Виктор Шустиков - Футбол на всю жизнь

• Название: Футбол на всю жизнь
• Автор: Виктор Шустиков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

Книга заслуженного мастера спорта Виктора Шустикова охватывает 15-летний период истории советского футбола, ознаменовавшийся успехами на XVI Олимпийских играх, завоеванием Кубка Европы. Сам автор установил своеобразный футбольный рекорд — сыграл 427 матчей за свой спортивный клуб «Торпедо». Он расскажет о своем клубе, о замечательных мастерах кожаного мяча В. Иванове, Э. Стрельцове и других.

---

— Спасибо, Витя!

И, поверьте, нет минут радостнее этих. Минут, когда понимаешь, что обыграл соперника точным расчетом, навязал ему свое решение, сумел сделать правильный ход.

Нет, играть защитником не менее интересно, чем нападающим или вратарем. И овладеть искусством его ничуть не легче, а в чем–то даже сложнее. Перед тобой все поле. Ты не имеешь права на ошибку ни тогда, когда неприятельский вал накатывается на твои ворота, ни тогда, когда от своих ворот ты начинаешь атаку своей команды. А для этого надо работать, работать и работать.

Молодые игроки нередко боятся больших тренировочных нагрузок, стараются под всякими предлогами увильнуть от них. То ли их пугает, что не хватит сил на игру, что не успеют после тяжелой работы восстановить их к матчу, то ли не приучили себя с первых шагов в спорте к серьезному труду. Такой щадящий режим оборачивается чаще всего против них же. Их жизнь в спорте оказывается недолговечной, а достижения — минимальными. Надо сказать, что в возникающих порой конфликтах тренера, предлагающего игроку более высокие нагрузки, и игрока, отказывающегося от них на основании своих собственных ощущений, почти всегда бывает прав тренер. Особенно если игрок еще молод. В наше время у тренера, определяющего функциональное состояние организма своих подопечных, помимо педагогического наблюдения и, как правило, большого личного опыта, всегда имеются достаточно эффективные средства контроля. В союзе с врачом он может точно определить состояние футболистов и дозировать их нагрузки. У футболистов точный самоконтроль вырабатывается после долгих лет практики, и верить поверхностным ощущениям не следует.

Бывало не раз: начинаешь занятие, а ноги не держат, кажется, что устал до предела, мышцы сопротивляются приказу. Но перетерпишь, как. марафонец на дистанции, и чувствуешь: организм постепенно «врабатывается», ноги становятся послушными, и уже с удовольствием, с радостью продолжаешь тренировку, еще недавно казавшуюся непосильной. За перетренирован- ность мы порой принимаем неподготовленность нашего организма, наших мышц (не разогрели, не возбудили их) к большой работе. Часто именно занятия помогали мне избавиться от плохого настроения, от неважного самочувствия. Движения прогоняли вялость мышц и вялость мысли, а общение с товарищами, шутки, смех, обмен новостями возвращали рабочий настрой. Нет, что ни говорите, а после тренировки, какой бы изнурительной она ни была, чувствуешь себя всегда бодрее и веселее.

Почему я так много «агитирую»? Да лишь потому, что тренировка представляется мне самой важной стороной футбольной жизни. Игра — это как бы итог тренировки, в ней, как в зеркале, отражается наша жизнь, наше отношение к футболу, к команде, к зрителям.

Тренировка. Тренировка. Тренировка… Может быть, кому–то это кажется монотонным и скучным? Ну, что интересного в тренировках, в повторении одних и тех же упражнений и приемов? Нет, мы не роботы, не механические люди. Тренировки — это, как сама игра, всегда творчество, поиск, открытие ранее не изведанных путей. В ней особо важны и внимание, и осмысленное выполнение заданий и упражнений, и умение тщательно анали‑126 зировать каждый свой шаг. В игре все оборачивается именно так, как было на тренировке.

Говорю об этом так много потому, что по своему многолетнему опыту знаю пользу каждодневной и серьезной подготовки. И потому еще, что видел прямо противоположные примеры. Взять хотя бы того же Олега Сергеева. Редко можно встретить игрока с такими исключительными физическими данными. Сильный, быстрый, необыкновенно выносливый, он был создан, казалось, для того, чтобы стать великим нападающим.

— Не обидела природа! — любил он иногда в шутку сказать о себе. На «природу» он и надеялся, был уверен: не подведет. И потому работал мало, позволял нарушать режим. И что же? Только начали о нем говорить, как о восходящей звезде, и наступил закат, ушел с зеленого поля талантливый игрок намного раньше даже средне допустимого срока. И только ли он один?

Ну, а я, наверное, больше любил и люблю футбол, чем самого себя. Нет для меня радости большей, чем услышать призывную трель судейского свистка, выйти из бетонного чрева и увидеть заполненные до отказа трибуны, услышать взволнованный гул многотысячной толпы и стать с равным тебе соперником, как и ты, рвущимся в бой, как и ты, мечтающим о победе, стать с ним лицом к лицу.

