Геннадий Красухин - Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

• Название: Круглый год с литературой. Квартал четвёртый
• Автор: Геннадий Красухин
• Жанр: Цитаты из афоризмов

Работая редактором литературных изданий и занимаясь литературным преподаванием, автор вынашивал замысел о некой занимательной литературной энциклопедии, которая была бы интересна и ценителям литературы, и её читателям. Отчасти он воплотил этот замысел в этой книге-литературном календаре, в календарных заметках, которые вобрали в себя время – от древности до наших дней. Автор полагает, что читатель обратит внимание на то, как менялись со временем литературные пристрастия, как великие открытия в литературе подчиняли себе своё время и открывали путь к новым свершениям, новым открытиям, – дорогу, по которой идёт и нынешняя литература и будет идти литература будущего.

---

Список его научных работ внушителен. Кажется, нет такого американского писателя XX века, о ком бы он ни написал. Если не книгу, то статью в журнале. Если не статью, то предисловие к однотомнику.

Но что меня удивило – это совместно с В.А. Тунимановым написанная для «ЖЗЛ» книга «Лев Толстой». Вышла она в 2006 году, через три года после смерти Зверева (он скончался 14 июня 2003 года), да и его соавтор, умерший в 2006-м, выхода книги не дождался. Удивил меня интерес, который проявили к Толстому учёные, никогда им не занимавшиеся. В.А. Туниманов – сотрудник петербургского Пушкинского дома, скорее, специалист по Достоевскому, в последнее время занимался Полным собранием сочинений И.А. Гончарова.

Тем более что в ЖЗЛ в своё время была издана прекрасная книга Виктора Шкловского «Толстой».

Или нынешняя редакция ЖЗЛ теперь издаёт добросовестно написанные биографии писателя, не обращая внимание на авторский язык, – художественен он или нет?

* * *

Да, у меня есть эта книжка «Четверо под одной обложкой». Её мне подарил Гриша Горин. Он автор одной из небольших книжечек, вмонтированных в эту. Ещё три принадлежат Аркадию Арканову, Эдуарду Успенскому и Феликсу Камову.

Камова я знал очень хорошо. Один из всегдашних посетителей нашего «клуба 12 стульев» в «Литературной газете». У нас и в «Юности» он печатал свои юморески.

Работал он у Михалкова-старшего в «Фитиле». Там иные его юморески превращались в видеосюжеты. Кроме того, знаменитый бесконечный мультисериал «Ну, погоди!» открывали семь серий, созданных Камовым вместе с Курляндским и Хайтом.

А потом Феликс исчез. То есть, я-то знал, что он в отказе и борется за право выезда.

Ещё через какое-то время, кажется, в «Континенте» прочитал уже не Камова, а Канделя. И не юмористический рассказ, а очень добротную серьёзную повесть.

Феликс Соломонович Кандель родился 21 октября 1932 года. Уехать из России ему и его жене было трудно, поскольку оба окончили авиационный институт, то есть, по понятиям наших органов, имели отношение к оборонке.

Но разрешили им, наконец, уехать в 1977-м. А к этому времени оба не работали по специальности лет 15. Для органов, которые не устанавливали сроков давности, это значения не имело. Всё-таки пришлось выпустить: лишний скандал брежневскому руководству, собравшемуся обольстить (или уже обольстившему) Запад разрядкой, был не нужен.

Оказавшись на Западе, Кандель словно сбросил с себя лягушечью кожу, обернувшись в прекрасного литературного принца.

Его книга «Врата исхода» написана прекрасным русским языком, читается взахлёб, как детектив. Хотя детективного в ней ничего нет. Она об отъезжающих и уехавших.

Конечно, правильно сделал Кандель, что уехал. Кем бы он здесь был? Преуспевающим сатириком. А кем он там стал? Мудрым, добротным писателем.

* * *

Очень хорошо помню наш поход 3 класса «Г» во главе с учительницей и членами родительского комитета в Центральный Детский театр на спектакль «Снежная королева» по пьесе Евгения Шварца. В раздевалке, взяв своё пальто, я услышал, как одна родительница, смеясь, цитировала другой родительнице из пьесы: «Детей надо баловать, тогда из них вырастут настоящие разбойники».

Евгений Львович Шварц, родившийся 21 октября 1896 года, любил вставлять подобные парадоксальные максимы в свои пьесы, которые и сейчас являются моими любимыми.

Я только не могу понять, как ему удалось уцелеть в грозные постреволюционные годы.

Московский юнкер в августе 1917-го, он был призван в армию, прапорщиком поступил в Добровольческую армию. Участвовал в «Ледяном походе» Корнилова, штурмовал Екатеринодар. Демобилизован после контузии.

Поступил в Ростове-на-Дону в университет. Начал работать в «Театральной мастерской». Был фельетонистом в газете «Всесоюзная кочегарка», где встретился с Николаем Олейниковым, ставшим его другом (вместе выпустили первый номер журнала «Забой», ставший потом «Донбассом»).

В 1921 году приехал в Петроград. Некоторое время работал литературным секретарём у Чуковского, потом в Госиздате под руководством Маршака. С 1923 года печатал свои фельетоны. Сблизился с обэриутами. Участвовал в создании журнала «ЧИЖ» и «ЁЖ».

