Людмила Минич - Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]

• Название: Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]
• Автор: Людмила Минич
• Жанр: Фэнтези

---

— Да вот, заплатить за тебя хочу. Сегодняшнюю лебу. Идет?

— С какой это радости?

Убегать «птенцу» сразу же расхотелось.

— Да просто так. Деньги у меня есть, и вечером их станет гораздо больше, да и жалко тебя. Потому что вор из тебя никудышный, ты и сам про это знаешь. А еще я думаю, что история твоя не так уж и проста, а значит, может мне пригодиться. У меня на то глаз наметанный.

— Это как, пригодиться? На что тебе? — не оставил мальчишка своей подозрительности.

— Я, видишь ли, стихотворец. Сегодня я тебя парой монет ссужу, а потом на тебе же и заработаю. Так что расскажешь все как есть — хорошо заплачу, несколько дней исправно лебу приносить будешь своим хозяевам. И на промысел тащиться не надо. Отдохнешь маленько.

— Так не бывает! Думаешь, если я сегодня… того… то и вовсе дурак?

Парнишка сопротивлялся сам себе, и Ветер понял, что уже приманил нового знакомца.

— А что тебе терять? Если я вдоль и поперек спины не отходил, то сегодня же братья–темники жизни поучат. Чтобы завтра был попроворней. На рынок уж носа не сунешь, так что денег тебе не достать. А я твои бока могу в целости сохранить, — он встряхнул пояс и тот звякнул. — Но даже если и солгу, то хуже все равно не станет. Куда хуже?

— Я гляжу, ты тех историй уж наслушался, — проворчал парень, глядя исподлобья. — Вон как все знаешь. Чего еще рассказывать?

— Да, изрядно наслушался, — небрежно уронил Ветер. — И собираюсь услышать еще одну. Так что же, пойдешь со мной… как звать–то тебя?

— Илча, — парень вновь насупился. — Куда это еще?

— Не стану же я бесконечно торчать посреди улицы? Тут постоялый двор неподалеку, вот туда и отправимся. Заодно накормлю тебя досыта, идет?

Илча пошел с ним. Должно быть, Ветер вызвал у него доверие, и он отбросил главное правило настоящего темника: никому не верь. Тут же позабыл всю премудрость, что изо дня в день вбивали в него «наставники». На дармовщинку рот раззявить — без зубов ходить. Нет, хорошего вора из него не выйдет.

Уже по дороге стихотворец узнал, что сегодня у этого «птенца» не что иное как лебера, первый «данный» день. Незаметно проболтавшись, парнишка умолчал о том, что это такое, но Ветер и сам знал превосходно. Лебера — своего рода посвящение, пропуск в уличное братство со всеми его законами, и если Илча не принесет своему «папаше» денег или принесет их меньше назначенной лебы, то ему отходят бока, на первый раз легонько, завтра сильнее, и так до первого срочного дня. Если же за пять дней испытуемый не скопит требуемой «лебы», то братство определит ему другую роль. Надо ж хоть как–то долги свои отрабатывать. А что еще остается неудачливому «птенцу» как не клянчить милостыню на городских улицах? Страшная участь, ибо подают лишь увечным. Актера из этого мальчишки не выйдет, так что ущербник из него — еще хуже вора. Значит или на самом деле изувечат, или вон из города выдворят, а перед тем все долги по иному взыщут.

— А давно ли тебя… обучали?

— Да с конца весны, — нехотя признался парень.

Ему было стыдно, потому что сейчас лето перевалило за половину, а толка так не вышло. Верно, немало пришлось от «папаши» выслушать.

— А это тебя что, свои так приложили? — Ветер поглядел на багрово–черные разводы.

— А тебя кто? — Илча дерзко указал на шрам на левом виске, что с каждым годом все больше растягивал угол глаза.

— Разбойники. Не городские.

— С большой дороги?

Теперь уж Илча присвистнул. Как показалось Ветру, мечтательно. Наверно, думает, у них жизнь куда краше, чем в братстве.

— С нее. Так кто же тебя так изукрасил?

— Да тот урод и постарался, — мотнул головой неудавшийся «птенец», намекая на дружка Вада Плотника, что мечтал еще раз приложиться к воровской физиономии. — Свои по морде пока не бьют. Заметно больно.

— Зачем же ты такой заметный в самую толпу полез? Я тебя сразу и приметил.

— А что делать? Я на бегу кошели срезать не могу, мне эти двары в шапках руку оттоптали. Начисто, как колода теперь.

— И что, болит?

— Еще как! — гордо отрезал Илча.

— Покажи–ка…

Ветер только сейчас заметил, что другая кисть у парня вся синяя. По ней изрядно потоптались чем–то тяжелым. Он беззвучно, одними губами, кинул «этим дварам в шапках» пару нелестных слов и по старой привычке извинился перед Олтромом.

— Ты чего это там бормочешь? — кривясь от боли в растревоженном месте, буркнул мальчишка.

— Да ничего. Тебе к лекарю надо, Илча.

