Борис Пастернак - Чрез лихолетие эпохи… Письма 1922–1936 годов

• Название: Чрез лихолетие эпохи… Письма 1922–1936 годов
• Автор: Борис Пастернак
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-097267-8

Письма Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это настоящий роман о творчестве и любви двух современников, равных по силе таланта и поэтического голоса. Они познакомились в послереволюционной Москве, но по-настоящему открыли друг друга лишь в 1922 году, когда Цветаева была уже в эмиграции, и письма на протяжении многих лет заменяли им живое общение. Десятки их стихотворений и поэм появились во многом благодаря этому удивительному разговору, который помогал каждому из них преодолевать «лихолетие эпохи».

Собранные вместе, письма напоминают музыкальное произведение, мелодия и тональность которого меняется в зависимости от переживаний его исполнителей. Это песня на два голоса. Услышав ее однажды, уже невозможно забыть, как невозможно вновь и вновь не возвращаться к ней, в мир ее мыслей, эмоций и свидетельств о своем времени.

---

<На полях:>

Ищите случая, как с Синезубовым, рассказывайте о себе, передавайте все что можно, стихи же посылайте полностью, все, все, что напишете, одна Вы еще поэт под этим нашим небом.

Мой адрес: Волхонка 14 кв. 9. Прощайте.

Письмо 20 Цветаева – Пастернаку

Провода

– Борису Пастернаку. —

«И – мимо! Вы поздно поймете…»

Б.П.

1

Вереницею певчих свай,
Подпирающих Эмпиреи,
Посылаю тебе свой пай
Праха дольнего.
                           – По аллее
Вздохов – проволокой к столбу
Телеграфное: «лю – ю – блю…

Умоляю…» (печатный бланк
Не вместит! Проводами проще!
Это – сваи, на них Атлант
Опустил скаковую площадь
Небожителей…
                       Вдоль свай
Телеграфное: про – о – щай…

– Слышишь? Это последний срыв
Глотки сорванной: про – о – стите…
Это – снасти над морем нив,
Атлантический путь тихий:

Выше, выше – и сли – лись
В Ариаднино: ве – ер – нись,

Обернись!.. Даровых больниц
Заунывное: не́ выйду!
Это – про́водами стальных
Проводо́в – голоса Аида

Удаляющиеся… Даль
Заклинающее: жа – аль…

Пожалейте! (В сем хоре – сей
Различаешь?) В предсмертном крике
Упирающихся страстей —
Дуновение Эвридики:

Через на́сыпи и́ рвы́
Эвридикино: у – у – вы,

Не у —

17 марта 1923

2

Чтоб высказать тебе… да нет, в ряды
И в рифмы сдавленные… Сердце – шире!
Боюсь, что мало для такой беды
Всего Расина и всего Шекспира.

«…Все плакали, и если кровь болит…
Все плакали, и если в розах – змеи…»
Но был один – у Федры – Ипполит!
Плач Ариадны – об одном Тезее!

– Терзание! Ни берегов, ни вех!
Да, ибо утверждаю, в счете сбившись,
Что я в тебе утрачиваю всех
Когда-либо и где-либо небывших!

Какие чаянья, когда насквозь
Тобой пропитанный – весь воздух свыкся?
Раз Наксосом мне – собственная кость!
Раз собственная кровь под кожей – Стиксом!

Тщета! во мне она! везде! закрыв
Глаза: без дна она! без дня! И дата
Лжет календарная…
                     Как ты – Разрыв,
Не Ариадна я и не…
                    – Утрата!

О по каким морям и городам
Тебя искать? (незримого – незрячей!)
Я про́воды вверяю провода́м,
И в телеграфный столб упершись – плачу.

18 марта 1923 г.

3 (Возможности)

Все перебрав – и все отбросив,
(В особенности – семафор!)
Дичайшей из разноголосиц
Школ, оттепелей… (целый хор

На помощь!) Рукава как стяги
Выбрасывая…
             – Без стыда! —
Гудят моей высокой тяги
Лирические провода.

Столб телеграфный! Можно ль кратче
Избрать? Доколе небо есть —
Дружб непреложный передатчик,
Уст осязаемая весть…

Знай! что доколе свод небесный,
Доколе зори к рубежу —
Столь явственно и повсеместно
И длительно тебя вяжу.

Чрез лихолетие эпохи,
Лжей насыпи – из снасти в снасть —
Мои неизданные вздохи,
Моя неистовая страсть…

Вне телеграмм (простых и срочных
Штампованностей постоянств!)
Весною стоков водосточных
И проволокою пространств.

19 марта 1923 г.

4

Самовластная слобода!
Телеграфные провода!

Вожделений моих выспренных,
Крик – из чрева и на́ ветр!
Это сердце мое, искрою
Магнетической – рвет метр.

– «Метр и меру?» Но чет – вертое
Измерение мстит! – Мчись
Над метри́ческими́ мертвыми —
Лжесвидетельствами – свист!

Тсс… А ежели вдруг (всюду же
Провода и столбы!) лоб
Заломивши поймешь: трудные
Словеса сии – лишь вопль

Соловьиный, с пути сбившийся
– Без любимого мир пуст! —
В Лиру рук твоих влю – бившийся,
И в Леилу твоих уст!

20 марта 1923 г.

