Сергей Белоусов - Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина

• Название: Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина
• Автор: Сергей Белоусов
• Жанр: Прочая детская литература

---

-- Желаю удачи, граф, -- сдержанно попрощался Пиччи.

Вертолет давно пропал. Вообще все пропало, кроме белого, как молочный суп, тумана за окнами -- троллейбус проходил сквозь облака.

Лиза уже совсем была готова забыться в дремоте, но вдруг вскочила, хлопнув себя по лбу, и кинулась к водительскому креслу.

-- Вспомнила! -- объявила она. -- Главное ты нам так и не рассказал! При чем же здесь все-таки старый перец?!

К О Н Е Ц В Т О Р О Й Ч А С Т И

Часть третья

Мастер невозможного

Глава первая

Старый перец

День от дня по улицам своего, полного контрастов, города озабоченно спешит простой нью-йоркский народ. Люди, занятые обычными делами, не обращают внимания на достопримечательности, известные остальному миру лишь по фотографиям и телепередачам.

У высоченной серо-голубой коробки Совета Объединенных Наций сегодня не наблюдалось особого скопления публики. Небольшие группы туристов бродили, как всегда, вокруг знаменитой скульптуры Зураба Церетели "Добро побеждает зло".

Композиция эта -- святой Георгий, поражающий дракона, сделанного из списанных ядерных ракет США и Советской империи была установлена сравнительно недавно.

Добрые любознательные туристы щелкали "кодаками", "никонами" и "поляроидами", запечатлевая творение грузинского гения и себя на его фоне. А, между тем, совсем рядом, внутри популярного здания, развертывались события небывалые, полные драматизма, сдержанной страсти и грозного, но трогательного юмора. Даже один-единственный снимок происходящего мог обессмертить имя его автора.

Впрочем, если бы кто-то чудом и уловил запах сенсации, проникнуть в зал, где работала Секция Безопасности, было невозможно.

Руководители крупнейших мировых держав собрались в этот день на экстренное внеочередное заседание.

-- ·В нашем лице все прогрессивные силы планеты предпринимают героические усилия, пытаясь положить конец братоубийственной войне в Черносливии·

Докладчик говорил веско, округло, подкрепляя слова точными отработанными жестами.

-- Вчера группа наших представителей сделала им очередное триста семьдесят восьмое категорическое предложение остановить кровопролитие·

Главы государств, сонм их многочисленных помощников, прочие именитые приглашенные слушали серьезно и внимательно.

-- ·О роли нашей организации в мировом гуманистическом процессе убедительно говорит тот факт, что в свое время мы сделали Черносливии четыреста тридцать девять заявлений с требованием не допустить распада страны на основе межнациональной розни.

Сдержанные негромкие аплодисменты раздались в ответ.

-- Итак, я продолжаю·

-- Нет, это я начинаю!.. -- звонкий детский голос разнесся по необъятному залу.

Докладчик, сбившись на полуфразе, оторвался от бумаг и, сменив одни очки на другие, растерянно оглядывал помещение. У основания громадного окна за трибуной, с внешней стороны сверхпрочного стекла, застыл исполинским жуком в пустоте сине-белый троллейбус. Передние двери машины отворились.

Лиза стояла на нижней ступеньке в строгом синем платье и остроносых туфельках -- "колледжах". Волосы ее были тщательно причесаны, волнение в последний миг ушло, уступив место собранности и решительности.

Печенюшкин и Федя в темных костюмах и белых крахмальных сорочках с бабочками стояли за ней по бокам, на ступеньку выше.

Полоса стекла, отделявшая героев от зала заседаний, опустилась вниз, точно трап, легла на пол и продолжилась до самой трибуны, став яркой ковровой дорожкой.

Девочка и два ее спутника шагнули вперед.

В зале прошло легкое движение. Телохранители заслонили президентов и министров. Голубые береты -- внутренняя полиция СОН -- появились невесть откуда. Часть их застыла в дверях и у проходов, прочие же обступили узкую полоску ковра.

Немногочисленные доверенные журналисты прилипли к видеокамерам.

Ступить на ковер голубые береты не могли. Невидимые стены загораживали его с обеих сторон от воздействия извне. Шум в зале нарастал.

Остановившись у трибуны, Лиза вежливо обратилась к смятенному выступавшему.

-- Я ужасно сожалею, что прервала вас. Не было другой возможности. Я и мои друзья должны сделать очень-очень важное сообщение. Вы позволите?..

-- Нет!! -- завизжал тот, отшатываясь. -- Не позволю!.. Как вы смеете?!. Я Председатель Комитета!..

"Председатель дохлых крыс!" -- пронеслось в голове у Лизы. Девочка крепко-накрепко сжала губы, чтобы обидные и несправедливые слова эти не вырвались у нее.

