Денис Лукашевич - Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

• Название: Эратийские хроники. Темный гном (СИ)
• Автор: Денис Лукашевич
• Издательство: Си
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016

Тридцать лет назад отгремела война. И свет, конечно, победил. Вот только вечный мир так и не наступил. На королевство надвигается новая опасность. А изгнанный отовсюду, неприкаянный осколок темной армии, цверг Шмиттельварденгроу влачит жалкое существование в эратийской глуши, но ему приходится вновь напомнить о себе, чтобы вернуть свою собственность: проклятую секиру Головоруб. И ему уже все равно, кто у него на пути: свет, тьма или варвары с востока. Гнев темного гнома настигнет каждого.                                                                        

---

Прах был тяжелый, набрякший от крови, страданий и слез. Это была жертвенная энергия. Интересно, сколько же разумных было здесь замучено? Нет, гном не ужасался и интерес его был чисто академический. Он и до того был свидетелем невероятных гекатомб Горгонадца и его слуг. Уж в Темном Городе это дело было поставлено на поток. Только почему-то вся эта силище не слишком ему и помогла. Неужели это ничему не учит?

Шмиттельварденгроу тряхнул головой: история учит лишь в книжках, а в реальности она подобна спирали, раз за разом пересекающей одни и те же места. И в одно из этих мест он и возвращался сегодня.

Стены коридора раздвинулись, разошлись в стороны, низкий потолок поднялся, выгнулся аркой вверх. А по обеим сторонам потянулись маленькие, не больше чулана, вырубленные в скале комнатки. Каждую закрывала массивная решетка в повисших лохмотьях ржавчины на вделанных в камень петлях, густо смазанных. Черное, липкое масло блестело, отливая глянцем. Из камер тянуло застарелыми фекалиями, кровью и потом. Цверг пригнулся и осветил царапины на висячем замке, блестящие оголенным металлом. Казалось, стоило прислушаться и можно было услышать горестные стоны пленников и звяканье кандалов.

- Дхар раздери! - выдохнул Тараил. Дыхание вырвалось из отверстий его металлической маски белесым облачком. - Что это еще такое? Хорас, ты знал?

Командор повернулся, покачал головой.

- Но откуда... И зачем?

- Это жертвы, - произнес Шмиттельварденгроу. Слова, тяжелые, шершавые, отозвались тусклым, но протяжным эхом. Царапины походили на те, что оставляет ключ, когда им пытаются попасть в замочную скважину в полутьме, при неверном свете догорающего факела. - Здесь держали скот . Совсем недавно. Мясо для ритуалов, для накапливания силы из крови замученных. Горгонадская магия. Я ощущаю ее...

Он не врал. Потоки темной, нечестивой, но приятной силы обтекали его, наполняли жилы яростной энергией. Забытое ощущение. Опасное ощущение. Шмиттель словно бы погружался в прошлое, как в топкое болото. И, главное, бороться совершенно не хотелось. Он оглянулся.

В свете шахтерских свечей и факелов лица спутников казались масками, красными, расчерченными уверенными черными мазками. Глаза горели огненным отсветом. Кто они такие? Истуканы, марионетки в чьих-то руках, чужие, вражьи куклы. Рунная секира дрогнула, поднимаясь.

Шмиттельварденгроу с силой выдохнул, закрыв глаза. Сила совращала, манила отдаться полностью — и это было главное опасностью для чернокнижника. Поборов соблазн отдаться ей, можно было вступить на следующий этап постижения могущества. Цвергу было знакомо это ощущение и он справился с ним достаточно легко, а вот что касается остальных... Он не был столь уверен. Тараил и Хорас были глухи к зову . Капитан не имел способности к магии — он был честным рубакой, а вот командор... Он уже погрузился во Тьму, может быть не весь, какой-то малой долей, но и этого было достаточно. Джалад был магом. И он вполне мог почувствовать Тьму, ее обволакивающее дыхание, однако, как говорят, в любом пироманте есть свет. Не Небесных Садов, но свой собственный, цвета крови и дымного пламени.

Он открыл глаза и понял, что стоны звучат не в его воображении, а на самом деле. Звуки пробивались, как сквозь тяжелые бархатные портьеры: глухой, но явственный призрачный шепот.

- Вы это слышите? - вмешался Героним. Он, как полуэльф, обладал самым чутким слухом. - Здесь кто-то есть.

Шмиттельварденгроу без выражение посмотрел на него и кивнул. Полуэльф тоже оставался таким же прежним, словно случайный прохожий, ставший свидетелем любопытных событий. Нервозность лишь чувствовалась в некоторых движениях агента Ордена.

Слабые звуки доносились через три камеры, из узкого каменного мешка, из-за ржавой решетки. Хорас подошел поближе, факел в его руке осветил грязный пол, заваленный гнилой соломой и дерьмом, а в углу бесформенный куль тряпья. Командор коснулся клинком решетки — металлом отозвался коротким звоном, словно бы болезненным.

Куль шевельнулся. Стоны сменились бормотаньем.

- Нет... нет... пожалуйста... Я не хочу больше боли... Свет... Уберите свет... Я отрекся от него...

