Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1

• Название: Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
• Автор: Надежда Башлакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Пыталась вставить в «Волчонка» краткое содержание и раскрытие темы для конкурса, да так усердно, что это зацепило и «Рождение Топаз». Теперь вроде всё на своих местах. Итак, этот роман в некоторой степени относится к поджанру русское фэнтези, правда, страна, где происходят события вымышленная, а вот боги и духи славянские, то есть самые что ни есть нам родные.

---

Из разгулявшейся деревни они выбрались только через пару дней, с трещащими головами и переполненными желудками, они старались как можно медленнее ехать в седле.

— Кий, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

— Да, давай, задавай. — Лекарь слегка поморщился.

— Что ты на хрен за лекарь такой, что не можешь уничтожить элементарные последствия похмелья и переедания? — Налетела на него Топаз.

— А я могу. — Обиженно вздохнул Кий.

— Так чего же тогда молчишь? Давай, лечи меня. — Она даже слегка выгнулась, выпятив грудь вперёд и расставив руки в разные стороны, давая ему тем самым размах для целебных действий или заклинаний.

— Боюсь, тебе такое лечение не очень–то понравится.

— Почему это? — Опешила девушка, автоматически возвращаясь в исходное положение.

— Потому что предусматривает выворачивание наружу всего того, что тебе мешает изнутри.

— Да, что–то мне как–то, действительно, не очень нравится этот твой метод лечения.

— Я тебе то же самое и говорил. — Пожал плечами Кий.

— Нда. — Топаз что–то уж совсем пригорюнилась.

— Но ты не расстраивайся, помимо столь кардинального лечения, у меня есть ещё кое–какое дельное предложение, которое не предусматривает ни какого применения магии, а только отдых, отдых и ещё раз отдых. — Ободряюще произнёс лекарь.

— Это что ещё такое? — Подозрительно поинтересовалась Топаз.

— Пошли где–нибудь под кустом отдохнём? — Заискивающе заглядывая спутнице в глаза, предложил Кий. — Желательно до завтрашнего утра. Пускай пища хорошенько перевариться, а жирок, где надо, в узелки завяжется.

— Спешу тебя огорчить, знаю из собственного опыта, что коварный жирок имеет привычку завязываться в эти самые узелки отнюдь не там, где следовало бы, так что на него особо не рассчитывай. Проверено временем и женщинами. А вообще–то, предложение дельное, только давай ещё немного подальше от деревни отъедем. А то ещё кто–нибудь из наших деревенский приятелей наткнётся на нас сразу за околицей, неприятность выйдет. Поди, потом, объясни им, почему остаться в деревни мы отказались, а сразу по выезде из деревни с лошадей попадали, да пузами кверху позасыпали. Им то, думаю, тяжело будет понять, что мы пить и жрать больше уже не в состоянии. А у них в деревне как–то не совсем, получается, отдохнуть на пустой желудок. Ещё, чего доброго, обидятся.

— Согласен и полностью тебя поддерживаю. — Вяло кивнул Кий.

Да, наверное, не в одной деревне мира не приветствовался плохой аппетит и худосочные формы, а если учесть, что Киевы и Топазовы формы были максимально приближены к этим самым худосочным, по крайней мере, по деревенским меркам, тогда становится понятно, почему их каждый и пытался подкормить, считая это своей первостепенной задачей. А мужики так ещё и подпоить, особенно практически не пьющего лекаря, что удалось им весьма успешно, после первой же выпитой Кием кружки. Топаз, несмотря на своей практически юный возраст, продержалась немногим дольше своего друга. Но уже через десять минут после принятия крепких горячительных напитков они уже на пару развлекали гостеприимных хозяев весёлыми танцами. Зрители какое–то время ещё хлопали в ладоши, а потом и сами припустились в пляс, присоединяясь к развеселившимся гостям.

Теперь Топаз и Кию было как–то стыдновато припоминать происшедшее с ними за последние два дня, а помимо головной боли и полного желудка имелась ещё одна небольшая проблемка. После всех этих песен и плясок, не привыкшие к таким нагрузкам мышцы болели почище, чем после многочасовых боевых тренировок в храме Отца Неба. (Что поделаешь, в наше жестокое время в храмах не только молятся своим богам, но и учат отстаивать себя и свои верования в бою.) В общем, отдохнуть им сейчас хотелось, как никогда.

Отъехав уже на порядочное расстояние, Топаз остановила лошадь.

— Всё, больше не могу. Разбиваем лагерь, Кий.

— Разбиваем. — Согласился Кий, еле перекидывая ногу через луку седла и грузно оседая на землю. — Топаз, денёк сегодня тёплый, осень выдалась поздняя, ты не против, если за дровишками я ближе к вечеру схожу?

&;nbsp; — Не против. — Девушка так и повалилась на землю, раскинув руки в разные стороны.

Тоже через чур сытые, но, слава богам, трезвые и даже не страдающие похмельем, Гелео и Кровопийца, тут же повалились рядом с ней.

