Джоан Вулф - Обман

• Название: Обман
• Автор: Джоан Вулф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01171-3

После таинственного убийства отца блистательная красавица Кейт оказалась в полной власти дядюшки-опекуна. По его воле она становится женой графа Адриана Грейстоуна. Брак по расчету, однако, принял неожиданный оборот — новоиспеченная графиня безоглядно влюбилась в собственного мужа и теперь вынуждена совмещать два равно нелегких дела — расследование гибели отца и завоевание сердца непокорного Адриана…

---

— Вам не стоит об этом беспокоиться, миледи, он может подождать в вестибюле и один, — заметил дворецкий.

— Я не нахожу в этом никакого беспокойства, — ответила я и жестом пригласила молодого человека, который, как выяснилось, прихрамывал при ходьбе, проследовать за мной в вестибюль, который нередко играл роль зала ожидания для тех, чье положение было недостаточно высоким, чтобы удостоиться приглашения пройти в гостиную, но в то же время и не настолько низким, чтобы предложить им подождать на кухне. Посланец лорда Каслри послушно пошел за мной. Обернувшись на ходу, я увидела, что он рассматривает окружающий его интерьер с благоговейным страхом.

Надо признать, что для этого у него были основания. Вестибюль дома Грейстоунов, возможно, и уступал большинству комнат и залов своими размерами, но отнюдь не роскошью убранства. Пол из разноцветного мрамора, возвышающиеся у дверей и рядом с камином темно-зеленые мраморные колонны с позолоченными скульптурами в верхней своей части, те самые, которые были найдены в русле Тибра, потолок с позолоченными лепными украшениями — все это могло произвести впечатление на кого угодно. К этому могу добавить, что в вестибюле не было ни одного стула, присев на который посетитель мог бы почувствовать себя несколько комфортнее.

Я позвонила в колокольчик, и тут же появился рыжеволосый лакей. Поскольку он был единственный рыжий среди всех прочих лакеев, я без особого труда запомнила его имя.

— Чарльз, принесите, пожалуйста, в вестибюль два стула, — сказала я.

Глаза слуги на мгновение широко раскрылись от удивления: он явно не ожидал, что я обращусь к нему по имени.

— Сию минуту, миледи, — с легким поклоном пробормотал он.

Я жестом пригласила посыльного подойти поближе к камину.

— С удовольствием отвела бы вас в какую-нибудь более уютную комнату, но в этом доме таковые отсутствуют, — сказала я. — Простите, но я даже не знаю вашего имени.

— Лейтенант Джон Стейпл, миледи, — представился молодой человек.

Я взглянула на его синее пальто, на котором после долгой поездки верхом кое-где виднелись пятна дорожной грязи.

— Вы по-прежнему служите в армии, лейтенант Стейпл?

— Да, миледи. В бою при Ватерлоо я был ранен и в течение последнего года выполняю обязанности посыльного при Министерстве иностранных дел.

— Вы служили в кавалерии или в пехоте?

— В пехоте, миледи, — ответил лейтенант, гордо вскинув подбородок.

— Мой муж тоже участвовал в битве при Ватерлоо.

Усталое лицо молодого человека осветила весьма приятная улыбка.

— Да, миледи, и я знаю об этом не понаслышке, — сказал он и, поняв по моим глазам, что мне хотелось бы услышать продолжение, добавил:

— Я был в бригаде Пека, когда маршал Ней атаковал наш левый фланг.

За зиму я кое-что прочла о битве при Ватерлоо и потому поняла, о чем говорил лейтенант. Бригада Пека занимала второй эшелон оборонительных порядков на левом фланге армии герцога Веллингтонского, и, когда голландцы и бельгийцы, части которых составляли переднюю линию обороны, побежали под мощным натиском французов, англичане были вынуждены вступить в неравный бой с численно превосходящим противником.

— Нас было всего три тысячи, а французов в четыре раза больше, миледи, но мы пошли на них в штыки, — с законной гордостью рассказывал лейтенант Стейпл. — Это их так удивило, что они от неожиданности попятились, но мы прекрасно понимали, что через каких-нибудь несколько минут они перестроятся, снова пойдут вперед и сомнут нас. И как раз в этот критический момент на помощь нам подоспел лорд Грейстоун со своей кавалерией.

Историю эту знала вся Англия. Герцог Веллингтонский поручил Адриану командование тяжелой кавалерией, командир которой был убит в бою за два дня до этого. Как только Адриан понял, что происходит на левом фланге, он тут же отдал приказ о контратаке. Кавалерия на всем ходу врезалась в цепи французской пехоты и отбросила их далеко назад, выбив французов с весьма выгодной позиции на склоне господствующего над местностью холма и изрубив в капусту несколько французских батальонов.

