Джоан Вулф - Сладкая, как мед

• Название: Сладкая, как мед
• Автор: Джоан Вулф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010998-9

Юная Сара Паттерсон прекрасно понимала, что дочери безродного торговца не место в аристократических салонах Лондона, — и с ужасом ожидала дня, когда отправится под венец с высокородным герцогом Чевиотом, человеком, от которого могла ждать лишь холодного презрения. Однако тягостное ожидание обернулось для Сары высшей радостью, какую только может подарить женщине судьба. Ибо в объятиях мужественного герцога предстояло ей познать подлинный восторг любви — любви обжигающе-страстной и мучительно-нежной, любви, преодолевающей на своем пути все преграды.

---

Он залюбовался своей спящей женой. Герцог всегда спал с открытыми окнами, и сквозь распахнутые ставни в комнату лился яркий лунный свет.

Сара перевернулась на бок, и темный шелк густых волос разметался по подушке и округлому плечу, выглядывавшему из-под одеяла. Такие длинные волосы давно вышли из моды, но Энтони был только рад, что Сара не стала их стричь. Они такие красивые, когда вольно распущены по плечам!

Она очень милая. И очень отважная девочка. И со временем может стать по-настоящему страстной любовницей.

«Вот так удача! — думал Энтони с радостным изумлением. — Просто невероятная удача — получить в жены такую девушку!»

Его передернуло при мысли о том, с кем могла свести его судьба.

Энтони широко зевнул.

Черт побери, он не должен заснуть!

Он осторожно уселся в кровати, подперев спину подушкой.

И как ему не пришло в голову проверить заранее, есть ли в этом доме вторая спальня? Что за глупая беспечность?

И все из-за желания побыстрее подписать брачный контракт с ее дедом!.. Энтони корил себя за забывчивость. Почему он не попросил Макса проверить, сколько спален в этом особняке? Поздно, слишком поздно!

Если бы он знал, что в Гамильтон-Холле одна спальня, ноги бы его здесь не было!

Ни одна живая душа на свете — даже его преданный Макс — не имели понятия о мучивших Энтони кошмарах, и он желал одного — во что бы то ни стало сохранить это в тайне. Даже если ради этого ему не придется сомкнуть глаз.

Наконец он решил прибегнуть к испытанному средству, так часто выручавшему его в одинокие тоскливые ночи в школьной спальне или же в отвратительных госпитальных палатах в Саламанке. Он мысленно стал восстанавливать обстановку замка Чевиот, его родного дома. В своем воображении он медленно двигался из центрального холла в детскую, вспоминая все до единой комнаты: мебель, ковры, картины, украшения. «Обойдя» таким образом весь замок, он «вышел» в парк.

Это отработанное упражнение помогло ему бороться со сном большую часть ночи. Он оставался начеку почти до самого рассвета.

***

Сара проснулась и увидела, что через окно в спальню льется яркий солнечный свет. Энтони крепко спал рядом. Она повернулась и заглянула ему в лицо.

Он лежал на животе, обернувшись к ней, закинув одну руку в изголовье кровати, а вторую — на подушку. Темная челка растрепалась и свисала на лоб, а длинные ресницы оттеняли красивые бледные щеки. Одеяло сползло, обнажив его до пояса.

Сара невольно задержала взгляд на широкой мужской спине, беспощадно высвеченной солнечными лучами. Так он выглядел более мускулистым, чем казался в одежде. Однако внимание Сары привлек жуткий грубый шрам, тянувшийся под правым плечом от шеи до подмышки. Это его неровные края Сара нащупала вчера в темноте.

Должно быть, шрам остался от еще более жуткой раны.

Сара снова посмотрела ему в лицо и обнаружила, что его глаза открыты. Он исподтишка наблюдал за ней.

Осторожно, самыми кончиками пальцев, она погладила шрам.

— Ватерлоо?

— Нет. Саламанка, — отвечал он.

— Тебе повезло, что удалось сохранить руку!

— Знаю, — буркнул он, как-то странно сверкнув глазами.

— Я не собираюсь тебя расспрашивать, Энтони! — виновато улыбнулась она. — Мне известно, что ты не любишь об этом вспоминать.

— Жаль, что мои родственники не так понятливы! — заметил Чевиот с грустной улыбкой, перекатившись на спину.

Он ласково взял ее за руку.

Этого прикосновения было достаточно, чтобы у нее участился пульс.

Сара все еще испытывала смятение при воспоминании о прошлой ночи. Он делал с ней такое… и она не только не возражала, но даже не испытывала смущения!

— Иди ко мне, — промолвил Энтони.

Ее сердце забилось еще чаще, а в паху ожил и шевельнулся какой-то необычный теплый комок.

Охваченная странной смесью удивления и жаркой истомы, Сара безуспешно пыталась понять, что с ней происходит.

Она послушно придвинулась к Энтони, так что теперь они лежали, глядя друг другу в глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросил он. — Тебе не больно?