Но так сразу долго поваляться Топаз не пришлось, в конце концов, следовало же ещё и лошадей привязать и одеяло постелить, пока Кий обводил место их стоянки магическим контуром.

Вечером они проснулись от холода, и почти одновременно. Точнее первым проснулся Кий, а так как он спросонья стал беспокойно ворочаться и оглядываться по сторонам, то проснулась и Топаз.

Кровопийца лежал рядом, Гелео ни где не было видно, вероятно, ушла на охоту, лошади глубоко задумавшись, мирно пожёвывали пожухлую осеннюю траву. Магический контур был не тронут, и даже привычных кучек копчёной мошкары по его периметру не наблюдалось. Что поделаешь, осень на дворе, а они её не очень–то любят.

— За дровами надобно сходить. — Потирая глаза, произнёс Кий.

Зевающая и одновременно потягивающаяся Топаз что–то промычала в ответ и согласно кивнула, но из–под одеяла вылезать не стала.

Кий горестно вздохнул (эх, и тяжела же мужская доля!), но, перешагнув защитную черту, отправился–таки за так необходимыми дровами. Прохлада осени не только несколько проредила ряды миниатюрных упырей, но и унесла с собой тепло.

Топаз тоже не стала особо разлёживаться, но всё же минут пять ещё позволила себе понежиться под одеялом, сохранившим ещё какое–то подобие тепла. Но потом и она поднялась, ещё раз сладко потянулась, сбегала по своим женским делам в кустики, и стала проводить ревизию сумок, своей, Киевой, а заодно и Алгорновой, до которой до сих пор руки не доходили, а точнее духу не хватало им до неё дойти. Теперь–то он, наверное, уже не обидится, а вот раньше такой бы разнос ей учинил, если бы застал за таким грязным делом, как ковырянием в его личной сумке.

— Кий, ты только посмотри, сколько нам наши деревенские друзья харчей с собой наложили, неделю на охоту можно не выходить. — Сообщила она лекарю, когда тот вернулся со второй или третьей охапкой дров и принялся разводить костёр.

— А я и раньше–то особо не ходил, вот ещё, безобидных зверюшек жизни лишать.

— Ты–то не ходил, зато мясо пожрать всегда горазд был. — Попрекнула Топаз.

Но Кия, похоже, это не очень–то и смутило.

— Так тогда ж они уже мёртвыми бывают, а чего ж добру зря пропадать. — Пожал он плечами.

— Оригинальная точка зрения. — Разозлилась Топаз. — Как убивать, так это, пожалуйста, Топаз с Алгорном, профессиональные убийцы, а мы такие все белые и пушистые, значит, только пожинаем плоды общего труда. Тунеядец.

— Да ладно тебе, Топаз. Чего завелась? Ну не могу я зверюшек убивать даже ради пищи, другое у меня предназначение. Но всё равно ж, по–моему, я честно, но по–своему, отрабатываю свою долю харчей. Вот сейчас, например. — Он потряс в воздухе гнутой веткой и тут же сломал её о согнутое колено.

— Конечно, по–моему, тоже, ты вполне честно отрабатываешь съеденную тобой еду. — Согласилась вдруг Топаз, затихая.

Кий даже глаза на неё поднял, чтобы увидеть из–за чего она так резко изменила своё мнение, но всё было как обычно, девушка невозмутимо перелаживала что–то из сумки, наводя там порядок, и лекарь, пожав плечами, вернулся к прерванному занятию.

Вскоре костерок уже полыхал во всю свою силу и два человека, в ореоле его прыгающего света, придвинулись поближе к заветному теплу. Гелео тоже к этому времени уже вернулась с честно добытым зайцем и теперь сладко посапывала, оставив свою добычу у ног Топаз и предоставив той самой решать, что с ним делать дальше. Вот Топаз теперь сидела и решала, подцепив косого пока ещё за серую шкурку, которой больше никогда не предстояло стать белой.

— Кий, как думаешь снять с него шкурку, распотрошить и поджарить или отдать Гелео когда проснётся, пускай, сама сожрёт, у нас–то и так харчей две целые суммы? — Спросила она у лекаря.

— Делай что хочешь, только убери сиё зверство от меня, а то меня так и подмывает помочь бедняге. — Поморщился лекарь.

— Ты что некромант? — Удивилась Топаз, перестав разглядывать зайца и уставившись на друга.

— Да боги с тобой, Топаз, какой некромант? — Отмахнулся Кий. — Просто не могу пройти мимо чужого несчастья, человеческого или, вон, заячьего. — Он кивнул в сторону поникшей серой тушки.

— Он же дохлый… уже. — Пожала плечами девушка, снова возвращаясь к лицезрению заячьего тельца.

— Какая разница, мне всё равно его жаль, пока на внешний вид он ещё имеет видимость живого. Брось каку, детка, вон туда, подальше в кусты. Гелео сама с ним потом разберётся, когда увидит, что нас он не заинтересовал.