Голубые береты, обступив трибуну, уже протягивали руки, чтобы вытащить оттуда решительную школьницу.

Но тут в дверях троллейбуса выросла Алена. В руках ее был крохотный, словно игрушечный, автомат, напоминавший израильский "узи", и девочка держала его, как надо.

Кстати, в детских руках автомат не казался маленьким и выглядел вполне натурально.

Аленка вскинула оружие к плечу, нажала на спуск, и дробь выстрелов разнеслась по залу. Впрочем, звуки эти напоминали, скорее, упражнение на ксилофоне.

Полицейских, окружавших Лизу, подбросило к потолку. Блюстители порядка непременно расшиблись бы, падая вниз, но над каждым из них раскрылся голубой парашютик. Медленно и плавно, словно подчиняясь неведомому танцевальному ритму, охранники перемещались в воздухе.

Лиза придвинула стул к чересчур высокой для нее трибуне, уверенно забралась на сиденье и водрузила на нос очки.

-- Так будете слушать или нет? -- хмуро спросила она. -- Я понимаю, вам трудно, взрослым. Сказки давно позабыли, забот полон рот и все тоскливые. Войны, грязь, жара, голод, холод. Там еда пропадает, тут еды не хватает. Собираетесь, собираетесь со всего мира, а решительности, единодушия все равно не видать. Я слышала, вы даже взносы в эту свою контору не платите. Значит -- что, сами в нее не верите?..

-- Ой, что это я болтаю?! -- спохватилась девочка. -- Мы же не ругаться пришли, мы, честно, по делу! Будете слушать, или нам уйти?

Несколько рядов кресел, расположенных в форме подковы, огибали длинный стол для заседаний. Очевидно, во внутреннем ряду, близ стола, сидели самые важные персоны. Оттуда и поднялся в ответ на реплику Лизы немолодой мужчина.

Усталое смуглое лицо с очень правильными, как бы сглаженными, чертами. Большие карие глаза за стеклами в светлой массивной оправе. Неожиданно резкие складки в углах рта. Пепельно-седые, вьющиеся короткие волосы.

-- Я полагаю, не будет большой беды в таком вот фантастичном нарушении регламента. -- Голос незнакомца оказался тих и очень мягок. -- Безусловно, трудно поверить в то, что происходит с нами. Сам я склонен думать, что сплю и вижу сон. Второе предположение -- все мы стали жертвами массового гипноза, это очень страшно. Третье· впрочем, давайте выслушаем девочку.

Наступила тишина -- чуткая и внезапная.

Лиза набрала полную грудь воздуха, застыла на секунду, окончательно самоопределяясь, и начала рассказ.

-- ·И если вы хотя бы не глупее детей, -- к концу речи Лиза не на шутку разгорячилась, -- немедленно договаривайтесь и отдавайте им ракеты! Атомный заряд в них уничтожить мы вам тоже поможем. Вот он поможет! -- девочка показала на Печенюшкина.

Федя с достоинством поклонился.

-- Они оба рыжие, -- выдохнул кто-то в первом ряду. -- Идиотская, безумная клоунада. Ущипните меня, господин министр, только незаметно· Хи-хи-хи· Ой!..

-- Лиза Зайкина, пятый "А" класс, Россия! -- выкрикнула девочка, забывшая сначала представиться.

-- Да уберите вы эту куклу! -- огромный военный в яркой до опереточности форме вскочил во втором ряду кресел, потрясая кулаками в истерике. Черные прилизанные кудри его встали шапкой, жесткие усы встопорщились. -- Опять Россия! Всюду Россия! Сколько крови попортила мне эта страна!..

Алена хладнокровно спустила курок.

Генералиссимус (или кто он там был) полетел вверх и завис над люстрой, отчаянно болтая растопыренными руками и ногами. Некая часть его тела оказалась выше всех остальных. От нее на тонком тросике поднимался малиновый воздушный шар, упершийся в потолок.

Мощным баттерфляем военный разгребал воздух.

-- Гляди-ка! -- удивился Федя. -- Летчик, что ли?

-- Так нельзя, Аленушка! -- Печенюшкин оказался на стуле рядом с Лизой. -- Ох, портит детей телевидение!

Он легонько махнул рукой в сторону люстры, и пестрый брюнет оказался в своем кресле внизу. Малиновый шар пропал, перенеся окраску на щеки брюнета.

-- Требую разбить видеокамеры! -- заорал военный.

-- Доктор! -- Пиччи обернулся к троллейбусу. -- Без вас не обойтись. Скромность скромностью, но вы же видите, что творится!

Аленка дисциплинированно подвинулась, освобождая проход.

Пожилой индиец сбежал по ступенькам в зал. Быстрыми шагами он прошел по ковровой дорожке к подкове кресел и, спустя несколько мгновений, оказался в объятиях седовласого мужчины в очках. Того самого, что позволил Лизе говорить.