Геннадий Марченко - Музыкант

• Название: Музыкант
• Автор: Геннадий Марченко
• Издательство: СИ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016

Еще один попаданец в прошлое… Алексей Лозовой, 63 лет от роду, музыкант на излете карьеры оказывается в теле 15-летнего парня в 1961 году… "…К окончанию концерта я совсем пришел в себя и даже вышел в коридор следом за Анофриевым, который отправился на сцену. А затем был банкет с участием Хрущева, Фурцевой, еще каких-то деятелей партии и правительства, ну и, конечно, Гагарина и Титова. Прежде чем народ приступил к выпивке и закускам, Никита Сергеевич с бокалом в руке произнес речь о советском космосе, где мы оказались первыми из первых, уделав проклятых янки, и что скоро первыми высадимся на Луне.

---

На изготовление "бустера" ушло около недели. Педаль получилась раза в два больше размерами, чем я предполагал. Испытывали ее на репетиционной базе группы "Апогей". С собой я захватил паяльник с припоем и канифолью, чтобы уже на месте с помощью мультиметра, в народе называемого цэшкой, проверять контакты у гитары, определяя, какой именно провод является массой. Закончив паять под внимательными взглядами музыкантов, всунул внутрь "примочки" пару батареек, подключил "Gibson" на вход и выход на усилитель.

– Ну что, с Богом?

– Давай, – махнул рукой Миха, в чьих глазах читалась такая же надежда, как, наверное, и две тысячи лет назад в глазах страждущих исцеления от прикосновения Иисуса.

Что сказать… Опыт удался, звук после незначительных настроек и щелканья тумблеров на педали получился вполне приемлемого качества. Отыграл классический блюз из репертуара Би Би Кинга, после чего парни и вовсе пребывали в легком шоке, глядя на меня, как на пришельца с другой планеты.

– Обалдеть, – выдохнул наконец Жора.

– А при желании педаль можно снять и оставить одну кнопку, – сказал я. – Просто с педалью выглядит посолиднее, да и не промахнешься.

Следом за три дня я сделал любимую Джимом Хендрикосом "квакушку", вызвавшую чуть менее бурную, но все же предсказуемую реакцию. Затем совершил еще один набег в автохозяйство, разбогатев дополнительно на пару педалей. Ну и в магазин радиодеталей пришлось наведаться. И за неделю спаял еще две "примочки" – "дисторшн" и "овердрайв". Пришлось личным примером обучать Миху пользоваться этой коллекцией блока эффектов. Н парень он оказался понятливый, все схватывал на лету, так что вскоре уже удивлял слушателей на концертах группы "Апогей". А заодно и рекламировал мое ноу-хау, стыренное из будущего.

Неудивительно, что вскоре от заинтересованных лиц посыпались предложения, причем не только от московских музыкантов, и пришлось ставить производство педалей на поток. Толкал я их по пятьдесят рублей за штуку. Альтернативы-то не было, так что цену я устанавливал, исходя из себестоимости комплектующих плюс время и труд. Толкал педали через Миху, чтобы не светиться самому, и заранее попросил парня не афишировать мое имя. А то ведь докопается какой-нибудь ОБХСС, призовут к ответу как спекулянта. Хотя какой на фиг спекулянт! Я же не перепродаю, а сам изготавливаю, цеховик своего рода.

Но и за это наваляют, чего доброго. Сашке Новикову в свое время "червонец" впаяли за такие дела, правда, отсидел пять, но тоже приятного в этом мало. К тому же, ведь у нас в стране Левша через одного, быстро раскусят, как там все собрано, и сами начнут клепать. Вот тогда моей монополии придет финиш. Так что после недолгого колебания я направил свои стопы в "Комитет по изобретениям и открытиям при Совете Министров СССР", регистрировать изобретения.

– Вы что же, молодой человек, всерьез думаете, что эти ваши педали принесут советскому обществу какую-то пользу? – спросил пожилой чиновник, глядя на меня поверх приспущенных на нос очков.

– Принесут, не беспокойтесь, – выдал я заранее заготовленную сентенцию. – Вот увидите, их еще западные музыканты у нас покупать начнут, а валюта стране пригодится.

Это довод склонил чашу весов в мою пользу и, заплатив энную сумму, я получил на руки четыре авторских свидетельства.

Но помимо поисков личной выгоды настал момент, когда я невольно задумался и о том, как можно принести пользу СССР не только экспортом гитарных педалей. Почитал как-то на досуге "Правду" на уличном стенде, где приводилась речь Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева о положении в стране. Нет, ничего революционного, напротив, будущий генсек всячески превозносил политику партии и правительства, и Никиты Сергеевича в частности, делая упор на достижениях сельского хозяйства. Ну да, конечно, только вскоре начнем закупать зерно за границей, если уже не начали. Почему вдруг – этого я не помнил, как-то не зацикливался никогда на политических и экономических вопросах. Но того, что наворотили в будущем Горбачев и Ельцин, не одобрял.