Эвридика – Орфею:

Для тех, отженивших последние клочья
Покрова (ни уст, ни ланит!..)
– О, не превышение ли полномочий,
Орфей, твоя оступь в Аид?

Для тех, отрешивших последние звенья
Земного… На ложе из лож
Сложившим великую ложь лицезренья,
Внутрь зрящим – свидание нож.

Уплочено же – всеми розами крови
За этот просторный покрой
Бессмертья…
           До самых летейских верховий
Любивший – мне нужен покой

Беспамятности… Ибо в призрачном доме
Сем – призрак ты́, сущий, а явь —
Я, мертвая… Что же скажу тебе, кроме:
– Ты это забудь и оставь!

Ведь не растревожишь же! Не повлекуся!
Ни рук ведь! Ни уст, чтоб припасть
Устами! – С бессмертья змеиным укусом
Кончается женская страсть.

Уплочено же – вспомяни мои крики! —
За этот последний простор.
Не надо Орфею сходить к Эвридике
И братьям тревожить сестер.

23 марта 1923 г.

Не чернокнижница! В белой книге
Далей денных – навострила взгляд!
Где бы ты ни был – тебя настигну,
Выстрадаю – и верну назад.

Ибо с гордыни своей, как с кедра,
Мир озираю: плывут суда,
Зарева рыщут… Морские недра
Выворочу – и верну со дна!
Перестрадай же меня! Я всюду:
Зори и руды я, хлеб и вздох,
Есмь я и буду я, и добуду
Губы – как душу добудет Бог:

Через дыхание – в час твой хриплый,
Через архангельского суда
Изгороди! – Все уста о шипья
Выкровяню – и верну с одра!

Сдайся! Ведь это совсем не сказка!
– Сдайся! – Стрела, описавши круг…
– Сдайся! – Еще ни один не спасся
От настигающего без рук:

Через дыхание… (Перси взмыли,
Веки не видят, вкруг уст – слюда…)
Как прозорливица – Са́муи́ла
Выморочу – и вернусь одна:

Ибо другая с тобой, и в судный
День не тягаются…
                  Вьюсь и длюсь,
Есмь я и буду я, и добуду
Душу – как губы добудет уст —

Упокоительница…

25 марта 1923 г.

Час, когда вверху цари
И дары друг к другу едут.
(Час, когда иду с горы:)
Горы начинают ведать.

Умыслы сгрудились в круг,
Судьбы сдвинулись: не выдать!
(Час, когда не вижу рук.)

Души начинают видеть.

25 марта 1923

В час, когда мой милый брат
Миновал последний вяз
(Взмахов, выстроенных в ряд)
Были слёзы – больше глаз.

В час, когда мой милый друг
Огибал последний мыс
(Вздохов мысленных: вернись!),
Были взмахи – больше рук.

Точно руки – вслед – от плеч,
Точно губы вслед – заклясть.
Звуки растеряла речь,
Пальцы растеряла пясть.

В час, когда мой милый гость…
– Господи, взгляни на нас! —
Были слёзы больше глаз
Человеческих и звёзд

Атлантических…

26 марта 1923 г.

Терпеливо, как щебень бьют,
Терпеливо, как смерти ждут,
Терпеливо, как вести зреют,
Терпеливо, как месть лелеют —

Буду ждать тебя (пальцы в жгут —
Так Монархини ждет наложник)
Терпеливо, как рифмы ждут,
Терпеливо, как руки гложут.

Буду ждать тебя (в землю – взгляд,
Зубы – в губы! столбняк! булыжник!)
Терпеливо, как негу длят,
Терпеливо, как бисер нижут.
Скрип полозьев, ответный скрип
Двери: рокот ветров таёжных.
Высочайший пришел рескрипт:
– Смена царства и въезд вельможе.

И домой:
В неземной —
Да мой.

27 марта 1923 г.

Весна наводит сон. Уснем.
Хоть врозь, а всё ж сдается: все
Разрозненности сводит сон.
Авось увидимся во сне.

Всевидящий, он знает, чью
Ладонь – и в чью, кого – и с кем.
Кому печаль мою вручу,
Кому печаль мою повем

Предвечную (дитя, отца
Не знающее и конца
Не чающее!) О, печаль
Плачущих – без плеча!

О том, что памятью с перста
Спадет, и камешком с моста…
О том, что заняты места,
О том, что наняты сердца

Служить – безвыездно – навек,
И жить – пожизненно – без нег!
О заживо – чуть встав! чем свет —
В архив, в Элизиум калек!

О том, что тише ты и я
Травы, руды, беды, воды…
О том, что выстрочит швея:
Рабы – рабы – рабы – рабы.

5 апреля 1923 г.

С другими – в розовые груды
Грудей… В гадательные дроби
Недель…
           А я тебе пребуду
Сокровищницею подобий.

По случаю – в песках, на щебнях
Подобранных, – в ветрах, на шпалах
Подслушанных… Вдоль всех бесхлебных
Застав, где молодость шаталась.

Шаль, узнаешь ее? Простудой
Запахнутую, жарче ада
Распахнутую…
                  Знай, что чудо
Недр – под полой, живое чадо:

Песнь! С этим первенцем, что пуще
Всех первенцев и всех Рахилей…
– Недр достовернейшую гущу
Я мнимостями пересилю!

11 апреля 1923 г.

Ариадна