Станислав Вольский - Завоеватели

• Название: Завоеватели
• Автор: Станислав Вольский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1940

Историческая повесть из эпохи открытия и завоевания Южной Америки.

---

Целую неделю шел Охеда к форту, направляя свой путь по звездам.

— Вы меня подобрали, когда я уже совсем изнемог и не в состоянии был двигаться дальше, — закончил свой рассказ Охеда. — Дня через два я был бы трупом.

Так закончился поход, который должен был дать завоевателям «живое золото» — темнокожих рабов. А припасы портились и подходили к концу, и солдаты десятками заболевали злокачественной лихорадкой и умирали. Если бы не неожиданная помощь, оказанная проходившим мимо кораблем соперника Охеды — Никуэсы, пришлось бы немедленно собираться в обратный путь. Но и помощь Никуэсы дала только временную передышку. Нужно было посылать на Эспаньолу за припасами и людьми.

Охеда понимал, что известия о его неудачах отпугнут охотников. Солдат и колонистов можно приманить только золотом, жемчугом и рабами. Все эти вещи нужно было раздобыть во что бы то ни стало. И снова начались вооруженные экспедиции внутрь страны то под начальством Охеды, то под начальством Пизарро. На этот раз испанцы держались очень осторожно, и им удалось в течение двух месяцев набрать достаточно золота и живого товара, чтобы было чем соблазнить любителей легкой наживы на Эспаньоле.

Ранней весной 1510 года корабль с драгоценным грузом отплыл в Сан-Доминго. Капитан его должен был передать Энсисо письмо, где Охеда описывал положение и умолял о немедленной посылке подкрепления.

Потянулись дни тягостного ожидания. Солдаты, ослабевшие от влажного климата и недоедания, уже не думали о завоеваниях. С восхода и до захода солнца неотрывно всматривались они в темную полоску горизонта, ожидая увидеть белый парус каравеллы. Наконец белый парус показался. Но, когда судно вошло в порт, гарнизон не увидел на его борту ни одного знакомого лица. С капитанского мостика сошел на берег человек бандитского вида и, приблизившись к Охеде и Пизарро, отрекомендовался:

— Меня зовут Антонио Талавера. Я, правда, не тот, кого вы ожидали, но я думаю, что вы не побрезгуете мною и моими молодцами.

— На этих берегах все испанцы — друзья, сеньор Талавера, — любезно проговорил Охеда. — Но какой счастливый случай занес вас сюда?

— Этих счастливых случаев было несколько, сеньор Охеда. Первый счастливый случай заключается в том, что из вашего Сан-Себастиана пришел корабль с ценным грузом. Груз этот убедил нас, что в ваших землях легче добывать золото, чем на испанских больших дорогах. Второй случай — это то, что неподалеку от Эспаньолы, на восточном побережье, сел на мель корабль какого-то испанского купца, посланный на Эспаньолу с продовольствием. Третий случай — это то, что капитан корабля сдуру оставил на борту всего несколько человек охраны, а сам отправился развлекаться на Эспаньолу. Четвертый случай — это то, что я и мои друзья вовремя об этом узнали. Ну, а о пятом случае нечего и говорить. Это не случай, а, так сказать, общая наша привычка. У меня и моих соратников накопилось много долгов, и неотвязчивые заимодавцы хотели упрятать нас в тюрьму. По правде говоря, это не входило в наши расчеты. Мы добрались до севшего на мель корабля, захватили его, сняли с мели и приехали к вам. В его трюме осталось порядочно припасов, которые мы готовы по-братски разделить с вами. Вот вам и вся история нашего приезда.

Охеда и Пизарро переглянулись и рассмеялись.

— Не знаю, что скажет сеньор губернатор, — заговорил Пизарро, — но, по моему мнению, все те случайности, о которых вы говорите, пошли на пользу ему, а следовательно, и королю, поставившему его начальником над этими местами.

— Совершенно верно, Франсиско, — согласился Охеда. — Да нам вовсе и не нужно знать об этих случайностях. Это дело судей, от которых да хранит вас бог, сеньор Талавера. Как гостеприимный испанец я только могу сказать вам: весь мой дом в вашем распоряжении.

— И мой корабль — в вашем, — добавил Талавера.

Истории прибытия корабля никто в Сан-Себастиане больше не касался. Приезжие пополнили собою поредевший гарнизон, Талавера выговорил себе долю в прибылях, и Охеда стал готовиться к новым экспедициям. Но несчастье преследовало его: лихорадка косила людей, и через какие-нибудь две недели половина приехавших солдат и колонистов валялись больными, проклиная и час отъезда, и Талаверу, и Сан-Себастиан. Походы в глубь страны были неудачны. Золота у караибов попадалось мало, а о рабах Охеда уже не думал, потому что их нечем было кормить.

Туземцы большими отрядами бродили в окрестностях форта и то и дело нападали на сторожевые посты.