Ведь если что-то серьезное происходит в обществе – ищи, кому это выгодно. Каким боком видел в Перестройке свою выгоду Меченый? А последующая демократизация при Запойном? Понятно, что развал сильной державы был выгоден нашим западным оппонентам, прежде всего Соединенным Штатам. И без их участия наверняка не обошлось. Но как именно они поучаствовали – я мог только догадываться.

Что касается Андропова, то, по словам знавших его биографию не понаслышке – а в обществе "Динамо" на посиделках в бане меня судьба сводила и с такими людьми, правда, вышедшими на заслуженный отдых – рассказывали, что главный чекист был отнюдь не таким рыцарем без страха и упрека, каким его многие воспринимали. Вот кого поминали добрым словом, так это Шелепина и Семичастного. Говорили, что окажись эти люди во главе государства, все могло бы пойти по другому, более оптимистичному сценарию. Сейчас, если я не ошибаюсь, Шелепин из Комитета уже перешел в секретари ЦК КПСС, а его место в кресле председателя КГБ занял как раз Семичастный.

Может быть, рассказать им все, как будет?

Но если я рискну встретиться с кем-то из них лично, то последствия для меня могут быть самыми непредсказуемыми. От одобрительного похлопывания по плечу и обещанием направить СССР по верному пути до заточения в психушку, где остаток дней я проведу, пуская слюни под воздействием транквилизаторов.

Нет, такой вариант меня не устраивал. Так что если и предупреждать Шелепина с Семичастным – то анонимно. Например, подкинуть им письмо с подробным описанием будущего. А чтобы поверили – вписать несколько событий из ближайшего времени. А что у нас вскоре случится? Ну, например, размещение ракет на Кубе, что приведет к Карибскому кризису. Можно подкинуть еще несколько предсказаний, типа убийства Кеннеди. Когда его грохнут, в 64-м? Нет, по-моему, все же в 63-м. В любом случае в письме можно сослаться на старческую память, мол, не все события помню, столько лет прошло.

А вот кому именно подкинуть? Председателю КГБ? Хрена к нему так просто подберешься. Да и к Шелепину на сраном самокате не подъедешь, но все же к секретарю ЦК будет подобраться попроще, чем ломиться к Семичастному. Ну не ломиться, это я так, преувеличил, но тем не менее.

Эту идею я вынашивал последующую пару недель, и наконец, у меня-таки созрел план, как все это провернуть без последствий для себя. Прежде всего, письмо я планировал печатать на пишущей машинке, иначе остается шанс, что графологи вычислят меня по почерку, пиши я даже левой рукой. И даже на машинке желательно набирать в перчатках, поскольку на клавишах могут остаться отпечатки пальцев.

Вопрос на засыпку: где взять машинку? Купить за 150 рублей? Деньги на сберкнижке были, но на маминой, куда стекались все мои авторские. Я принципиально отказался заводить собственную. Так что, просить? Последует резонный вопрос: "Зачем тебе, сынок, такая сумма"? Не говорить же правду, что собрался писать подметное письмо Шелепину!

А что если где-нибудь спереть машинку? Ведь недаром же в комнатушке Никодима, когда оттуда выносили старую мебель, которой оказалось не так уж и много, я подобрал набор отмычек. Зашел, увидел, подобрал… Никто не обратил внимания на мои телодвижения. А я, не будь дураком, заныкал набор в укромном месте. Причем тайничок оборудовал в старом, нежилом и готовящемся под снос доме недалеко от нашего двора.

Сейчас залезть куда-нибудь намного проще, чем в будущем, где чуть ли не в каждом сортире установлены сигнализация и камеры наружного наблюдения. В итоге своей мишенью я избрал контору метизного завода, что располагался на Шмитовском проезде. На завод я приезжал по заданию нашего завхоза из училища забирать со склада приготовленные для нас метизы в виде ящика шурупов. Меня послали как физически сильного и ответственного студента, поскольку в большинстве своем в училище занимались натуральные ботаны. Причем никакого транспорта не выделили. Мол, там всего ящик, уже оплаченный, и весит двадцать кило, довезешь на трамвае. Билеты с трамвая сдашь в бухгалтерию, две поездки тебе оплатят.

Накладную мне оформляли в конторе заводоуправления, где я и приметил тетку, увлеченно печатавшую на машинке какой-то документ. Сама контора была одноэтажным деревянным зданием с фанерной дверью и простеньким замком. Этот факт мне сразу почему-то запомнился. Да и забор, насколько я помню, был из деревянных досок, в которых тут и там зияли щели.

Оставалось провентилировать вопрос с охраной. Для этого я специально приехал после семи вечера, когда завод замирал, и его покидали последние рабочие. Чай не военное время, нет нужды вкалывать в три смены. Пробравшись сквозь щель в заборе, выяснил, что будка сторожа находится практически на другом конце территории, а собаки здесь не имелось. Вот это меня больше всего порадовало.