Людмила Минич - Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]

• Название: Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]
• Автор: Людмила Минич
• Жанр: Фэнтези

---

— Да, я знаю его, — просто ответил Ветер. — Это Илча, бывший мой ученик, если ему угодно так называться.

«Если ему угодно так называться!» Будь спокоен, больше у тебя не будет учеников. Вон, эти двое, что пришли с ним, трясутся, аж белые, а стихотворцу хоть бы что.

— Значит, проситель стихотворцу известен. Х-м… Признаться, я надеялся на иное… — Советник нахмурился еще больше. — Была ли в словах просителя, которого ты сам только что назвал своим учеником, хотя бы часть правды или это не более чем наговор?

Кальтир кашлянул, предупреждая. Нужно только дождаться ответа, позволить ему начать распинаться… и тут выдать следующую порцию.

— Я не стану отвечать.

Илчу как бревном огрело. Он глотал воздух, как рыба, силясь вспомнить, что делать, что говорить, ибо все, что приходило на ум, совсем не годилось к случаю. Стихотворец должен отпираться! Просто он чересчур искусен в обмане и придумал какую–то хитрость, это же видно! Но Илча никак не мог с разгона обойти намертво затверженные слова и заглянуть вперед, изыскивая подходящие случаю речи. Пока он топтался, переглядываясь с наставником, Ветер уже успел нагнать туману. Не стану отвечать, говорил он, и все, и Илча не мог придумать ничего достойного.

— Ты должен отвечать, потому что тебя спрашивает Серединный Судья! — разозлился Трод.

Ветер поднял брови:

— Я никому и ничего не должен, господин советник. Кроме него, — он указал на Илчу, мимолетно скользнув взглядом, опять посмотрел на судью.

На Илчу обрушилось новое бревно, даже дыханье пресеклось, даже огонь внутри сразу притих, свернулся от неожиданности. Он глубоко вдохнул, пытаясь не столько осмыслить происшедшее, сколько придти в себя.

— Значит, — подхватил судья, — ты признаешь свою вину перед ним?

— Да, я виноват перед тобой, — теперь Ветер открыто повернулся, посмотрел на Илчу, но тот в замешательстве отвел глаза.

Пока стихотворец ловко препирался с господином Тродом, Илча впопыхах латал дыры, сделанные в его панцире. Строгое обличье Кальтира уже не вселяло ни уверенности, ни решимости, сейчас он и сам с великой подозрительностью наблюдал за «птенчиком». Уже понял, что упустил нечто важное. Ветер прямо указал на Илчу, утверждая их знакомство, но не это главное. «Да, я виноват перед тобой», — сказал он, как умел, вкладывая в послание не слова, что имеют тысячи смыслов — выбирай любой, но образ. Вина. Она терзала его так же, как Илчу — ненависть. Или это новое наваждение, даже чародейство… но тогда почему бы не употребить его поудачнее? Ему бы лучше рассыпаться в фальшивых речах перед толпою, вернуть всеобщее восхищение и сочувствие! Неужели стихотворцу это трудно, раз он чародей?

К чему вся эта жалкая история, сметанная на гнилую нитку, вдруг подумалось Илче, если они имеют дело с подлинным чародеем!

Сердце билось неровно, но давешний огонь в жилах иссяк окончательно. Как же раньше он не увидал всей глупости этой затеи? А ведь Серый не похож на того, кто занимается пустыми забавами…

Вокруг ярился народ, ничего не слыхать было в общем шуме, люди вскакивали, ругались, кое–где уже задирались, даже обменивались тумаками. И во всеобщей кутерьме Илча увидел поданный ему знак. Тот самый старик стащил драный платок со своей плеши и осторожно двинулся к выходу. Остановился, подождал, опять подался к дверям. К Илче подскочил Кальтир, задел, словно невзначай, замешкался.

— Делай как велено, исполнитель воли Дракона! — зашипел наставник.

Исполнитель воли Дракона… Почему от этих слов каждый раз все внутри ходуном ходит? Словно еще одно чародейство… Дракон на груди снова вспыхнул огнем. Почти не соображая, что делает, Илча заорал, замахал руками, привлекая внимание, вовсю указывая на старика. Наверняка того схватили бы и без Илчи, но так вышло куда лучше, история нашла немедленное подтверждение, потому что старик оказался ворюгой. Или ловко представлял его, как Илча обманутого ученика, по воле Драконьих слуг.

— Все скажу, все отдам, только не бейте! В мешок сажайте, только не бейте! Я старый человек, недужный, не бейте, Драконом — Хранителем вас заклинаю!

Началась другая история. Всплеск огня внутри на диво быстро улегся, голова прояснилась, и Илча успел услышать достаточно. Теперь стихотворца и вовсе в уличные темники подрядили, в «кормильцы», надо же. Это даже не «пташки», что на лету срывают кошели. Это самое настоящее разбойное ворье, чуть что не так — вгоняют нож. Выдумки у Серого были одна лучше другой. Должно быть, там еще и третий кто–то спрятан, с готовой историей и клеймом на груди.

