Виталий Забирко - Галактический хищник

• Название: Галактический хищник
• Автор: Виталий Забирко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Тхэн поднял рюкзак, попытался нести его за лямки и так и эдак, но по-всякому было неудобно, и тогда он, не мудрствуя, взгромоздил рюкзак на голову. Я рассмеялся и помог ему надеть рюкзак на плечи. Такой способ переноски, как и все необычное, вызвал у Тхэна бурный восторг, и он долго по-детски счастливо похохатывал, идя за мной вдоль реки. А потом замурлыкал нехитрую песенку о том, как мы идем, как солнце светит, как река течет, как трава растет...

Эта песня в разных вариациях, в зависимости от того, что видели перед собой глаза проводника, сопровождала меня всю экспедицию. Но, в отличие от заунывных песен земных караванщиков, ее мелодия была много веселей. Оно и понятно. Как ни привычна для бедуинов пустыня, но впереди их ждал оазис с другой жизнью, и они заводили бесконечные песни на одной ноте, чтобы скоротать путь от одного оазиса до другого. Для Тхэна же вся его знойная планета была средой обитания, его оазисом с нормальной для пиренитов пятидесятиградусной температурой. И он пел от радости жизни и своего неугомонного характера.

Мы прошли километра полтора вверх по течению. Здесь, выбрав небольшой пригорок, я взошел на него и оглянулся на палатку. Пожалуй, достаточно.

- Копай. Глубина ямы должна быть около метра. - Я воткнул лопату в землю и смерил взглядом Тхэна. - Ну, тебе по грудь.

Тхэн взял лопату и принялся ее недоуменно рассматривать. Я улыбнулся, отобрал у него инструмент и показал, как нужно копать. И опять меня ждал взрыв веселого изумления. Тхэн выхватил лопату и рьяно принялся за дело.

- Рюкзак сними! - фыркнул я.

Тхэн оказался способным учеником. Работал он, как землеройный автомат, и буквально через десять минут достиг нужной глубины.

- Достаточно, - остановил я его. Похоже, Тхэн настроился прокопать Пирену насквозь. - Вылезай.

Тхэн выбрался из ямы, и я замерил ее метровой гильзой пространственной свертки. Глубоковато. Придется подсыпать земли.

- А теперь засыпай, - приказал я, опустив гильзу в яму и держа ее за верхний конец. Глаза проводника полезли на лоб.

- Зачем? - изумился он.

- Засыпай! - рявкнул я. Гильза была тяжелой, и держать ее на весу было нелегко. - Только осторожнее...

Когда Тхэн почти полностью засыпал яму, я отобрал у него лопату и сам закончил дело, утрамбовав напоследок землю ногами. Из засыпанной ямы торчал только торец гильзы с маленькими усиками антенн. Придирчиво осмотрев результаты работы, я подогнул антенны в сторону палатки и только тогда вкрутил в торец гильзы активатор. До самого упора, пока сигнальный глазок не замигал зеленым светом.

- Порядок. - Отряхнув ладони, я встал с колен. - Пойдем дальше.

И повел Тхэна теперь уже прочь от реки. Гильзы следовало вкопать так, чтобы в охватываемый ими сектор свертки пространства попадала палатка. Честно говоря, я не очень верил, что гильзы сработают в нужный момент и, главное, успеют накрыть млечника. В лучшем случае у меня будет пять секунд, а разгонное время энергетического выброса гильз составляет три с половиной секунды. То есть для нажатия кнопки мне остается всего полторы секунды, причем это только в том случае, если я замечу млечника в самый момент его появления. Поэтому я не очень рассчитывал на гильзы, надеясь только на то, что другую свою роль - провокационную - они сыграют.

Вторую гильзу мы не вкапывали. Тхэн поставил ее на указанное мною место, и она сама легко, как раскаленный стержень в масло, вошла в землю. Теперь понятно, почему аборигены не знают лопат.

Когда я, стоя на коленях, подгибал усики антенн и вкручивал в торец гильзы активатор, нас вдруг на мгновение накрыла тень. Словно птерокар неслышно, на бреющем полете пронесся над нами. Это было столь неожиданно и столь непривычно для безоблачного неба Пирены, что мне показалось, будто нас атакует млечник. Я прыгнул в сторону, упал на землю, откатился и выхватил парализатор. И увидел, как метрах в десяти над нами, аритмично взмахивая крыльями, стремительно скользит парусник "скорбящая вдова". Двигался он, как и все большие чешуекрылые, скачками, прыгая в воздухе из стороны в сторону.

Я выстрелил в него раз, другой, но не попал, и парусник, выйдя из зоны досягаемости, скрылся за прибрежными деревьями.

- Черт! - выругался я и в сердцах стукнул рукоятью парализатора по земле. Нужно было выставить парализатор на рассеивающий луч, а не стрелять узконаправленным.

