей рукой. Та болталась на перевязке и служила причиной бесконечных аханий и всеобъемлющего понимания.

Хорошо, я додумалась не надевать манерные туфельки на тонкой шпильке, а украдкой достала из-под кровати любимые сапоги и с облегчением влезла в них. Теплая кожа облепила голень, и я не ощущала себя покачивающейся башенкой. Платье выбрала удобное — на размер больше, с высоким горлом и длинными руками. Нечего трясти тем, чего нет.

Амарэ'ль добрался до меня ближе к концу празднества. Красочные речи были сказаны в начале, знатные титулы и несметные богатства посулили тогда же. Вот и настала очередь для «дружественной беседы».

— Радослава, вы прекрасны. — Правитель подхватил меня за ручку и оттащил в угол, к колоннам, чтобы не мешать танцующим парам. — Как вам ужин?

— Он изумительный.

Нет, он ужасный, громкий, суетливый. Я объелась так, что чуть-чуть, и треснет шов на боку огромного платья; выпила горькой шипучей гадости, от которой час ходила в полудреме. Но лучше молчать. А то виселицы с городских площадей не убираются даже по праздникам.

— Радослава, недавно вернулись посланные мною к Черным топям слуги. — Правитель замялся. — Не знаю, радостное ли известие для вас, но вашу учительницу нашли мертвой.

Уголок губ дернулся в подобии улыбки. Об этом я и думала. Что-то произошло в храме. И я повалилась не от удара бутылкой — тот был слаб, я лишь выплеснула на волосы содержимое, — а из-за… волшбы, что ли? Притом могущественной, невероятной. Я погрузила нас в ту безразличную тьму и в ней противостояла древней ведьме, не отдала сознание, осталась в уме. И, наверное, учительница попросту не выдержала всплеска способностей. Она, находясь на грани между телами и вынужденная пребывать в полнейшем сосредоточении, не смогла побороть мои ожившие воспоминания. И отвращение, которое копилось несколько долгих, мучительных лет. В самом деле, пора бы и ей умереть.

— Мне жалко, честно. Но… я рада.

— Понимаю. — Правитель кивнул. — Знаете, я пришел к вам с корыстным умыслом. Вы не читали наших пророчеств?

— Читала, конечно, — не моргнув глазом, соврала я.

— Я знаю, что не читали. — Правитель позволил себе слабую ухмылку. — Не имеет значения, о чем твердится в тех, но существует важный пункт. Где сказано, что действующий правитель обязан уступить трон тому, кто вернул пламя в чашу. Ибо если правитель не сумел помочь государству, то он бесполезен и слаб.

Трон? Мне?! Куда я его дену? Утащу с собой на лошади?

Ой, нет… Трон. К трону обычно — имеется же глупый обычай — прилагается и… государство. Мамочки.

— Нетушки! — я неловко замахала целой рукой. — И не начинайте. Правьте на здоровье и восстанавливайте храм, как обещали. Какая из меня правительница? Я приведу Галаэйю в такую разруху, что никакая виверна не поможет.

— Вы уверены? Радослава, поймите, я не имею права отказать вам.

— Уверена.

Кажется, Амарэ'ль выдохнул с облегчением. Предложение о правлении относилось к тем, которые и говорить не стоило бы, но приходится ради приличия и успокоения совести. Да и ради порядка тоже. Теперь объявит, дескать, дурная чародейка отказалась собственнолично.

— Нет, мне точно не до трона, — на всякий случай повторила я. — Но прошу вас, правитель, позаботьтесь о Лисе. Он хоть и юный, но мозгов побольше, чем у меня раза в три.

Друг стоял невдалеке и о чем-то щебетал с молодой варреншей. Та кокетливо поправляла светлые волосы и хихикала так жеманно, что Лис аж таял от внимания высокой особы.

— Не бойтесь, Радослава, — правитель тоже перевел взгляд на Лиса. — Галаэйя никогда не забудет подвига Лисана-дэро-кодльонора. Ему гарантированы почести, о каких многие из наших аристократов и не мечтают. Если он примет всё это. Ну а по поводу юности я бы поспорил, но не стану.

— Все относительно? — мудро уточнила я.

— И это тоже. Но мне приятна ваша материнская забота о том, кто старше вас в два раза.

— Что?! — протянула я. — Сколько ж ему нынче исполнится?

— Если память не изменяет мне, в следующем месяце минет сорок два. На наши годы это, конечно, не возраст, но для рядового человека…

— Постойте. — Я зажмурилась и медленно переварила сказанное. — Ответьте тогда вот ещё на что. Что вам сделал Лис? Вы ведь знаете его?

— Знаю, — подтвердил правитель. — Он из богатой семьи. Если углубиться в семейное древо, то, в некоторой степени, мой сводный брат. Мы дружили, если общение двух богатых мальчишек называется дружбой. С младых ногтей общались, дрались до кровавых ран, вместе обучались. Ему сулили военную службу, богатое будущее. Но однажды разгорелось восстание, и он сбежал, чтобы подавить его малой кровью. Желал уладить всё миром. Увы. Его шрамы — они остались с тех самых пор. Родители и так боготворили единственного сына, а после случившегося — сдували пылинки, следили за каждым его шагом. Я лично нашел ему прекраснейшую из женщин в жены. Но Лисан-дэро-кодльонор изменился после того дня. Он не выносил боли, смертей, голода; грезил легендами, мечтал вернуть спокойствие в наш мир. И предпочел уйти, бросить невесту и предать всех нас своим безразличием. Он выбрал «приключения» и отправился к ним едва ли не голым, забрав с собой пару монет да одежду. Теперь я понимаю, насколько он был прав, а мы — глупы и честолюбивы. Но тогда… Он ведь бедствовал?

— Да, — я мрачно мотнула головой. — И умудрился попасть в темницу одного из наших княжеств. Но ни разу не обмолвился о том, кто он такой… А я и думала, почему он знает столько всего. Вроде простой вори…