User - i cf85044c3a33e6c4

• Название: i cf85044c3a33e6c4
• Автор: User
• Жанр: Прочая старинная литература

---

— Вы не знали ее. Вам незачем сожалеть о смерти Керри. Вы даже меня не знаете! Просто

так положено говорить, — ощетиниваюсь я.

— Положено. Но я и не сказал, что сожалею о смерти Керри Прескотт. Я вижу грусть и

боль в ваших глазах. И сожалею о вашей утрате. Сопереживать имеет смысл только живым.

— Не думаю, что хочу говорить о Керри.

— Хорошо. Давайте поговорим о других. Я сто лет не видел мальчишку Картера, а вы?

— Мальчишку Картера? — Это он о котором?

— Шона. К несчастью, с младшим сыном Бена у нас отношения не сложились. — Так воот

кто из нас самый умный! Ай да Джастин.

— Мы тоже нечасто видимся.

— Ах, Шон! Иногда я понять не могу, как можно ни с кем не общаться, но быть всегда

занятым, — вздыхает мужчина.

Рада, что Картер с Юнтом видятся редко. Место встречи с Эмилио Юнтом не входит в

десятку самых моих любимых достопримечательностей Сиднея.

— Почему вы не общаетесь?

Этот вопрос вгоняет меня в ступор. Я сижу и удивленно моргаю.

— А с чего бы? И вообще, при чем здесь Картер?

— При том, что у нас слишком мало общих знакомых, Джоанна, практически все

собрались в этой комнате, а о них в их же присутствии говорить неприлично.

Я выгибаю бровь. Тогда зачем вообще разговаривать?

— Так почему вы не общаетесь с Шоном? Я надеялся узнать от вас о нем хоть что-нибудь.

— Первая причина: с ним в принципе трудно общаться. Он очень асоциален. Вторая

причина: попытки обычно заканчиваются хлопком двери или спором, что сильно портит мне

настроение. Третья причина: в данный момент у нас с ним диаметрально противоположные

приоритеты и он каждый раз старательно доказывает мне, насколько я глупа, — указываю на

дверь, где скрылся Тобиас с детьми.

— Но это правда, — весело сверкает глазами Юнт. — У вас, Джоанна, есть ужасный

недостаток: вы сами стараетесь решить все на свете. Женщине иногда достаточно быть слабой

и плакать.

— А рыцарь приедет и спасет меня от бессмысленности и повседневности. Кому это надо?

Современные нравы позволяют иметь полный букет женщин, а не ограничивать себя одной, тем

более той, которая в беде.

— Какой тонкий намек на то, что вы видели у меня на яхте.

— Но это правда. И это не по мне.

— Никто не тащит этих людей силком. Ни мужчин, ни женщин. Все исключительно

добровольно. Я как Аль Пачино из вашего любимого Адвоката Дьявола просто не препятствую

им предаваться пороку. Так какая разница где? Я просто пытаюсь сделать досуг дорогих мне

людей… приятнее. Чтобы они хотели вернуться.

Какая гадость!

— Смею заметить, меня заскочить к вам на огонек совсем не тянет.

— А, может, зря? Уверен, мы смогли бы поладить. Но раз такое дело, зачем же вы

согласились туда пойти.

— Я попросила его об услуге, Картер назначил цену и даже не сказал, что это будет.

— Либо вы попросили у него что-то очень серьезное, либо настолько слепо доверяете, что

до обидного продешевили.

Я сглатываю ком в горле. Десять страниц рукописного текста плюс отчаянное желание

остаться с ним наедине неважно каким способом. Боже. Я конченная идиотка.

— Подарки уже купили?

— Что?

— Детям по случаю отъезда.

— Откуда…

— Я — дыхание этого города, Джоанна. Я знаю все, что здесь происходит. Забирайте детей

и уходите. Селия, позови Тобиаса и детей. Пусть идут.

И ему никто не противится. Это так странно и глупо, будто это все мы к нему пришли и он

правит бал… Что ж, смотаться подальше от Юнта я очень даже не против! Но напоследок

достаю из сумочки кольцо и кладу на столик перед Ашером Циммерманом. Мы не говорим

друг другу ни слова, да и сказать, признаться, нечего. Лишь на короткий миг встречаемся

глазами, а затем он забирает кольцо и… и все. Лист исписан и закрыт.

Сидим утром с Лайонелом на кухне и завтракаем. Как супружеская пара, охладевшая друг к

другу лет после двадцати брака. Как только гости уедут, моя квартира снова станет тихой-

тихой.

— Три месяца, как она мертва, — вдруг говорит Лайонел.

У меня внутри зияющая дыра, которую не заполнить ватой, не зашить никакими швами.