Но как же он смог уцелеть, если практически все члены ОБЭРИУ были арестованы ГПУ и НКВД. Если все они практически погибли?

29 марта 1944 года газета «Литература и искусство» печатает статью известного писателя С. Бородина «Вредная сказка», в которой пьеса Шварца «Дракон» названа пасквилем на освободительную борьбу и клеветой на народы, томящиеся под властью Дракона. После этого «Дракон» на 20 лет снят со сцены.

А ещё до войны пьеса «Тень» (1940), которую захотел поставить Акимов, была снята с репертуара сразу после премьеры. Власти не без основания увидели в ней политическую сатиру.

Правда, после статьи Бородина при жизни Сталина пьесы Шварца не ставились. За то, чтобы их поставили в театрах, ратовала Ольга Берггольц, выступившая на Втором съезде писателей в 1954 году.

Только в 1965-м был издан сборник пьес Шварца, и к ним снова стали обращаться режиссёры.

Каково было жить гениальному драматургу, он описал в своей «Автобиографии», изданной уже после его смерти в Париже в 1982 году. А умер Шварц 15 января 1958 года.

* * *

21 октября 1889 года в московском переулке в районе Смоленского рынка нашли зарезанного мужчину. Он оказался писателем Николаем Васильевичем Успенским. Расследование показало, что он покончил жизнь самоубийством на почве алкогольной болезни.

А писателем он был неплохим. Писал рассказы и очерки, где изображал быт дореформенной деревни, выступал против крепостничества. Но и против либерализма. Описывал духовенство, знакомое ему с детства: он родился 31 мая 1837 года в семье священника.

Однако наиболее сильные в его творчестве повести «Фёдор Петрович» (1866), «Старое по-новому» (1870) – о деревенской буржуазии и земстве критика не приняла. Его идеализация общинных устоев не снискала себе сторонников.

Нуждаясь, Успенский играл перед толпой на музыкальных инструментах, пел куплеты и частушки, разыгрывал сцены с маленьким крокодиловым чучелом, от лица которого произносил монологи.

Наконец, и вовсе разочаровался в жизни!

* * *

Севу Сурганова я знал очень много лет. Наверное, с тех пор, как пришёл в «Литературную газеты».

Всеволод Алексеевич Сурганов родился 21 октября 1927 года. После расстрела органами НКВД отца в 1937-м семья после войны осела в Подольске.

Сотрудничал с газетой «Подольский рабочий». Писал туда очерки и стихи. Впрочем, стихи попервоначалу. Дальше только статьи и очерки.

Окончил МГПИ (теперешний МПГУ). И пришёл преподавать в подольскую школу, откуда выдвинулся в Подольский горком комсомола. В 1958 году защитил в МПГИ кандидатскую по Соболеву. И стал печататься в литературных журналах.

Статьи его были блёклыми. Писал он то, что нужно было редакциям. Таких замечали и привечали.

Так оказался он в Литературном институте, где вёл семинар критики.

Но в перестройку с появлением в Институте нового ректора Сергея Есина вынужден был уволиться. И пришёл преподавать в МПГУ. Как раз в то время, когда пришёл туда я.

Человеком он был неплохим. В своё время кончал институт вместе с Юрием Визбором и Юлием Кимом. Устраивал в университете вечера авторской песни, которую действительно любил.

Для литературы умер он незаметно: ушёл 26 июля 1999 года, и как будто его в литературе никогда и не было. А ведь печатался много. Писал о Панфёрове, о Соболеве, ещё о каких-то мастодонтах. Но ничего особенного ни о ком не сказал. Ничего нового ни в ком не открыл. Потому и обречены его работы на забвение.

22 ОКТЯБРЯ

Я подружился с Евгением Михайловичем Винокуровым, родившимся 22 октября 1925 года, в 1965 году, когда помогал журналу «Семья и школа» формировать его редакционный портфель. Мы быстро перешли на «ты» и очень часто гуляли вместе по Гоголевскому бульвару, благо я жил в параллельном Гоголевскому Филипповском переулке (в советское время переулок Аксакова), а Филипповский через Сивцев Вражек переходил в Нащокинский (в советское время улица Фурманова), где жил Винокуров.

С ним было очень интересно. Он был умён и очень много знал.

Стихи мог декламировать часами. Любил Мандельштама, Тютчева, Пастернака, Баратынского.

Он нередко заходил ко мне в «Литературную газету», когда я стал там работать. Приводил других поэтов – своих друзей, знакомил.

Мы нередко выпивали. Причём заканчивали непременно в ресторане ЦДЛ, куда направлялись по настоянию Винокурова.

Когда он умер (а это случилось 23 декабря 1993 года), собралось очень много литераторов.

Женя вёл семинар в Литературном институте, и ему своими публикациями были обязаны многие. Тем более что он заведовал отделом поэзии в журнале «Новый мир» и своих студентов не обижал.

Но ещё до Кочетова в пятидесятых годах в «Октябре» он тоже заведовал отделом поэзии и печатал первые подборки Беллы Ахмадулиной, Юнны Мориц и других тогдашних молодых поэтов.