С каждым днем силы завоевателей уменьшались, а силы врагов увеличивались.

Кроме того, соратники Талаверы оказались отъявленным сбродом; они не признавали дисциплины, не хотели ни исполнять полевые работы, ни участвовать в рискованных экспедициях. Охеде то и дело приходилось их строго наказывать, чтобы спасти гарнизон от окончательного разложения, а это еще больше озлобляло недовольных. Прибытие Энсисо могло бы еще исправить дело, но Энсисо не приезжал.

— Энсисо — моя последняя карта, — говорил Охеда в откровенных беседах со своим ближайшим помощником. — И эта карта, по-видимому, бита.

Сначала Пизарро подбадривал его, но наконец и он вынужден был согласиться, что последняя карта бита.

— Надо попытать единственное оставшееся средство, — сказал после долгого раздумья Охеда. — У нас осталось два корабля, не считая третьего, разбитого бурей, который уже ни на что не годится. На одном я поеду на Эспаньолу, захватив с собой больных и инвалидов, и постараюсь навербовать новых добровольцев. Другой я оставлю тебе. Жди меня пятьдесят дней. Если по окончании этого срока я не приеду, забирай с собой всех оставшихся и возвращайся на Эспаньолу.

В середине мая Охеда уехал, назначив Пизарро своим заместителем. «Заместитель наместника»! Этот титул звучал очень громко, и Пизарро не без удовольствия глядел на огромную страну, вверенную его попечениям. У нее не было границ ни на юге, ни на востоке. Все, что можно было захватить в этих направлениях, принадлежало Охеде и его заместителю. Не одна, а несколько Испаний уместилось бы на этих необозримых пространствах. Вопрос заключался лишь в том, как их сохранить, имея в своем распоряжении менее сотни истомленных и больных солдат. Установить мирные отношения с караибами было невозможно, ибо белые так восстановили их против себя, что туземцы не верили ни обещаниям, ни подаркам. Держать туземцев в повиновении силой было тоже невозможно — для этого не хватало ни вооружения, ни людей. Новооткрытая страна выскальзывала из рук, и, чем больше проходило времени, тем труднее становилось удерживать даже эту маленькую точку побережья.

Теперь туземцы уже не давали покоя ни днем, ни ночью. Они узнали об отъезде главного вождя, видели, как уменьшился гарнизон форта, и удвоили свои усилия. Прячась в засадах, они подстерегали отдельных солдат, а ночью приближались к крепостным стенам и затягивали воинственные песни. Даже на маисовых полях, расположенных вблизи крепости, было небезопасно показываться. От великой империи остался крошечный кусочек в несколько сот футов окружностью, да и на этом тесном клочке земли царили уныние, голод и смерть. Смерть, а не Франсиско Пизарро, была настоящим заместителем уехавшего наместника…

Прошел условленный срок — Охеда не приехал. Когда Пизарро донесли, что продовольствия осталось всего на несколько дней, он приказал грузиться на корабль, и в половине июля маленькая, колония покинула негостеприимный форт. Отъехав несколько миль вдоль берега, испанцы увидели, как над Сан-Себастианом поднялись густые облака дыма. Форт пылал. Завоеванные земли вернулись к своим исконным владельцам. И опять — в который уже раз! — Франсиско Пизарро пустился на новые поиски вечно ускользавшего счастья.

XIII

Пизарро приказал плыть на запад, вдоль побережья. Медленно двигавшийся корабль миновал Дариенский залив и стал приближаться к устью реки св. Магдалины. Заместитель Охеды не торопился возвращаться на Эспаньолу. Надо было еще посмотреть, что делает Никуэса, наместник соседней области. Возможно, у него найдется дело для восьмидесяти смельчаков, у которых не осталось ни родины, ни семьи, ни службы — ничего, кроме заимодавцев.

— На горизонте парус! — крикнул с мачты дежурный матрос.

Все встрепенулись. Когда корабли встретились, оказалось, что на плывшей с севера каравелле ехал не кто иной, как Энсисо. Ему удалось наконец набрать солдат и купить продовольствия, и он спешил на выручку Охеде. Пизарро он встретил очень сухо.

— Я не верю вам, сеньор Пизарро, — сказал он, выслушав объяснения. — Не может быть, чтобы Охеда вернулся на Эспаньолу. Мы вышли оттуда всего пять дней назад, а между тем о приезде Охеды никто ничего не слыхал. Вы и ваши солдаты бросили начальника на произвол судьбы!

Уверения были бесполезны: Энсисо им не верил и потребовал, чтобы Пизарро и его спутники вместе с пришедшей каравеллой вернулись в форт Сан-Себастиан. Пизарро повиновался, отдал распоряжение своему капитану, а сам переселился на корабль Энсисо, чтобы быть под рукой у нового начальника. На следующее утро ему пришлось столкнуться с другим человеком, появление которого было для него столь же неожиданно, как и для всего остального экипажа корабля.