- Свет с тобой, несчастный! - произнес Хорас традиционную фразу, сказанную ради того, чтобы успокоить пленника.

Но куль, на поверку оказавшийся невероятно худым стариком в лохмотье, пошевелился лишь ради того, чтобы забиться еще больше в угол.

- Свет... свет... свет... - забормотал «куль». - Свет — это боль...

- Хватит, - Шмиттельварденгроу тронул Хораса за предплечье, - у него поехала крыша. Мы ничем ему помочь уже не можем.

- Как это — не можем?! - воскликнул Тараил, растолкав остальных. Он примерился мечом с щели, между решеткой и стеной, всунул кончик клинка. Нажал.

Железо заскрежетало, немного поддалось, посыпалась ржавая труха.

- Свет грядет! - воскликнул паладин и, используя меч, как рычаг, надавил.

- Свет! - истерически выкрикнул «куль» и внезапно подскочил к решетке.

Он больше походил нас келет обтянутый кожей, однако удар был так силен, что решетка сотряслась.

- Свет! - изо рта узника слетели хлопья слюны. - Света нет!!!

Что-то не так было с лицом пленника, и это если не считать огромных синяков. С глазами, или вернее с тем, что у него осталось вместо них: веки были крепко сшиты большими стежками, черная суровая нить пронизывала плоть, глубоко вдавливаясь в воспаленную кожу.

- Света нет!!! - снова закричал «куль» в безжизненное железное лицо. Тараил отшатнулся.

- Твою ж мать!

Пленник забился, повиснув на решетке, по-паучьи длинные пальцы вцепились в железные прутья. Несмотря на невероятную худобу решетка, казалось, вот-вот слетит с петель.

- Уходим, - дернул Тараила Хорас. Тот, словно заводная игрушка, поплелся за ним. Позади продолжал верещать безглазый.

Шмиттельварденгроу видел, как он сочится Тьмой, но это был как невесомый черный туман, окружавший его.. Остатки того, что из него выкачивали мучители. Бедолага был почти полностью иссушен .

Впереди раздался шум, ругнулся Тараил. Командор от кого-то отмахнулся мечом, раздался звон столкнувшихся клинков. Героним действуя скорее по инстинкту, чем размышляя, вскинул арбалет и выстрелил. Болт вогнал сдавленный стон в глотку человека, показавшегося из темноты. На нем были какие-то обноски, разрозненные детали ржавых доспехов, однако, он был вооружен узким бастардом, которым теперь беспорядочно размахивал. Второй рукой он ощупывал оперение болта, выросшего у него в щеке.

Наконечник наверняка пробил голову насквозь, однако человек все еще двигался. Правда, ступив еще парочку неуверенных коротких шагов, он рухнул заживо. Меч, выпавший из руки, загрохотал по каменному полу. Вместо мертвеца появился второй воин.

Он выбежал на свет, целясь здоровенным пехотным топором по Хорасу, промахнулся. Тот достал его мечом, широким размахом перечеркнув его от плеча к поясу. Сквозь грязную одежду и разорванную кожу проступила черная кровь. Но оружие не выпало из ослабевших рук, снова взлетело в воздух, чуть не задев командора на обратном ходу завернутым полумесяцем лезвием. Паладин качнулся назад, отступил. Слева от него возник Тараил, грозящий врагу мечом. Шмиттельварденгроу зашел справа, внушительно покачивая секирой.

Теперь ему удалось рассмотреть врага как следует. И презрительно фыркнуть. Редко кто учится на своих ошибках, а кое-кто вообще не учится: Горгонадец был на редкость предсказуем. Перед ними, шипя и постанывая, покачивался фанатик. Рванье, сквозь которое проглядывает грязное голое тело. Поверх накинуто нечто вроде ржавой и рваной кольчуги, прикрывавшей лишь одно плечо и ниспадавшей ниже колен длинным рыжим лоскутом. Лицо было скрыто маской: куском кожи с прорезями для глаз и носа, туго натянутой на, словно на барабане, которая была пришита прямо к голове. Толстыми, грубыми стежками. Шмиттельварденгроу частенько наблюдал у слуг Властелина еще в бытность свою аттаруаном склонность к шитью по живому телу. Не практичную, но весьма устрашающую на вид. Поговаривали, что это просто склонность к саморазрушению тех, кто не смог противиться зову.

Фанатик вновь кинулся вперед, размахивая топором, но его встретили в шесть рук. Меч Тараила погрузился в запавшее брюхо, вышел наружу со спины, скрежетнув металлом по позвоночнику. Клинок Хораса вскрыл шею, выпустив облачко алых капель, легших кровавой росой на лицах. Секира Шмиттельварденгроу опустилась наискосок, развалив грудную клетку, ребра и сердце. И только теперь за кожаной маской исчезла всякая жизнь.

Бесформенный куль, бывший когда-то человеком повалился на пол. С опущенных клинков закапала кровь.

- Надо двигать дальше, - сухо произнес Хорас. Он стряхнул влагу с меча резким рваным движением, только им выдав овладевшие им эмоции. Холодно посмотрел на капитана: - Здесь мы больше ничего не сможем сделать.