Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)

• Название: Воин тумана (Воин - 1)
• Автор: Джин Вулф
• Жанр: Научная Фантастика

---

- На корме? - спросил я. - Там, где рулевые?

- Ниже. Пришлось согнуться, чтобы попасть туда. Я сделал шаг, потом второй, третий. Там было очень темно. Продукты ведь хранятся там, где стоят гребцы, - оттуда гнилая вода стекает каждый раз, как судно вытаскивают на берег. Если бы тогда я просто повернулся и ушел, то ничего бы не узнал, конечно. Но я все-таки сделал еще один шаг, и передо мной, во тьме, блеснули глаза. Не человеческие.

- Неужели кто-то из лучников - невр? Оборотень?

- Я уже видел такие глаза, - сказал Оиор спокойно, - когда умерла моя сестра. Они похожи на два белых камня - такие же холодные и блестящие. Однако сколько я ни смотрю людям в глаза, а таких не вижу. Из разговоров тех пленников я узнал, что тебя благословили здешние боги: ты видишь невидимое. Ты должен посмотреть в глаза всем троим лучникам.

- Эти боги прокляли меня! - рассердился я - Как и ваших невров. Да и вряд ли Гиперид нам поверит.

- Смотри! - Оиор вытащил из-за пояса нож. - На клинке написаны слова молитвы, обращенной к Апии. Этот нож отправит проклятого невра прямо в могилу, а я еще и камней сверху навалю, чтобы он не смог вернуться, пока с могилы не уберут все камни. Ну что, сделаешь это?

- Предположим, сделаю, - сказал я. - Но что, если я тоже ничего не увижу? Ты мне поверишь?

- Ты обязательно что-нибудь увидишь! - Оиор показал на убывающую луну в небесах. - Вон она, Артимпаса. В глазах колдуна ты увидишь либо ее, либо черного волка, слугу Апии. И сразу все поймешь.

- Но если я все-таки ничего не увижу, - настаивал я, - то ты мне поверишь?

- Ты ведь друг мне. Я должен тебе верить.

- Хорошо, я посмотрю им в глаза.

- Вот и отлично! - Оиор встал и улыбнулся. - А теперь пойдем к лучникам. Я скажу: "Это Латро. Он друг сыновьям Сколота, он мой друг и враг всяческого зла". Я назову каждого по имени, а ты возьмешь его за руку и заглянешь в глаза.

- Понятно.

- Остальные будут слушать стихи того пленного, но лучники его никогда не слушают, потому что его речь для нас подобна гоготу гусей. Пойдем, это недалеко, и я знаю тропу.

То ли при луне видно было плохо, то ли что, но никакой тропы я там не заметил, хотя Оиор двигался на удивление уверенно и проворно. Он опередил меня шагов на пять, когда чья-то рука стиснула мне горло.

11. ХВАТКА НЕВРА

Задыхаясь, я упал навзничь. Мелькнул длинный нож, и острие его уперлось мне в грудь; возможно, владелец ножа на мгновение заколебался, опасаясь, что нож может проткнуть не только мое, но и его собственное сердце.

Сверкнула сталь, и нападающий вдруг громко вскрикнул у самого моего уха. Оиор отшвырнул меня в сторону, и, с трудом переведя дыхание, я услышал, как хрустнула кость - ужасный звук, однако принесший мне радость хотя бы потому, что кость была не моя.

Когда я поднялся на ноги, Оиор вытирал окровавленное лезвие о пучок волос, висевший у него на поясе, а тот лучник, что чаще других сторожил пленных, со сломанной шеей валялся рядом.

- Спасибо! - выдохнул я. - Ты спас мне жизнь, Оиор.

Он будто и не слышал меня; дочиста вытерев нож, он молча сунул его в ножны. Я повторил, но уже громче:

- Спасибо, Оиор! Мы и без того были с тобой друзьями; теперь мы друзья до гроба!

Он пожал плечами:

- Ничего особенного, просто удачно попал. А если бы не попал? Нет, тут наша богиня вмешалась, не иначе!

- У меня, к сожалению, совсем нет денег, разве что та монетка, что ты дал мне... Но я непременно расскажу обо всем Гипериду. Он тебя наградит, я уверен.

Оиор покачал головой.

- Если ты мне действительно друг, Латро, то ничего никому не рассказывай. Для здешних жителей сколоты и невры - одно и то же, так что подозревать станут всех нас. Ступай лучше к костру и послушай того пленного поэта. А я уж сам этого колдуна похороню - его же собственным ножом могилу ему выкопаю да завалю камнями, чтоб выбраться не смог. А завтра нас уже здесь не будет.

- Хорошо, - согласился я. - Но ты должен знать, Оиор, что я все забываю, могу забыть и твой благородный поступок, и то, как ты спас меня сегодня. Но мы ведь с тобой по-прежнему останемся друзьями до гроба? Правда?

Он протянул мне свой нож и снял с плеча лук.

- Положи руку на мой лук, - сказал он. - А вторую - на мой нож. Так мы, сколоты, клянемся.

Я сделал, как он хотел, а он поднял нож и лук к луне и торжественно провозгласил:

- Мы теперь больше чем братья, или пусть я умру!