Полностью дезорганизовав наступление французских частей, подчиненные Адриану войска захватили две тысячи пленных. Не удовлетворившись и этим, Адриан повел свою кавалерию еще глубже в расположение противника. Кавалеристы вырубили большую часть артиллерийской прислуги, обслуживавшей пушки маршала Нея, и перерезали постромки тягловых лошадей. В результате за весь остаток дня семьдесят четыре осиротевшие пушки французов не произвели ни одного выстрела.

Лишь после того как бой закончился, герцогу Веллингтонскому стало известно, что еще шестнадцатого июня в одном из боев Адриан был ранен мушкетной пулей и всю битву при Ватерлоо сражался, имея, помимо пулевого ранения, два сломанных ребра! Он скрыл все это, боясь, как бы накануне решающего сражения его не отправили в лазарет.

В этот момент рассказ лейтенанта Стейпла прервал Чарльз, вошедший в вестибюль со стулом в руках. Другой лакей, идя за ним по пятам, принес еще один стул. После того как стулья поставили у самого камина, я уселась на один из них и пригласила лейтенанта занять второй. Он опустился на стул очень неловко, вцепившись в подлокотники и вытянув вперед раненую ногу, и я заметила, что он на секунду прикрыл глаза, явно испытав огромное облегчение от того, что ему не нужно больше стоять.

Я невольно подумала о том, что чиновники из Министерства иностранных дел не дожны были отправлять лейтенанта, рана которого еще не зажила как следует, в такую долгую поездку верхом, но мне хватило такта не делиться с молодым человеком своими соображениями на этот счет. Я понимала, что слова о том, что он взялся за дело, которое ему не по силам, не могли вызвать у Стейпла ничего, кроме раздражения.

Я попросила посыльного лорда Каслри рассказать мне все, что ему было известно о героической обороне левого фланга войск герцога Веллингтонского и о храбрости, проявленной Адрианом. Он с удовольствием откликнулся на мою просьбу и продолжил было свое повествование, но тут в дверях появился Уолтере.

— Лорд Грейстоун в самом деле у себя в кабинете, миледи, — объявил он и, повернувшись к лейтенанту Стейплу, добавил:

— Следуйте за мной, сэр, я провожу вас к его милости.

Я забежала на минутку в свою спальню, чтобы переодеться в мое вечернее платье из синей тафты. Неожиданно дверь, разделявшая наши с мужем комнаты, отворилась, и вошел Адриан. Мое сердце тут же застучало с такой силой, что я даже испугалась, как бы Адриан не услышал его удары. Голова у меня закружилась, и я, чтобы удержаться на ногах, оперлась рукой о спинку кровати.

Адриан взглянул на разложенное на кровати платье и сказал:

— Я пришел попросить тебя не переодеваться к обеду, Кейт. Дело в том, что я пригласил Стейпла отобедать с нами, так что нам с тобой придется спуститься в столовую в костюмах для верховой езды.

— Но ведь я могу надеть и то платье, что было на мне сегодня утром, — сказала я. — Оно подойдет для такого случая?

— Да, оно подойдет, — произнес Адриан с таким отсутствующим видом, словно в этот момент думал о чем-то совсем другом.

Мне не хотелось совать нос в чужие дела, но в то же время я буквально умирала от любопытства и потому после некоторого колебания спросила:

— Надеюсь, лейтенант Стейпл не принес никаких плохих новостей?

Адриан вздохнул и, сделав еще несколько шагов внутрь комнаты, прислонился спиной к стене и грустно поглядел на меня.

— Каслри пишет, что социальная напряженность и волнения в стране усиливаются. В связи с этим в правительстве обсуждается вопрос о временной приостановке действия закона о неприкосновенности личности и о принятии законов, запрещающих собрания, имеющие бунтарскую направленность, а также литературу мятежного характера.

Я нахмурилась. Проблема социальной напряженности в Англии начала обостряться с того самого времени, когда экономика, получившая бурное развитие в военное время, испытала резкий спад после Ватерлоо. Одной из главных причин обострения внутренней ситуации в стране стал так называемый зерновой закон, принятый в прошлом году. Закон этот был призван защитить интересы британских землевладельцев путем прекращения ввоза в страну дешевого импортного зерна. Однако в результате его реализации широкие слои населения, среди которых значительное число составляли безработные, стали влачить полуголодное существование и в конце концов дошли до такого отчаяния от обрушившихся на них нищеты и страданий, что в январе регент, который направлялся на церемонию открытия парламента, был забросан камнями.

— Отмена закона о неприкосновенности личности ничего не даст, — сердито заявила я. — Проблема состоит в том, что люди страдают от голода и не могут найти работу.