Конечно, я знаю, что прошло три месяца, я ведь тоже считала. В месяцах, днях, часах,

минутах… Лучше бы он молчал.

— Не обязательно сыпать соль на рану, — сухо отвечаю я.

— Джоанна, однажды об этом придется заговорить…

— Болеть будет всегда. Не надо ковырять.

Может быть, я и хочу с кем-то поговорить о Керри, но уж точно не с Лайонелом. Я даже не

уверена, что он понимал наши отношения. Принимал — да, но понимал ли?

— Как ты думаешь, кошка это очень ужасно? — меняю я тему.

— Кошка? Керри бы тебе за это врезала.

— Знаю, — хмыкаю я. Может, нас с Керри он не знал, но вот ее — да. — Но давай

помечтаем. Кошка будет… белая. С длинной шерстью, которую я буду комьями вытаскивать

из-под кровати и жалеть о том, что вообще ее взяла. — Лайонел смеется. — А еще она

обязательно будет толстой. Чтобы топала погромче. — Или три кошки, чтобы имитировали

стук ножек сразу трех малышей. Сейчас расплачусь. Скрываю блестящие глаза за смехом.

— А еще она будут гадить. И ронять с полок бутыльки с лаком для ногтей, драть когтями

роскошные платья и спать на любимом макбуке, лопать по ночам деликатесную индейку,

которую ты готовишь по выходным. Она испортит твою безупречную жизнь.

— Безупречную жизнь?

— Конечно. Ты все время пытаешься сделать свою жизнь безупречной. Найти безупречную

работу, купить безупречную квартиру, найти безупречного мужчину. Ты была подружкой

ректора, сеньора Хакера и невестой короля Сиднея. До Селии ты, конечно, пока не

дотягиваешь, но то, что она с тобой дружит — уже большой успех. Хотя, о чем я? Ты даже

кошку решила завести белую.

— Я не алчная, не меркантильная и не страдаю от звездной болезни! Я просто хочу сделать

все как можно лучше…

— Да. Об этом я и говорю. Ты перфекционистка, от этого и страдаешь.

— Я родилась в средненькой семье военного и все детство пробегала по пляжу с

ободранными коленками, вздыхая по мальчику из соседнего дома, у которого был такой пресс,

что закачаешься. — Лайонел улыбается. Так по-доброму… — До приобретения статуса первой

леди университета я была обычной девчонкой, которая просто любила мужское внимание и

учила твою жену пить текилу. — Он все еще улыбается, но уже более грустно. — Когда мы

ругались с Картером, мне каждый раз было некуда идти. Я определенно не такая как Селия

Штофф, а слухи о моей короне сильно преувеличены, но хочу, чтобы мне было где жить, с кем

жить и что есть. Безупречность мне ни к чему. А вот уюта хотелось бы. Так что не надо строить

на этом собственные теории.

После завтрака я забираю Джулиана и увожу его в летнюю школу, а сама еду в

университет. Там хоть иногда люди попадаются, в отличие от офиса бабочек. Хотя сегодня,

вероятно, мне лучше побыть одной. И это легко устроить. Сейчас кампус пустует. Я ложусь на

стол и закрываю голову руками, не могу изгнать из головы слова о трех месяцах Керри.

— Док? — окликает меня Каддини так, словно уже не в первый раз пытается дозваться.

— Да?

— Ты спишь? Пойдем я тебе кофе куплю.

— Пойдем.

Я не сплю, я горюю, но мальчишке об этом знать не обязательно. Однако так хочется с кем-

нибудь поделиться, а он не примет слишком близко к сердцу, он видел Керри всего пару раз.

— Три месяца сегодня.

— Вот именно. Тебе пора перестать напоминать привидение.

Приближаю свои длинные розовые когти к его горлу. Но Каддини по одному ему ведомой

причине не боится быть придушенным на месте. Ну и ладно. Плевав на свои новенькие

выстиранные джинсовые бриджи (а что, лето, у меня все еще отпуск… как бы. Да и вообще,

пошли все эти ханжи), плюхаюсь прямо на лестницу.

— Знаешь, что мне нужно, чтобы не быть привидением?

— И что же? — Каддини рассеянно крутит в руках стаканчик с кофе. Меня устраивает, что

ему мое состояние интересно только наполовину.

— Компас. Без него я никак не могу решить, в каком месте искать свои следующие

проблемы, как бы это смешно ни звучало.

Внезапно парнишка отрывается от своего стаканчика и внимательно на меня смотрит.

— У всех у нас есть проблемы. Даже у меня, хотя многие говорят, что я абсолютно

беззаботный ребенок. Иметь проблемы — нормально. Думаешь, только у тебя талант их

находить? Брось, Док, они и без компаса найдутся.

— Ты и есть глупый беззаботный ребенок. Видишь ли, я хочу сама выбрать себе род