Тесса Греттон - Магия крови

• Название: Магия крови
• Автор: Тесса Греттон
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-09336-5

Все обычно начинается с малого.

Нарисовать круг… положить в центр него высохший листок… насыпать вокруг него соли… прочитать небольшое заклинание на латыни… добавить каплю собственной крови…

Ну, возможно, последний пункт выполнить просто не каждому. Но только не Силле Кенникот. Она готова сделать все, чтобы раскрыть правду о ее семье, даже попробовать несколько заклинаний из таинственной книги, которая оказалась однажды на пороге ее дома. И пролить собственную кровь.

Только любой шаг влечет за собой череду событий. Ник Парди, новый сосед, увидел однажды, как Силла проводит обряд, и захотел принять в нем участие. Чем больше времени они проводят вместе, тем яснее Силла понимает, что Ник как-то связан с магией крови… а еще, что жить без него она уже не может. Как не может игнорировать темное присутствие чего-то неотвратимого рядом — того, что хочет вернуть книгу и получить всю ее мощь.

---

Греттон Тесса МАГИЯ КРОВИ

Это художественное произведение. Действующие лица, имена, названия мест, события являются плодом авторского воображения. Любое сходство с реально существующими или ранее существовавшими людьми, местами, событиями — это всего лишь совпадение.

Вот плод, взращенный в земле, он только что сорван и свеж. Теперь он будет храниться, а затем сгниет и распадется. Это и есть вечный круговорот: умирает то, что существует, и рождается то, что должно. А мы — вино.

Ричард Зельцер, «Памятка для смертных»[1]

Глава первая

Меня зовут Джозефин Дарли, и я намерена жить вечно.

Глава вторая СИЛЛА

Невозможно понять, кто ты есть на самом деле, пока не проведешь некоторое время на кладбище в полном одиночестве.

Надгробный камень, к которому я прислонилась взмокшей от пота спиной, холодил кожу. Наступили сумерки, серые и тревожные, кладбищенские тени сгущались, придавая пейзажу неопределенность: ни день, ни ночь, а что-то серое и тревожное окружало меня. Я сидела, скрестив ноги, устремив взор на заросшие травой, неухоженные могилы, приютившие моих родителей. На коленях у меня лежала книга.

Я стряхнула землю с обложки. Мягкая красно-коричневая кожа местами потерлась, краска по краям облезла; от золотого обреза не осталось и следа. Все это говорило о том, что книгу перелистывали множество раз. Открыв ее, я снова прочитала краткое посвящение, шепотом произнеся все слова, поскольку так их смысл становился более ощутимым.

Заметки о превращении и недоступности познания

«О если б этот грузный куль мясной

Мог испариться, сгинуть, стать росою!» — Шекспир.[2]

Это была одна из любимых цитат моего отца. Из «Гамлета». Обычно он произносил ее, когда Риз или я с недовольным видом, громко топая, выскакивали из комнаты. А ведь нам, в отличие от принца Датского, не на что было жаловаться. Я помню его прищуренные голубые глаза, устремленные на меня поверх очков.

В один из дней, после обеда, книгу доставил почтальон; посылка была завернута в коричневую бумагу, обратного адреса не было. Имя получателя, Друсилла Кенникот, написанное крупными печатными буквами, выглядело как лозунг. В углу было шесть марок. Странно, но мне почудился запах крови.

Знакомый металлический привкус защекотал нёбо, в памяти вспыли картины прошлого. Закрыв глаза, я вновь увидела, как по книжным полкам стекают струи крови…

Очнувшись, я достала из-под обложки книги сложенный втрое листок плотной нелинованной бумаги. Это была записка, и начиналась она обращением ко мне. Почерк был неровным, словно буквы выводила неверная старческая рука.

Силла!

Я понимаю, дитя мое, что потерял тебя. Я знал твоего отца почти всю его жизнь, и он был моим самым близким другом. Я сожалею, что не могу лично побывать на его могиле, однако убежден, что он прожил славную жизнь, а его смерть вызывает во мне горечь.

Надеюсь, мои слова хоть немного тебя утешат. В этой книге сокрыты результаты опытов твоего отца, который посвятил всю свою жизнь научным, исследованиям. Сам будучи необычайно талантливым чародеем и целителем, он гордился тобой и твоими силами.

Я уверен, он был бы рад, узнав, что его записи попали к тебе.

Желаю вам с братом счастья.

Диакон.

И больше ничего: ни настоящего имени отправителя, ни адреса.

Откуда-то с дальнего конца кладбища доносился хриплый грай ворон и шелест крыльев. Птицы метались от одного могильного камня к другому, взмывали ввысь и кружили в небе черной тучей. Я следила за их полетом. Стая, сделав круг, понеслась на запад, в сторону моего дома. Возможно, скоро они будут нападать на голубых соек, живших на клене перед нашим домом.