Ветер выслушал и это. Спокойно, даже задумчиво. И тень на этот раз легла на обличье: верно, понял стихотворец, что вывернуться не удастся, но Илче это уже не прибавило радости, поначалу такой желанной. Сил не осталось, ноги в который раз за день ослабели, и кто бы знал, каких усилий ему стоило сохранять хоть какое–то подобие бодрости и «праведного гнева».

Наконец–то он отомщен, но месть оказалась хуже самой вины стихотворца. И сердце подсказывало, что случилось непоправимое. Хотелось заснуть и проснуться сегодняшним утром, но время не течет вспять. А пока что каждое слово проклятого старика ложилось на плечи новым камнем, а Ветер всего лишь посматривал вокруг, точно думал о своем, точно и не слышал, что сейчас творится.

Старый плут закончил. Стражникам пришлось поработать, потому что в воцарившемся безобразии трудно было навести хоть какой–то порядок.

— Стихотворец, конечно, и на сей раз пожелает промолчать? — подал голос советник Трод.

— Что же хочет услышать советник?

— Ты, верно, станешь отрицать сказанное этим… бродягой?

Илча замер. Ну, скажи же что–нибудь! Такое, от чего все превратится в глупую выходку, в пустой оговор… пускай даже Илче придется отведать палок, кнутов или чего–нибудь еще. Если ты хоть немножко чародей, то сейчас самое время… показать свою силу. Или говори с ними так, как умеешь, пока не поздно, пока еще кто–нибудь не оборвал, не закрыл тебе рот! Ну, давай же!

— Не стану.

— Что?

Советник спросил не сразу, но тишина все равно стояла почти мертвая — ловили каждое слово.

— Советник Трод плохо слышит?

— Ты что же… на самом деле из уличных темников?

— На самом деле, — сказал стихотворец, и ничто в нем не изменилось, ничто не указывало, что он оглушен, уличен в столь постыдных деяниях.

Илча понял, что кулаки его сжаты до синевы. На миг ему показалось, что Ветер тоже вступил в сговор с Серым. Или подчинен чьей–то воле. Это же немыслимо!

— Однако ты глядишь так, будто гордишься такой… нехорошей принадлежностью, — презрительно уронил Серединный Судья.

Ветер еле заметно покачал головой.

— Тут нечем гордиться. Но это правда, и я ее подтверждаю.

Зачем, зачем он это сделал? Даже если это чистая правда? Зачем признался? Сдался? Да еще так просто…

— Вот так бесстыдно? Глядя прямо в глаза тем людям, которых ты обманывал?

— Это в чем же? Раньше меня никто о том не спрашивал. Быть может, советник Трод думает, что темниками становятся от удовольствия? — Опять по лицу его скользнула тень и тотчас скрылась. — Я его разочарую: нет в том никакого удовольствия. Кусок хлеба, когда достать его больше негде, не более того.

Кусок хлеба, не более того. Илче ли не знать. Когда не хочешь сдохнуть, возьмешься за любое ремесло. Значит, все–таки правда… Вот откуда стихотворец так хорошо знал уличное братство и его законы, порой несказанно удивляя Илчу. Вот почему вступился тогда на рынке — не просто пожалел. Вот где взялась такая сноровка в потасовках и тяга к оружию. И куча историй про разбойников да разных темников — все увлекательные донельзя и почти все одинаково несчастливые в конце. И еще много чего…

Ну и что? Илча готов был кричать на всю залу. Ветер никогда не рассказывал лишнего про свою жизнь, а глупый мальчишка и не спрашивал. Довольствовался тем, что доводилось услыхать — и так немало. Для него стихотворец был почти что Сыном Нимоа, необыкновенным. А он, оказывается, как и все вокруг, в свое время хлебнул беды. Но вылез, а Илча полз, полз и завяз.

Тем временем советник Трод назначил судилище. Илча мимо ушей пропустил слова, обращенные к нему. Его история теперь — пустяк, про него все скоро забудут. Что тут можно толком разузнать? Стихотворцу грозило кое–что похуже. Уже поутру молва выйдет из Вальвира, и те, кто вчера мечтал услышать хоть словечко из уст Вольного Ветра, завтра будут гнать его от порога.

— …ибо вор всегда остается вором, — назидательно вещал над ухом советник. — Возможно, власти Ласпада потребуют тоже сурово наказать мошенника, потому что Браны — с давнего времени видные люди во всем Краю Вольных Городов.

— А вот в этом я не сознавался, — неожиданно вмешался Ветер, пока его голос не заглушил людской рев. — Силивест Бран предложил мне свой кров, зная о моем ремесле. Он был достойным человеком, и добрым к тому же. И вот что странно слышать, — он усмехнулся и поглядел куда–то в сторону рассевшихся перед ним советников. — Племянники прут из земли, как трава по весне. Особенно у тех, кто от роду братьев не имел. Как Силивест Бран. Или Олтром Тринн.