Лицом к лицу. Вот написал эту фразу и подумал, что всю свою долгую футбольную жизнь я вспоминаю чаще всего не через какие–то этапные матчи, не через стадионы, на которых доводилось выступать, и не через разноцветье лучших наших и зарубежных команд, а через отдельных игроков, с которыми мы вели бескровные дуэли и чье высокое искусство осело во мне крупицами бесценного опыта. Я очень хочу написать о них. Заранее прошу простить меня за то, что буду делать это без всякой системы, без какой бы то ни было попытки применить здесь определенный порядок. Я вспоминаю, а не составляю табель о рангах.

Начну с Михаила Комана. Почему именно с него? Это нетрудно понять. Свой первый в жизни матч за основной состав московского «Торпедо» я провел в 1958 году, выступая против киевского «Динамо». На установке Маслов нарисовал нам общую картину предстоящего поединка, а затем, взяв меня под руку, стал объяснять:

— Вот Коман. Он очень опасен у ворот, выскакивает неизвестно откуда и добивает буквально все отскоки. Ты, Витя, должен стать его тенью и не дать ему забить гол (игра предстояла кубковая, где цена каждого мяча особенно велика).

Когда Владимир Александрович давал мне индивидуальное задание, я не представлял себе, что мне предстоит. В течение девяноста минут я не знал ни секунды покоя. Мой подопечный был волею тренера резко выдвинут вперед. Он постоянно был в движении. Даже когда атаковали наши, Михаил перемещался по полю, уходил в глубину, совершенно неожиданно оказывался на другом краю поля. Иногда создавалось впечатление, что он совсем выключился из игры и стоит безучастно, но стоило лишь так подумать, как он врывался в нашу штрафную, оказывался у ворот, и тревожный гул трибун словно бы предупреждал о нависшей угрозе, которую этот человек опять создал на поле. Коман в том матче не забил своего мяча, но я вымотался так, что готов был упасть на газон и не двигаться. К счастью, я больше никогда за свою жизнь не получал персональных заданий.

Тут следует сделать одно небольшое лирическое отступление. Я считаю, что с клубом мне повезло. Хотя я не выбирал его сам, это сделал за меня опытный тренер, но мне повезло. «Торпедо» — именно та команда, в которой я мог раскрыть свои способности. Торпедовцы и Маслов всегда выступали приверженцами зонной, позиционной игры в обороне. Как раз такой игры, которая по душе мне. Зонную защиту освоить сложней, и понять сложнее, и требует она от каждого исполнителя, кроме всего, находчивости и сообразительности. Но играть при зонной, убежден, значительно легче. А главное — надежнее.

Вернусь к моему незабываемому для меня дебюту. Михаил Коман, пожалуй, первый показал мне одну из важных черт классного нападающего: умение играть без мяча, постоянно искать позицию, с которой наиболее удобно атаковать. Форвард должен уметь действовать, как летчик–истребитель во время воздушного боя. Вот он бросает самолет в сторону, взмывает вверх, уходит в пике, снова идет в вираж… И наступает момент, когда вконец запутанный противник теряет его из виду, а через секунду из- за хвоста следует неотразимый смертоносный удар.

Если перенестись с небес на зеленое поле стадиона, то, очевидно, задача защитника, выступающего против такого форварда, прежде всего состоит в том, чтобы не дать себя запутать. Не следует даже при персональной опеке немедленно реагировать на каждое перемещение своего подопечного, надо стараться угадать или, точнее, предугадать, что последует за ним. И что не менее важно — все время держать под контролем линию «игрок — мяч» и быть в готовности помешать их сближению.

В 1959 году я впервые был привлечен на учебно–тренировочный сбор сборной страны. Дело было весной, в Сочи шли проливные дожди, и мы выехали для проведения тренировочных занятий и контрольных игр к нашим друзьям в ГДР. Здесь меня поселили в одном номере с Анатолием Ильиным. Прошел день, другой, и Толя, улыбнувшись, сказал мне:

— Вот уж не думал, что ты такой тихий и покладистый в жизни. На поле от тебя житья нет…

— Могу тебе ответить тем же самым, — отпарировал я, и мы расхохотались.

Действительно, как мало мы знаем друг о друге, о наших друзьях–соперниках и часто судим о них только по тем схваткам, что провели на поле.

До тесного знакомства с Анатолием я считал, что он отчаянный забияка. Может быть, такое впечатление сложилось у меня потому, что он всегда шел вперед, был на острие всех атак и ему чаще других приходилось вступать в столкновение с защитой. Перед защитниками он ставил необычайно сложные задачи, в чем ему помогали отличная скорость и безупречно поставленный удар, особенно с левой ноги. Не случайно, вероятно, именно Анатолий забил «золотой гол» в финале олимпийского турнира в Мельбурне, а через два года его неотразимый шут решил спор сборных команд Англии и СССР на чемпионате мира в нашу пользу.