Разве она посмеет признаться, что не возражала бы против новых ласк? Смущенно прикусив губу, она доверчиво посмотрела на Энтони и шепнула:

— Нет!

— Чудесно, — улыбнулся он. А потом приподнялся на локтях и поцеловал Сару так, что ее руки сами собой легли ему на плечи, привлекая как можно ближе.

***

Остаток дня превратился для Сары в грезы наяву. Они бродили по окрестностям Гамильтон-Холла, и любовались цветущим садом, и обошли весь пруд, и побывали даже на старой мельнице, стоявшей на берегу ручья неподалеку от сада.

При виде старой мельницы Сара пожалела, что не прихватила с собой этюдник, — заросшие мхом стены над прозрачным ручьем так и просились на полотно.

Позже герцог повез ее кататься. Тренированный взгляд художницы не упускал ни единой мелочи, моментально схватывая детали открывавшихся перед ними чудесных весенних пейзажей. Окружавшая ее красота действовала на Сару подобно животворному бальзаму.

— Энтони, ты читал Водсворта? — спросила Сара. Они проезжали по узкой лощине между вспаханных и засеянных полей. Судя по сильному запаху навоза, фермеры не пожалели удобрений для будущего урожая.

— Конечно, читал, — с охотой откликнулся герцог. — Вот кто настоящий англичанин! Его поэмы приносили мне изрядное утешение вдали от родины.

Сара задумчиво наклонила голову и промолвила:

— Да, пожалуй, ты прав.

Герцог вполголоса успокоил жеребца, испуганно вскинувшегося при виде кролика, выскочившего прямо из-под ног, и лишь после этого продолжал:

— И все же не могу не признаться, что Водсворту я предпочитаю Колриджа.

— Вот как? — заинтересовалась Сара. — И какое из стихотворений Колриджа нравится тебе больше всего?

На миг ей показалось, что она не дождется ответа — таким мрачным стало лицо ее спутника. Наконец герцог сказал

— «Сказание о старом мореходе». Оно бередит мне душу…

Сара искренне недоумевала — что в этой поэме могло быть такого душераздирающего? И дала себе слово перечитать Колриджа при первой же возможности. А Энтони неожиданно перешел от мрачного состояния духа к веселью:

— Только не говори, будто Водсворт нравится тебе больше Байрона! Я знаю, что все юные леди без ума от Байрона.

— Водсворт нравится мне гораздо больше Байрона! — запальчиво возразила она. — Байрон временами просто поражает своей глупостью.

— Не могу с этим не согласиться, — довольно хмыкнул герцог.

— Водсворта я люблю больше, чем всех других поэтов, — продолжала Сара, машинально поправляя прядь, выбившуюся из-под шляпки. — Мне бы очень хотелось писать свои картины так, как он пишет стихи!

— А если поточнее?

И тогда Сара прочла ему отрывок из «Строк, написанных на расстоянии нескольких миль от Тинтернского аббатства при повторном путешествии на берега реки Уай»:

…грохот водопада Меня преследовал, вершины скал, Гора, глубокий и угрюмый лес — Их очертанья и цвета рождали Во мне влеченье — чувство и любовь, Которые чуждались высших чар, Рожденных мыслью, и не обольщались Ничем незримым.

Герцог слушал молча, и ритмичные звуки стиха еще долго как бы висели между ними в прозрачной неподвижности воздуха.

— У него такое живое чувство природы, — наконец промолвила Сара. — Это нравится мне больше всего, и именно эти чувства должен будить в зрителе хороший пейзаж — ту самую болезненную радость и головокружительный экстаз, о которых он пишет!

Все еще не говоря ни слова, герцог серьезно кивнул в знак согласия.

У Сары вырвался довольный вздох. Какое это счастье — обсуждать живопись с человеком, способным тебя понять!

— Перед тем как покинуть Лондон, я навел справки и выяснил, что здесь неподалеку живет некий сэр Джон Трейнор, — сказал Энтони. — Он известен среди коллекционеров картин, и в его собрании имеется два выдающихся полотна Рейсдала. Я обратился к нему с просьбой принять нас завтра утром и получил согласие.

Сара так и застыла на месте, не веря своим ушам.

— Энтони, это правда?

— Да, правда. Сэр Джон заверил моего секретаря, что будет счастлив угостить нас ленчем и лично показать нам свои картины.

Легкое дыхание весеннего ветерка ласково ерошило волосы на его голове, а солнце блестело на холеных шкурах черных жеребцов, запряженных в фаэтон. Сара возвела взгляд к яркому голубому небу и с чувством призналась:

— Энтони, я так рада, что согласилась выйти за тебя замуж! Это самый разумный поступок в моей жизни.

— И у меня тоже такое чувство, будто мне улыбнулась удача, дорогая! — с улыбкой отвечал он. — Похоже, это не так уж плохо — быть женатым мужчиной.

Что-то в его тоне вызвало у Сары на щеках яркий румянец и легкое сердцебиение.

Он назвал ее «дорогая»! Как чудесно звучит это слово!