- Плохо, сахим, - мрачно изрек Тхэн. Он стоял метрах в пяти от меня, скрестив руки на груди. Впервые я видел его в такой позе и без улыбки. Когда вестница смерти появляется днем, это не к добру.

Он вдруг резко повернулся ко мне спиной и застыл.

- Так и есть, - глухо проронил он. - И Колдуну что-то не нравится. Завтра днем он будет здесь.

Я встал с земли, отряхнул с одежды пыль и с сожалением посмотрел вслед скрывшемуся паруснику. И только тогда до меня дошло, что сказал проводник.

- Как - завтра? Еще на солончаках ты говорил, что хакусинам туда добираться два дня!

- Я говорил правду, сахим. И именно сейчас мое племя на солончаках ловит тахтобайю.

Я совсем оторопел.

- Ну и что? Ведь отсюда до солончаков в три раза дальше, чем от них до вашего селения!

- Это не имеет значения, - невозмутимо обронил Тхэн. - Где мы будем ставить следующую гильзу, сахим?

Я внимательно посмотрел на проводника. Кажется, события начинали развиваться в ускоренном темпе. Может, и к лучшему, что не удалось подстрелить "скорбящую вдову". Похоже, времени на ее мумификацию у меня не было бы.

- Идем, - сказал я.

Остальные три гильзы мы поставили глубоко в долине, окружив палатку полукольцом. Когда мы вкапывали четвертую гильзу, я неосмотрительно выпил всю воду из фляги и оставшийся путь изнывал от жажды. Не знаю, то ли сегодняшняя жара оказалась чересчур сильной и для Тхэна, то ли его обеспокоил неожиданный дневной разговор с Колдуном или выбило из колеи появление вестницы смерти, но он уже не пел, движения стали вялыми, и он еле плелся за мной, спотыкаясь на каменистой почве.

Хорошо, что я утром догадался поставить чайник с кипяченой водой в палатку. За время нашего отсутствия вода охладилась, и я, забравшись под полог, жадно выхлебал ее прямо из носика. И, словно подкошенный, рухнул на спальник. Каждой клеткой обезвоженного организма я чувствовал, как вода, будто в сухой песок, впитывается в меня, насыщая блаженной влагой. Когда вода полностью пропитала все тело и выступила на иссушенной солнцем коже испариной, я испытал острый пароксизм безумного счастья. Как от наркотика. Не нужно мне было больше ничего на свете.

И в этот пик наивысшего блаженства снаружи донесся сдавленный крик, а затем глухой звук упавшего тела. Находясь еще в полуобморочном состоянии, я высунул голову из палатки. Так и не сняв рюкзака, Тхэн навзничь лежал на земле, широко раскинув руки. Глаза его были закрыты, и, похоже, он не дышал.

- Тхэн! - позвал я.

Мой проводник никак не отреагировал.

- Что с тобой, Тхэн?

Я выбрался из палатки. Никакой реакции. Черт, неужели пиренита тоже может хватить тепловой удар?

Я протянул к нему руку, но тут же отдернул ее. Чего-чего, а тактильного контакта с экстрасенсориком я не мог допустить даже в такой ситуации. Дрожащими руками я извлек из заднего кармана брюк металлизированные экранирующие перчатки, надел их и только тогда положил руку на грудь Тхэна. Сердце аборигена билось нормально, легкие работали замедленно, но спокойно. Он будто спал. Непослушными в перчатках пальцами я поднял Тхэну левое веко и вздрогнул. Черный глаз аборигена тускло и неподвижно смотрел на меня. У человека при обмороке или тепловом ударе глаза обычно закатываются, но физиология пиренитов была для меня тайной за семью печатями. Может, у них так и должно быть?

- Тхэн, ты меня слышишь?

Я осторожно потрепал его по щеке. И опять никакой реакции. Левое веко так и осталось открытым, но, как мне показалось, глаз смотрел на меня вполне осмысленно. Вот только его выражение... Никогда не видел у Тхэна такого застывшего, холодного взгляда. Если бы он был человеком, я бы сказал, что его разбил паралич.

Не зная, что делать, я взял котелок, спустился к реке, зачерпнул воды и, вернувшись, вылил ему на голову. Но и это не помогло. Словно вылил воду на труп. Вода скопилась в глазницах, и было жутко видеть открытый глаз, наполовину погруженный в мутную лужицу. Я провел рукой перед лицом Тхэна. Лужица в глазнице дрогнула, и радужка последовала за рукой. Все-таки я не ошибся в своем предположении: Тхэн меня видит. Но что с ним теперь делать? Перетащить куда-нибудь в тень?

Я попытался сложить его раскинувшиеся по земле руки, чтобы было удобнее тащить тело, однако это оказалось не таким простым делом. Если бы Тхэн не дышал и не смотрел на меня, я бы подумал, что имею дело с окоченевшим трупом. Впрочем, и это не совсем верно. Руки, хоть и с трудом, но все же гнулись, застывая в любом положении, словно у куклы. Вот это было вообще непонятно. Не по-людски.