- Больше чем братья, - эхом вторил я, - или пусть я умру.

- Если ты забудешь о нашей клятве, я тебе напомню, Латро, - сказал он, - и ты все вспомнишь. А теперь иди.

Я поднял с земли подносы и чаши и повернулся к Оиору, чтобы с ним попрощаться. Лучше б я этого не делал! Наверное, позже я смогу это описать - когда подберу нужные слова. Возможно, впрочем, что мне лишь показалось при свете луны...

Я бросился к костру и был уже совсем близко от него, когда услышал крики и стоны на берегу. Несколько матросов кого-то несли к нам, и сидевшие у костра бросились им навстречу. Подошел поближе и я.

Кровь еще сочилась из страшных рваных ран, но человек был уже мертв, и я отвернулся, чтобы не видеть его лица. Матросы столпились вокруг него, и, честно говоря, я был рад, что они заслонили от меня убитого.

Сквозь толпу протолкались Гиперид и кибернет. Я слышал, как кибернет спрашивал, где нашли убитого, и кто-то ответил: "У самой воды, господин".

Кибернет, должно быть, пощупал покойнику волосы, хотя мне этого видно не было, и сказал:

- Ну да, волосы еще совсем мокрые. Он, видно, купался. Ох, и в черный же час пришло ему это в голову! Я видел, как из моря вытаскивают такое... - Дальше я не расслышал.

- Эй, парень - сказал Гиперид кому-то, - ступай на корабль, отыщи рулон парусины и отрежь, сколько надо, чтоб хватило его завернуть.

Матрос помчался стрелой.

Рядом со мной вдруг возник чернокожий; он знаками стал спрашивать, видел ли, я мертвого и знаю ли, что с ним случилось. А может, он спрашивал совсем о другом, да я не понял?

- Нужно поскорее соорудить алтарь, - снова принялся командовать Гиперид. - А ну за дело! Складывайте-ка здесь камни, да-да, прямо здесь это место ничуть не хуже прочих!

По-моему, матросы были даже рады заняться работой. Алтарь словно сам собой поднялся над землею - каменная насыпь высотой примерно до пояса; наверху была устроена ровная квадратная площадка метра полтора шириной.

К нам присоединились Пиндар, та женщина и Ио.

- Где же ты был? - спросил он меня. - Ио сказала, ты пошел на гору, и, по-моему, очень беспокоилась. Я хотел сходить за тобой, да Гиперид меня не пустил. И ее, - он указал на женщину, - тоже. Наверно, боялся, что мы убежим. - Он понизил голос и прибавил почти шепотом: - Пожалуй, он был прав.

Я неуклюже объяснил:

- Там был один человек, которого Ио видеть не могла. И разные другие еще...

- В дальнейшем, - сказала женщина, - постарайся держаться поближе к нам.

К нам подошел Гиперид и обратился к Пиндару:

- Я, конечно, кое-какие молитвы знаю, но вот если бы ты сочинил что-нибудь этакое, а?

- Я попробую, - кивнул головой Пиндар.

- Вот только времени у тебя маловато.

- Ничего, я постараюсь успеть. Как его звали?

- Кекроп. Он был гребцом из верхнего ряда, если это тебе важно. Гиперид колебался. - Мне-то больше по душе короткие имена - легче запомнить, если раз или два услышишь.

- Я постараюсь, - повторил Пиндар и отвернулся, погрузившись в собственные мысли.

Покойного положили перед алтарем, а на самом алтаре разожгли костер из плавника. Десять матросов, обладавших хорошими голосами и поклявшихся, что на них нет ничьей крови, спели литанию морскому богу: "О, пощади нас, могучий, хребет лошадиный ломающий, складки земли сотрясающий, волны морские вздымающий! О, не забудь нас, всесильный, якоря среди скал укрепляющий, корабли у людей отнимающий, весну на земле начинающий!" И так далее, и тому подобное.

Когда они умолкли, Гиперид в латах и шлеме с синим крестом бросил в огонь хлеб и вылил вино из золотой чаши.

О, третий брат богов великих,

Судьбой назначенный страною мертвых править,

Прими ж наш скромный дар - вино и пищу

Во имя Кекропа, который страждал,

Трудился честно, не жалея сил,

Во благо брата твоего, царя морского.

И вот израненный моряк волною выброшен на берег

Прими его, о темная река! Ты протекаешь под землею,

Его ты унесешь в страну иную, к берегам безмолвным...

Неподалеку раздался вой какого-то зверя, и маленькая Ио испуганно прижалась ко мне.

- Не бойся, - шепнул я ей, - это всего лишь собака.

Чернокожий через голову девочки коснулся моего плеча. Я обернулся, и он, покачав головой, настороженно улыбнулся.

Гиперид уже почти кричал; никогда бы не поверил, что он обладает таким громоподобным голосом:

Но все ж не торопись, старик, гребец искусный,

В своей ладье его переправляя душу

На этот горький берег Смерти,

Где не слышны раскаты океанского прибоя!

- Клянусь Двенадцатью! - прошептал Пиндар. - Он помнит все стихотворение целиком! А мне-то казалось, оно и "плевка" не стоит - я бы, во всяком случае, на него не поставил.