Ветер разметал по щекам мои короткие темные волосы, и я откинула их назад. Я думала о Диаконе. Кто он такой? В письме он уверяет, что был другом моего отца, но я о нем никогда не слышала. И что за нелепые россказни о магах и целителях? Отец был простым учителем латыни в средней школе. Тем не менее книгу, лежавшую сейчас на моих коленях, точно написал отец: я узнала его аккуратный, утонченный почерк со свойственными лишь его руке узорчатыми буквами. Он с презрением относился к машинописи и рьяно обучал нас с Ризом искусству выведения на бумаге этих древних символов. Риз всегда уступал отцу, а я, больше увлеченная скорописью, никогда особенно не заботилась о разборчивости своего почерка.

Наскоро перелистав книгу, я обнаружила, что все страницы исписаны и на многих из них изображены диаграммы, похожие на паутину, и графики. Порой попадались треугольники, восьмиугольники, квадраты, пятиконечные и семиконечные звезды; то тут, тот там мелькали греческие буквы, пиктограммы и даже руны.

Помимо всего этого, в книге было множество рецептов. Некоторые ингредиенты, типа соли и имбиря, не вызывали удивления, но другие казались странными — например, воск, ногти, зеркала, цыплячьи когти, кошачьи зубы, цветные ленты, репейник. А уж такие названия, как кармот и аралия, я вообще видела впервые в жизни.

И еще… в каждом составе присутствовала капля крови…

В книге были магические заклинания, помогающие находить пропавшие вещи, дарующие долгожданных детей, снимающие проклятия, защищающие от зла, позволяющие видеть па большом удалении, предсказывающие будущее, исцеляющие всевозможные болезни и раны.

Я перелистывала страницы, и мое сердце переполнялось недоумением и страхом, но я также чувствовала возбуждение: мое тело словно щекотали электрические импульсы. Могло ли все это существовать в реальной жизни? Отец отнюдь не был шутником и никогда не устраивал розыгрышей. Наоборот, он с презрением смотрел на тех, кто любил разыграть шута.

Наверняка в книге должно быть заклинание, с помощью которого я смогу проверить, правдивы ли эти сведения. Ничего сложного: просто нужно провести эксперимент и оценить результаты.

Сердце застучало быстрее, когда я поднесла книгу к лицу и явственно ощутила запах — не крови, как раньше, а сигарет и мыла. Так пах мой отец по утрам, когда он, приняв душ и наспех покурив на заднем дворе, приходил завтракать. Мои глаза наполнились слезами, пальцы бессильно разжались, и книга упала на колени.

Я вспомнила, что, когда была маленькой, отец перед сном заходил ко мне в комнату, склонялся над кроватью и клал руку мне на колено. Я тянулась к нему, и моя голова неизменно прижималась к его плечу. Он рассказывал мне истории. Больше всего я любила «Франкенштейна» и «Двенадцатую ночь», и поэтому ему приходилось повторять их снова и снова.

Я взяла книгу и раскрыла ее наугад, решив положиться на судьбу. Мне попалось заклинание воскрешения.

Для того, чтобы вернуть к жизни. Применять осторожно в случаях, когда плоть инфицирована. Использовать свежие цветы.

Внизу была нарисована диаграмма в виде свернувшейся спиралью змеи, заключенной в окружность, в центре находился конец хвоста. Для этого заклинания необходимы были соль, кровь и дыхание. Как просто.

Я начертила палкой круг на кладбищенской земле и достала из рюкзака с продуктами, купленными домой, пакетик с солью. Соль я рассыпала по границе круга и затем в раздумье закусила нижнюю губу. У меня не было ни цветов, ни тем более мертвой плоти.

Осмотревшись, я заметила, что к основанию надгробного камня возле меня прибило кучу жухлых листьев. Я поднялась, выбрала подходящий лист и, расправив его, положила в центр круга.

Теперь самая трудная часть моего эксперимента. Я вынула из кармана джинсов перочинный ножик и раскрыла его. Приставив лезвие к подушечке большого пальца левой руки, я замерла. Желудок свело судорогой, когда я представила себе, как больно мне будет. А что, если эта книга заклинаний просто шутка? Неужто я настолько безумна, что готова рискнуть ради глупого эксперимента?

Но ведь заклинания написаны рукой отца, а он всегда был честен. Он верил в магию, иначе не тратил бы на нее столько усилий и времени. Если я кому-то и могла верить в этой жизни, то только отцу.

Не хватало только капли крови.

Вздохнув, я слегка прижала лезвие к пальцу, но кожу не проколола. Меня трясло от предвкушения: вот сейчас, буквально через мгновение, я выясню, существует ли магия.

Я надавила на лезвие. С моих губ сорвался приглушенный стон, и палец окрасился красным. Я вытянула дрожащую руку, наблюдая, как тяжелые капли падают на землю. Страх исчез, уступив место чистому любопытству.

Кровь забрызгала лист и образовала небольшую лужицу. Я наклонилась, напряженно вглядываясь в центр круга. Меня снедала тоска по отцу, и я очень хотела, чтобы все это оказалось правдой.

— Ago vita iterum,[3] — шепотом произнесла я. Лист всколыхнуло мое дыхание, а на поверхности лужицы появилась слабая рябь.