— Ну, ты и скажешь! Меня там только и ждали!

— А если руку потеряешь? Ладно, может, что придумаем. Шагай быстрее.

— А то что?

— А то твой обед простынет. Чувствуешь?

Парень уже давно почуял запах жареного мяса. Вон, глазки заблестели, слюнки так и текут. И вдруг он встал столбом.

— Погоди… Ты ж стихотворец? Правда?

— Правда, — Ветер пожал плечами. — А что тут странного?

— А ты… не тот самый?.. Мы ж к «Веселому Флосу» идем, да?

— Тот самый.

Илча хлопнул себя по лбу так, что чуть искры не посыпались, смешно поморщился.

— И как я сразу!.. Уж больно ты странный! Это ж я на рынке… Всюду только и разговоров, что Вольный Ветер снова объявился! У Флоса будет сказки рассказывать! Я все думал, как бы туда поближе подобраться… — он осекся. — Нашего брата к Флосу и на порог не пустят.

Ветер усмехнулся.

— Думал, вот где твоя сегодняшняя леба дожидается? Без присмотра, пока ротозеи, забыв обо всем, будут сказки слушать?

Илча затоптался на месте, точно у того самого Флоса на сковороде плясал.

— И ты… меня не возьмешь теперь? — протянул тонковато.

— Отчего же? Возьму, сам же звал. Пойдем, а то на самом деле без нас все съедят. Только уговор: не подводи меня у Флоса, чужим не соблазняйся. Хорошо?

— А как же! — Илча чуть не прыгал от свалившегося на него нежданного счастья, забыв о боли в изувеченной руке, голодном брюхе, несобранной лебе. — Нет, а ты правда тот самый Вольный Ветер? На весь мир знаменитый? — Ветер легонько кивал. — Вот так да! Да мне из наших никто не поверит! Что я так запросто с тобой!.. Ты не думай, я сказки тоже хотел… только б меня туда близко не подпустили, даже за деньги!

— Если хочешь, можешь оставаться хоть весь вечер и слушать сказки. Я ни с кого не требую платы. Даст кто–нибудь что–нибудь — и ладно.

— Ты, может, и нет, а Флос своего не упустит.

— Пока ты со мной, Флос не посмеет и слова сказать.

Мальчишка все еще не верил своему счастью, однако вскоре они шагнули через порог «Веселого Флоса», и на них тут же вытаращились все кому не лень. Потом стихотворца помянули по имени, и Илча понял, что все это — правда. Ветер положил новому знакомцу руку на плечо, для надежности, чтобы ни у кого не хватило духу выгнать подозрительного и явно не раз уже битого оборванца. И все же длинный худой парень, работавший у Флоса, поспешил нашептать стихотворцу на ухо, что привел он с собой не иначе как одного из уличных темников или другого какого ворья, а хозяин их велит гнать подальше. Ветер тоже шепнул ему на ухо:

— Скажи всем, и Флосу тоже, что мне будет очень неприятно, если парнишку обидят словом или делом. — И добавил обычным голосом: — И накорми его получше, я плачу. Да… И за лекарем пошли, мне лекарь нужен.

— Господин Ветер тут гость… почетный гость, — заерзал служка. — Что скажет хозяин… если я заставлю платить…

— Считай, что Илча платит сам, вот и все. Флос не обязан кормить еще и всех моих друзей. Саэка и так вполне достаточно.

Вскоре они уже сидели за столом. Ветер, Илча и долговязый, вечно грустный Саэк, единственный спутник почетного гостя. Случилось так, что недавняя толпа народу, повсюду слонявшаяся за стихотворцем, вдруг стала редеть день ото дня. Случайные попутчики, бойкие торговцы, бродячие актеры, балагуры и сказители, старые и новые ученики исчезали один за другим, растворялись в пыли дорог и камне городов. Вот только Саэк, очень давний и бесконечно преданный, числивший Ветра почти что Сыном Нимоа, оставался при нем бессменно. Нельзя сказать, что Саэк не обрадовался внезапному исчезновенью всех иных почитателей, и нового знакомца он встретил без излишних приветствий.

Пока Илча набивал себе рот и пузо, Ветер смог разглядеть его получше. Да, история парнишки, без сомнения, заслуживала внимания. У стихотворца имелось безошибочное чутье если не на людей, то на их истории. Точно одним взглядом на чужое лицо, в котором осталось так мало детского, и опущенные плечи можно постичь судьбу человека.

— А чего ты хочешь, Илча? — внезапно спросил Ветер, когда «птенец» отвалился от пустой миски.

Илчу такой вопрос явно застал врасплох.

— Как чего? Ты ж меня сам привел… и еще обещал…

— Я от своих слов не отказываюсь, — поспешил успокоить его Ветер. — Ты не понял. Вообще чего ты хочешь? Вот побежишь ты опять к своему «папаше», возвратишься в свою дыру в каком–то подвале, пару дней протянешь на моих монетах, если никто из твоих приятелей не стащит их тотчас, как пронюхает… А дальше? Чего ты хочешь?